Жизнь в средневековом городе - Фрэнсис Гис Страница 20

шьет прямо на виду у публики. Такое положение дает возможность клиентам оценить работу мастера, а мастеру — блеснуть перед возможным заказчиком своим умением. При появлении покупателя — даже если это всего лишь скромная домохозяйка — портные, шляпники, обувщики и прочие немедленно оставляют свое занятие и бросаются на улицу к клиенту, мгновенно превратившись из ремесленника в расторопного продавца (иногда настолько расторопного, что лишь правила, наложенные гильдией, способны ограничить чрезмерно напористые методы ведения торговли, например «нападение» на покупателя, остановившегося у соседней лавки).

Мастера родственных профессий предпочитают селиться по соседству, в результате чего улица часто получает соответственное название. Название рода занятий нередко присоединяется к имени торговца: Тома ле Портье — «Тома Горшечник», Ришар ле Барбье — «Ришар Брадобрей», Бенуа ле Пелетье — «Бенуа Скорняк», Анри Тайебуа — «Анри Дровосек», Жан Тайефер — «Жан Кузнец». С расцветом городов неудобство обхождения одним только именем становится очевидным; фамилии, к примеру, позволяют сборщику налогов составлять списки. Но и название улицы, и личное прозвище могут мало соответствовать действительному занятию человека. Точно так же как сын бакалейщика, унаследовавший прозвище отца, может зарабатывать на жизнь изготовлением свечей, улица Бакалейщиков в реальности может быть населена кожевенниками и башмачниками.

Оказавшись рядом с мастерскими изготовителей шлемов, доспехов и оружия, можно не сомневаться, что поблизости найдется кузница, хозяин которой не только подковывает лошадей и торгует всевозможной готовой продукцией, но и поставляет сырье в виде железа и стали тем, кто в нем заинтересован. Железная руда добывается практически исключительно из аллювиальных, или намывных, отложений, то есть вынесенных на земную поверхность естественным образом, — ископаемая руда появляется лишь в качестве исключения. Несмотря на то что добыча каменного угля развита в Англии, Шотландии, Саарской области, Льеже, Ахене, Анжу и других регионах, железная руда по технологии выплавляется только на древесном угле. На открытой всем ветрам вершине холма выкапывается яма, от которой ведут дренажные стоки, позволяющие отводить расплавленное железо. В яму слоями закладывают уголь и руду, сверху засыпая землей. Преимущество этого метода заключается в том, что отводимое железо содержит некоторое количество углерода; другими словами, это своего рода сталь. Средневековые металлурги не вполне понимают, почему так происходит. Эта «мягкая сталь» в виде бесформенных слитков отправляется в кузницу.

Кузнечный горн имеет вид накрытой вытяжным колпаком печи с огнеупорным столом, в которой, как и в плавильнях, сжигается древесный уголь. Ученик кузнеца раздувает огонь при помощи кожаных мехов, в то время как мастер при помощи длинных щипцов поворачивает в огне слиток металла. Когда он достаточно накалится, двое мужчин вытаскивают его из печи на пол, где отбивают кусок и несут к наковальне, установленной на дубовом пне. Заготовку начинают формовать молотом, затем снова возвращают в огонь, снова переносят на наковальню и куют, после чего опять отправляют в огонь. Час за часом эти двое — кузнец и его подмастерье — ритмично размахивают своими тяжелыми молотами, собственной мышечной силой медленно преобразуя неподатливую металлическую массу. Металл, с которым им приходится работать, может значительно отличаться по своему составу и свойствам, в зависимости от того, в какое взаимодействие он вступил с углеродом во время плавления.

Если кузнецу нужно изготовить проволоку, следующим этапом требуется протянуть при помощи щипцов раскаленный металл сквозь отверстие в специальной пластине. Эту операцию нужно повторить несколько раз, каждый раз протягивая раскаленную металлическую нить сквозь отверстие все меньшего диаметра. Изготовить проволоку определенной толщины — занятие, требующее изрядных терпения и сноровки; если готовую проволоку снова нагреть, ее можно легко нарезать на короткие фрагменты. Их кузнец продаст своему соседу — мастеру, изготавливающему военную амуницию, а тот, обстучав каждый отрезок проволоки вокруг прута, получит звенья, которые пойдут на плетение кольчужных доспехов.

Мудрецы считают железо производным живого серебра (ртути) и жупела (серы). Кузнецы и оружейники знают одно: материал, который получается в плавильне, иногда слишком мягок, чтобы из него можно было изготовить хорошее оружие или сплести хорошую кольчугу. В этом случае его пускают на производство предметов обихода: лемехов для плуга, гвоздей, засовов, колесных ободов, кухонной утвари. Продукция кузницы востребована многими мастерами: изготовителями ножей, гвоздей, шпилек, швейных игл и лудильщиками. И все же главная роль железа, благодаря которой ремесла кузнеца и оружейника в большом почете, — это обеспечение военных нужд, будь то настоящая война или рыцарские турниры.

Существуют мастера по металлу и более деликатного рода занятий: золотых и серебряных дел мастера. С XII века Труа славится своим ювелирным искусством. Великолепная декорация гробницы графа Генриха Щедрого и его серебряная статуя современниками были оценены по заслугам. Золотых дел мастера — аристократия ремесленного мира, однако далеко не все из них могут похвастать особенным благосостоянием. Некоторые из них едва сводят концы с концами и, не имея возможности даже содержать подмастерье, в одиночку изготавливают изделия из серебра, поскольку золото им не по карману. И все же у большинства есть и ученики, и небольшой запас золота для будущих работ, и случаются заказы на изготовление золотых четок-патерностер[23] или серебряных чаш. Самые же преуспевающие ювелиры могут похвастать замечательно обставленными магазинами, где есть: пара рабочих скамей, маленький горн, целая коллекция маленьких наковален разного размера, запас золота и пара-тройка учеников. Один удерживает заготовку на наковальне, в то время как мастер выковывает из нее требуемое изделие, орудуя маленьким молоточком с невообразимой скоростью. Золото ценится не только по причине редкости и особого блеска, но и в силу исключительной ковкости этого металла. Говорят, что на своей наковальне ювелир может истончить золотой лист, чтобы он стал толщиной не более одной тысячной дюйма. Тончайшими листами золота украшены страницы иллюминированных манускриптов, над созданием которых трудятся монахи и скрипторы.

Долгие часы работы, десятки тысяч ударов молоточка, цель которых — на последнем этапе убрать собственно следы от самого молотка, — вот слагаемые ювелирного мастерства, ремесла, требующего недюжинного терпения и большой виртуозности.

Впрочем, основная масса работ, которые исполняют эти мастера, связана с серебром, вторым по ковкости металлом. Иногда ювелиры изготавливают одинаковые патерностеры и украшения целыми сериями. Для этого мастер сначала создает форму или лекало из твердой древесины или меди, а затем переносит и дорабатывает форму в украшение из серебра, дорабатывая ее молоточком. На случай починки мастер всегда имеет запас золотой и серебряной проволоки, исполненной тем же способом, каким кузнец делает проволоку из железа.

Так же как кузнец поставляет сырье оружейнику, дубильщик шкур снабжает материалом башмачника, однако же последний предпочитает селиться подальше от мастерской своего поставщика. В Труа дубильщиков множество, они традиционно проживают на двух улицах