Возмездие Сандокана. Возвращение Момпрачема - Эмилио Сальгари Страница 20

Пока оба пирата и Тремаль-Наик сооружали небольшой навес из банановых листьев, Каммамури, держа карабин наготове, углубился в джунгли. Миновав заросли диких бананов, раскинувших свои густые кроны на двадцать футов, он обнаружил настоящий райский сад.

Мангкуты, или мангостины, были покрыты плодами, чья мякоть тает во рту, как мороженое, а в запахе словно слились ароматы тысячи цветов. Ветви дурианов гнулись под тяжестью фруктов размером с голову младенца, ощетинившихся твердыми шипами, раны от которых могут быть смертельными. Рядом росли помело, увешанные величественными плодами, похожими на гигантские апельсины. Поодаль теснились рамбутаны, усеянные желто-оранжевыми шариками с белой полупрозрачной кисло-сладкой мякотью и крупной косточкой.

Каммамури собрался было нарвать самых спелых фруктов, когда заметил мелькнувшую среди деревьев тень, что молниеносно растворилась в лианах черного перца.

– Неужто даяк? – Маратха сдернул с плеча карабин. – Прав был капитан, решив сперва осмотреться.

Он сделал шаг-другой и услыхал свист. Инстинктивно пригнувшись, Каммамури метнулся за толстый ствол бруссонетии[45], решив, что в него выстрелили из духовой трубки. Немного подождал. Все было тихо. Оглядевшись вокруг, он пробормотал:

– Вроде никого… Однако, клянусь Шивой, дротик пролетел прямо у меня над ухом.

Он внимательно осмотрел соседние деревья, но ничего не обнаружил.

– Странно. Ладно, вернусь и предупрежу остальных.

Маратха попятился, не сводя глаз с зарослей и ожидая, что оттуда в любой миг появится шайка охотников за головами. Так, шаг за шагом, он добрался до края леса. Сандокан, Янес и Тремаль-Наик сидели под навесом, мирно куря и беседуя.

– Ну что? – спросил его Янес. – Нашел еду?

– Я не принес даже переспелого банана.

– Однако в этом лесу фруктов должно быть много.

– Много-то много, да только даяки не дают их собирать, господин Янес.

– Даяки? – Сандокан вскочил на ноги. – Где?

– Я заприметил человека шагах в пятидесяти и тут же услышал свист стрелы, пущенной, скорее всего, в меня.

– Где именно?

– Там, в зарослях.

– Карамба! – Португалец тоже поднялся. – Вдруг это разведчик из племени, которое напало на нас? Он не должен уйти.

– Далеко отсюда ты его встретил, Каммамури? – спросил Сандокан.

– И пятисот ярдов не будет.

– Прихвати ящик с боеприпасами и показывай дорогу. Если негодяй поднимет тревогу, к вечеру мы окажемся лицом к лицу с сотнями врагов.

Они быстро разломали навес, чтобы не оставлять следов, и углубились в джунгли, то и дело прижимаясь к стволам деревьев и прислушиваясь.

Из-под земли выступали толстые корни. Они расползались во все стороны, точно змеи, плотно переплетаясь с лианами и затрудняя путникам продвижение. В зелени искрами вспыхивали летучие дракончики – красивые длиннохвостые крылатые ящерки величиной с ладонь, кои наводняют леса Борнео. По бокам у них имеются мембраны: своего рода парашют, позволяющий им планировать во время прыжка, преодолевая расстояние в двадцать пять – тридцать ярдов.

Сандокан двигался во главе крохотного отряда, внимательно наблюдая за летучими драконами, попугаями и аргусами – великолепными фазанами с невероятно длинными хвостовыми перьями. Малайского Тигра смущало спокойствие лесной живности.

– Будь в джунглях засада, они бы тут не чирикали, – бурчал пират себе под нос. – Кого же встретил наш Каммамури?

С великими предосторожностями они добрались до кустов черного перца, в которых исчез таинственный незнакомец.

Дикий перец ничуть не уступает по качеству культурному. Лоза, похожая на виноградную, дает собранные в гроздья красные плоды размером с горошину и переплетается с себе подобными так, что сквозь их заросли почти невозможно продраться.

– Здесь? – спросил Сандокан у Каммамури.

– Да, капитан.

– Окружим эти кусты и попробуем выкурить врага. Янес с Тремаль-Наиком – налево, мы с Каммамури – направо. Если попытается бежать, пристрелите его.

– Я бы предпочел взять языка, – возразил Янес. – Заставим его заговорить и узнаем, не собирается ли озерный раджа бросить против нас всех этих бешеных демонов. Идем, Тремаль-Наик. И смотри в оба. С ядом анчара шутки плохи: ничто не спасет человека, раненного отравленной стрелой. Пять минут агонии – и ты на небесах.

Четверка разделилась, направившись в разные стороны.

Заросли перца занимали около сотни квадратных ярдов, посреди высилось несколько древних дурианов с тяжеленными колючими плодами, весьма опасными для тех, у кого на голове лишь соломенная шляпа. Пройдя три дюжины шагов, Янес попытался пролезть сквозь паутину лиан и вдруг отскочил назад. Тремаль-Наик, шедший за ним с карабином на изготовку, спросил:

– Что случилось?

– Там кто-то есть, Каммамури не ошибся. – Португалец сдернул карабин с плеча.

– Уверен?

– Лозы рядом с дурианами качаются.

– Думаешь, он пытается скрыться?

– Сандокан и Каммамури его не упустят. Отсалютуют шпиону парочкой выстрелов.

– Но это точно человек?

– Сложно сказать.

– Что будем делать?

– Лезем дальше, – решительно ответил Янес. – Найдем его и схватим.

– Да как мы туда протиснемся? Даже индийские джунгли не столь густы.

– Терпение и труд все перетрут, дружище. Лесные сражения не назовешь легкой прогулкой, но в целом это все та же война, верно? Борнео – страна засад и подвохов. Кстати, смотри, куда ставишь ногу, здесь наверняка полно змей.

– Мы со змеями одной крови, – засмеялся индиец.

Янес поднырнул под хитросплетение лиан, прикрыв ладонью спусковой крючок, чтобы его случайно не задела ветка, и начал осторожно продвигаться вперед. Тремаль-Наик держался в двух шагах позади, бросая быстрые взгляды налево-направо и надеясь, что успеет засечь стрелка с духовой трубкой.

Португалец время от времени замирал и прислушивался, затем они возобновляли движение, стараясь не шуметь. Янес настолько свыкся с борнейскими джунглями, которые не раз пересекал с Сандоканом и Тигрятами Момпрачема, что мог бы дать фору лесным даякам. Через пять сотен ярдов он резко остановился, едва сдержав возглас разочарования, потом прошептал себе под нос:

– М-да, и на старуху бывает проруха.

– О чем ты? – удивился Тремаль-Наик.

– Каммамури все-таки обознался.

– То есть?

– Мы охотимся не за даяком, а за лесным человеком.

– Не понимаю тебя.

– Он повстречал маваса.

– Орангутана?

– Да, Тремаль-Наик.

– Действительно, их легко спутать с людьми.

– Твоя правда.

– Значит, ты его видел?

– Прячется где-то за дурианами.

– Возвращаемся. Надо предупредить Сандокана и Каммамури. Незачем терять время попусту и лезть на рожон.

– Согласен. Пусть с мавасом даяки разбираются.

Сражаться с громадной обезьяной действительно смысла не было. Они уже собирались повернуть, когда до них донеслось:

– Капитан, помогите!

– Каммамури! – в один голос вскричали португалец с Тремаль-Наиком.

Грянул выстрел из карабина, за ним второй, и наступила тишина.

Оба рванулись в самую гущу лиан, но вынуждены были поумерить пыл: перечные лозы, сплетшиеся с побегами ротанга, не поддавались их напору. Приходилось искать просветы и лазейки. Можно было бы и дальше идти вперед таким образом, если бы не