Ирина Цветкова - Скифская пектораль Страница 20

Сестра занимала особое положение в жизни Владимира. Когда-то давно, много лет назад родители сообщили ему, что скоро подарят сестричку. Малыш поднял на них свои голубые глаза и серьёзно сказал:

– Не надо сестричку. Подарите мне лучше новую машинку.

И тогда отец и мать поняли, что мальчика, который до шести лет рос единственным ребёнком в семье, надо готовить к появлению нового члена семьи. Родители засели за книги. Они не потратили время даром. С тех пор, как в доме послышался голос новорождённой, Володя всегда был рядом. Он, старший брат, чувствовал на себе великую ответственность за жизнь маленькой девочки. А та, в свою очередь, едва научившись различать лица близких людей, отдавала предпочтение ему – ведь дети всегда тянутся к детям. Только у него хватало времени и терпения сидеть около малышки и засовывать ей в рот ложку с кашей или супом. И когда Таня делала первые шаги, она дала ручонку не папе, не маме, а брату. Соседские кумушки умильно смотрели вслед детям Бобровых и сокрушались, что их собственные дети так не могут. Подрастая, Таня и Володя всё больше чувствовали потребность друг в друге. И окружающие как само собой разумеющееся воспринимали то, что Таня сидит в спортзале во время тренировки брата или на стадионе, когда он со сверстниками играл в футбол. С разбитыми коленками и с плохими оценками она бежала к нему. Только вот любовные раны Таня шла зализывать к своей подруге Лидии. Ей неловко было посвящать брата в свои любовные коллизии. Но он всё равно знал, что она всегда остаётся одна, хотя и не затрагивал эту тему.

Став людьми одной профессии, брат и сестра ещё больше сблизились. У них появилось гораздо больше общих тем для разговоров. И если Таня раньше беспрекословно слушалась брата, подчиняясь его авторитету, то теперь она начала яростно с ним спорить, отстаивая свою точку зрения, и частенько оказывалась права. Читая Танины материалы, Владимир иногда ловил себя на мысли, что он так бы не смог написать. Значит, Таня как журналистка стала сильнее его?

– Ты сам виноват – ты ограничил себя рамками спорта, и эти рамки не дают тебе расти дальше, – говорила ему Таня.

Он слушал её и иногда в её словах чувствовал мудрость опытной пожившей женщины. И видел возле себя уже не младшую сестрёнку, нуждающуюся в его заботе и опеке, а более опытного коллегу. Они делились написанным, иногда соглашались, иногда спорили, но не скрывали друг от друга того, что считали существенным, обсуждали свои проблемы, советовались, обменивались мнениями. И вот сейчас она нужна Владимиру. Он должен ей рассказать о золоте скифов, о том, что буде писать.

В гостиничном номере Владимир торопливо набирал знакомые цифры и больше всего боялся, что не застанет Татьяну дома. Но вот уже послышался родной голосок:

– Да, я слушаю. Володя! Наконец-то! Разве можно так надолго исчезать! Рассказывай, где ты и как ты.

И Владимир начал взахлёб рассказывать о случайном собеседнике в альпийском горном кафе, о скифских курганах, о сокровищах этих курганов и о своём будущем романе.

– Я буду писать о таинственной скифской пекторали, похищенной из царского скифского кургана. Её ищут археологи всего мира. Можно перемежать сцены античности и современности.

Владимир испытывал необыкновенный душевный подъём. Он чувствовал, что поймал журавля в небе, да что там журавля – жар-птицу, и уже никуда не отпустит её. Он говорил и говорил, зная, что Таня слушает его не только как сестра, а и как профессиональный литератор. Ему нужно было её одобрение.

– Володя, это замечательно! Я рада за тебя. Но это только первые устные наброски, а впереди предстоит долгая, трудоёмкая работа.

– Да, я понимаю. И я готов, засучив рукава, работать день и ночь. Игра стоит свеч. А теперь рассказывай, как ты жила эти три недели, что у тебя нового?

– Наконец-то ты заинтересовался и мной! А то я думала, что ты целый вечер будешь рассказывать мне о своих скифах и даже не спросишь обо мне. – Таня сделала паузу. – У меня действительно есть новости. У меня сейчас живёт девушка. Её зовут Кэт, она абсолютно слепа. Её надо показать специалисту, чтобы поставить диагноз, а потом сделать операцию. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть ей зрение.

– А почему эта девушка живёт у тебя? Откуда она? Где её родственники?

– Она мне сказала, что у неё нет ни дома, ни родственников. Вернее, она сказала, что они, родственники, её предали. Ей негде жить.

– Как ты с ней познакомилась? И, наверное, всё же надо искать родственников, – Владимиру явно не нравилась эта история. – А если тебя обвинят в похищении?

– Я встретила Кэт на улице. Она позировала художнику. У него она и жила, но, сам понимаешь, это было не очень удобно, и она с радостью согласилась перейти ко мне, когда я ей это предложила.

Насчёт радости Таня преувеличила. Кэт восприняла предложение о переселении как ещё один нежданный и неизбежный поворот судьбы.

– Ты привела в дом неизвестного человека с улицы?

Владимир не знал, как отреагировать на этот поступок: поднять её на смех или строго отчитать. Но так как ни то, ни другое не было принято в их отношениях, он промолчал.

– Володя, ты не представляешь, что это за девушка! Она такая милая, нежная, трепетная! Она необыкновенная! Я ею просто очарована. Когда ты её увидишь, она обязательно тебе понравится. Она не может не понравиться.

Телефонная трубка немного помолчала, потом снова заговорила Таниным голосом:

– Я была бы счастлива, если бы она стала моей невесткой… А пока что надо её обследовать. Я хочу выяснить, кто у нас в стране лучший офтальмолог. Надо показать ему Кэт, а потом сделать операцию. Если этого не смогут в нашей стране, я выйду в Интернет. Я вложу все свои сбережения, а если их не хватит – обращусь в Красный Крест. Главное – прооперировать её, а послеоперационный уход мы обеспечим сами. Ты же знаешь – за стенкой живёт Лидия, она прекрасно выхаживает больных, у неё дома много медицинской литературы, она может делать уколы и ставить системы. Она согласилась нам помогать.

Владимир знал: если сестра что-нибудь задумает, то ничто в мире не заставит её отступить от своего плана.

– А если окажется, что этой девушке операция не поможет? Или если операция пройдёт неудачно – что тогда?

– В любом случае Кэт останется у меня, – твёрдо сказала Таня. – Я взяла её под свою опёку и ни за что не брошу.

Владимир не знал, как ему реагировать. С одной стороны, не очень-то ему всё это нравилось. Много непонятного для него. С другой стороны, ему импонировала позиция сестры, её твёрдость. К тому же, он не хотел её обижать.

– Хорошо, Танюша. Я пока не тороплюсь домой. Буду кататься на лыжах и обдумывать концепцию своего произведения. В лондонской суете это вряд ли удастся. Поэтому пока не буду покидать Альпы. Здесь чудесно! Я буду звонить и узнавать, как ваши дела. Передавай привет очаровательной таинственной незнакомке. – Владимир хотел сказать на прощание что-нибудь тёплое, как-то поддержать сестру в её стремлении помочь Кэт. – Я сегодня же куплю бутылку шампанского, настоящего, французского, из Шампани, и когда прелестная Кэт снимет повязку с глаз и увидит мир – мы поднимем бокалы за это!