Молодой Александр - Алекс Роусон Страница 20

«Я Олимп! Великий в былые времена и известный во всем мире», – так начинается знаменитая греческая народная баллада.

Легендарный дом олимпийских богов виден из любой точки Македонии, это основной ориентир для всех, кто живет в его тени. На вершине Олимпа находится огромная скала в форме петушиного гребня, известная как «Трон Зевса»; считалось, что именно там восседает царь богов, мечущий молнии, управляющий погодой и вмешивающийся в дела смертных. Внизу простирается плато Муз, названное в честь девяти дочерей Зевса, которые танцевали и пели на радость отцу, а свежий горный воздух звенел их сладкими голосами. Олимп стал первым национальным парком и биосферным заповедником Греции, и сегодня его ежегодно посещают тысячи туристов. Археологические данные показывают, что современные люди не первыми забрались на эту гору. Между 1960 и 1965 годами на пике Агиос Антониос (2816 метров над уровнем моря) во время строительства станции наблюдения за погодой было обнаружено несколько черепков глиняной посуды, свидетельствующих о жертвоприношениях, а также фрагменты скульптуры и небольшие мраморные стелы. На трех из них написано имя Зевса Олимпийского. Это останки эллинистического святилища Зевса, располагавшегося на вершине горы. Задолго до современных исследователей и туристов жрецы и паломники совершали трудные восхождения во имя благочестия[248].

Поросшие лесом восточные склоны массива, испещренные потоками, темнеют на фоне умиротворяющей зелени площадей Диона; близость гор и города придает этому месту особую святость. Его открытие связано с одним из отцов-основателей македонских исследований – Уильямом Мартином Ликом, или полковником Ликом, как его обычно называли. Его четырехтомное «Путешествие по Северной Греции» представляет собой образцовую работу по греческой топографии с бесценной информацией о ландшафте, каким он был в XIX веке, до того, как произошли радикальные перемены века грядущего. Полковник Лик успешно сочетал военную точность с энциклопедическим знанием классики и умел находить утраченные древние поселения.

Ясным декабрьским утром 1806 года, когда рассветные лучи коснулись снежных вершин Олимпа, Лик спустился на Пиерийскую равнину. Миновав маленькую деревню Мелатрию, он наткнулся на два интригующих невысоких холма и обратил внимание на их необычные формы, скорее всего повторявшие очертания укрытых землей древних построек. Лик справедливо рассудил, что один из холмов был театром, а другой – стадионом. Рядом он также заметил основания городских стен и могильную стелу или надгробный камень, но густая растительность, разросшаяся вокруг развалин, мешала дальнейшему исследованию. Он записал об открытии в дневнике, с уверенностью заявив, что это поселение: «Не может быть никаких сомнений, что здесь стоял знаменитый Дион, который, несмотря на скромные размеры, был одним из ведущих городов Македонии и великим оплотом ее морской границы на юге»[249].

Отчет Лика знаменует появление Диума, или Диона, в археологических записях. Раскопки начались в 1928 году под руководством Университета Аристотеля в Салониках. В последующие десятилетия перед учеными медленно открывались город и ряд святилищ в его окрестностях. Археологические находки охватывают разные периоды. Город был застроен и обнесен стенами одним из «преемников Александра» Кассандром, а многие внутренние постройки относятся к римским временам, включая бани и великолепную виллу Диониса с грандиозной полихромной мозаикой, изображающей бога на колеснице, запряженной пантерами[250]. Скорее всего, в середине IV века до н. э. здесь располагалось небольшое поселение. Куда важнее были святилища к югу от него, посвященные многочисленным богам и богиням. Их обветренные руины все еще окружены почти экзотическим изобилием пышной зелени и спокойных источников. Святилище Деметры – один из наиболее изученных примеров таких религиозных центров: сюда приходили женщины, чтобы помолиться о потомстве и плодородии земли. Два небольших храма этого святилища построены в конце VI – начале V века до н. э. Они относятся к типу мегаронов[251], небольших узких строений с глубокими вестибюлями. Когда-то их интерьеры были дополнены деревянными скамьями вдоль стен и культовыми статуями. Рядом выкопали колодцы с водой для очищения, установили жертвенники и столы для жертвоприношений[252]. Даже в более поздние времена это место оставалось вполне архаичным и сельским, что характерно и для других македонских святилищ. Строительство монументальных храмов, подобных тем, что существовали в других частях греческого мира, на севере, судя по всему, не приветствовалось.

Александру было восемь лет во время праздника 348 года до н. э. Он всего лишь год или два получал образование, но уже заслужил репутацию человека, склонного к щедрым подношениям богам, к большому огорчению наставника Леонида. Религиозность Александра коренилась в македонском окружении: он вырос среди провидцев, жрецов, совершающих очистительные ритуалы и сложные обряды, запаха экзотических благовоний и свежепролитой жертвенной крови[253]. Изучение основных обрядов и ритуалов было важной частью воспитания царевича. Если бы он однажды стал царем, то унаследовал бы и положение главного жреца, посредника между богами и людьми. В число его многочисленных священных обязанностей входили ежедневные приношения богам, совершение возлияний при входе в любой город Македонии и управление главными праздниками[254]. Филипп славился благочестием и воплощал идеал религиозного царя, который знает, как следует себя вести и как демонстрировать окружающим потенциальные преимущества хороших отношений с высшими силами. Олимпиада тоже внушала сыну преданность богам, особенно Дионису. Узнавать волю богов царевичу помогал и доверенный провидец (мантис) Аристандр из Телмесса. Позже он стал незаменим в царствование Александра, толкуя приметы, гадая по внутренностям жертвенных животных и даже анализируя сны молодого царя, которые в древности считались важными для предвидения будущего[255].

Посещение Диона Олимпийского стало ключевым моментом в формировании молодого Александра. Это был один из немногих случаев, когда все царство собиралось вместе с посольствами других городов и народов. Празднование 348 года до н. э. отличалось особой пышностью, царская семья выставлялась напоказ. Как часто бывает и на современных фестивалях, ландшафт заметно преобразился. Перед Олимпом возникло море палаток и людей, повсюду толпы и лавки, в тени орудовали воры, на каждом углу были устроены игорные притоны. Центром празднования Олимпии было святилище Зевса Олимпийского. В эллинистические времена его окружали стена и колоннады, но более ранняя версия классического периода была гораздо скромнее: она включала лишь священную рощу с алтарями для жертвоприношений. Одинокая металлическая башня высилась в западной части святилища, откуда с высоты птичьего полета открывался вид на плоское прямоугольное пространство, ныне частично заросшее ежевикой, дикой мятой и несколькими молодыми платанами, и на реку Бафира (Геликон), протекающую по его восточной границе.

Очевидно, праздник открывала царская процессия. Царь и его семья, Спутники и множество религиозных служителей вели жертвенный скот из города по священному пути к святилищу. Шествие сопровождали гимны, музыка и молитвы величайшему из богов. Войдя на территорию, древние паломники оказывались перед впечатляющей экспозицией, отсылающей к истории Македонии. Здесь были статуи царей, военные трофеи, вотивные дары, свисающие с ветвей дубов, и многочисленные каменные стелы с высеченными на них договорами и клятвами прошлых лет. Двигаясь дальше, процессия приближалась к величественному алтарю. Его прямоугольный фундамент длиной 22 метра был сложен из внушительных блоков известняка, пространство между которыми заполнял полусырцовый кирпич. Скромный вид противоречит важности этого сооружения, когда-то самого священного места в Македонии.

Перед алтарем археологи обнаружили несколько загадочных каменных оснований с большими бронзовыми крючками, некоторые из них были снабжены массивными бронзовыми кольцами. Как только их нанесли на план святилища, стало ясно, что основания выстроены правильными рядами, некоторые располагаются на расстоянии четырех метров друг от друга, остальные – с чуть большими промежутками. Всего таких оснований было тридцать шесть[256]. Близость к алтарю дала ключ к разгадке: они использовались для привязывания скота перед массовым забоем волов в честь Зевса Олимпийского. Александр вполне мог наблюдать, как его отец руководил ритуалом: рога каждого животного украшали гирляндами и лентами, а клок их шерсти бросали в пламя алтаря. С окроплением ячменных зерен и воды произносилась последняя молитва, и на жертву опускался двойной топор. Животных оглушали, затем их головы поднимали к небу, словно получая согласие на смерть. Женщины издавали пронзительный ритуальный клич, известный как ололиге, когда жрецы перерезали горло животным, а печальный звук флейты сопровождал потоки яркой крови, устремлявшиеся на землю. Потом туши тащили к монументальному алтарю, где снимали с них кожу и разделывали; бедренные