Андрей Калифулов - Тайна мастера Страница 20

Внезапно лицо девушки приняло строгое выражение, и она сказала:

— Клятва — это процедура ответственная. Существуют люди, у которых нарушение клятвы карается смертью. Поэтому к его значению нужно относиться очень серьезно.

Генрих в недоумении смотрел на девушку, соображая, как воспринимать ее реплику, и невольно изрек:

— Думаю, в своей библиотеке вы читаете много книжек на эту тему. Клятва и смерть как понятия существовали давно, а сейчас их можно встретить лишь в любовных романах. Выбросьте из головы эту ерунду.

Матильда вдруг рассмеялась и вбежала в калитку. Уже с крыльца дома она выкрикнула:

— Я вам тоже клянусь!

Генрих стоял и смотрел, как в доме зажглись окна. Ему не хотелось уходить, что-то неведомое удерживало его на месте. Каким-то внутренним чутьем он тонко ощущал некоторую загадочность этой милой особы. Волнение, нахлынувшее на него внезапно, пробудило в нем чувства. Так простояв некоторое время, он неожиданно опомнился и пошел в обратном направлении.

ГЛАВА 8

На следующий день на аэродроме Генрих Штайнер собирался вылететь на учебное задание. Ему подготовили самолет разведчик «Хейнкель ХД17». Перед вылетом к нему подошел барон Клаус фон Фрич.

— Далеко собрался, Генрих?

— На секретное задание, — иронично произнес летчик.

— Тогда возьми меня с собой, я тоже хочу увидеть секреты твоего задания.

— Зачем тебе со мной лететь? Я тебе о них сам расскажу.

Немецкий инструктор усмехнулся, поняв иронию.

— В таком случае сегодня вечером я жду тебя у себя, — произнес Клаус и ушел.

К Генриху подошел техник Митин и доложил:

— Товарищ командир, самолет к вылету готов.

— Я рад, что ты снова в строю. Когда ты выпускаешь меня в полет, я уверен в надежности машины.

— Благодарю вас, товарищ командир.

Спустя несколько минут самолет разведчик, управляемый летчиком Штайнером, вылетел на задание. Генрих уверенно вел самолет и думал: «Итак, курс — двести пятьдесят, высота — восемьсот метров, скорость — четыреста».

Этот маршрут был ему знаком наизусть. Он не раз летал по нему и помнил визуально практически все населенные пункты, которые ему предстояло пролететь. Планшет с картой он откинул в сторону. Он вспомнил сводку метеослужбы: «Ветер встречный, скорость ветра — восемьдесят, облачность высокая».

Было утро, и настроение было прекрасное. В мыслях он прокручивал разговор с Матильдой и подумал: «Что может быть лучше профессии летчика? Да, никогда я не сменю свою профессию. Ничто не может сравниться с такой красотой ощущать себя владыкой небес. С высоты полета видеть бескрайние просторы родной земли. Быть ее воздушным защитником».

Он посмотрел на часы. Ровно пятнадцать минут он в полете. Генрих взглянул вниз на землю. Вот показались знакомые черты населенного пункта Елец, вот недалеко запасной летний аэродром с прилегающими строениями, вот большой дом на возвышенности.

«Хороший ориентир», — подумал пилот.

На крыше дома виднелся плакат с какой-то надписью. Над целью он в заданное время. Летчик направил свой самолет в пике прямо на дом, имитируя атаку, он включил фотопулемет. Пролетев над крышей дома, пилот потянул ручку управления на себя, самолет послушно полетел в набор высоты и лег на обратный курс.

Внезапно параллельно своему курсу он увидел странный летающий объект внушительных размеров. Он был сигарообразной формы и серебристого цвета и медленно приближался к нему. Когда до него оставалось сто метров, сбоку открылся огромный люк и в образовавшееся отверстие стало затягивать самолет. Попытка Генриха увеличить обороты двигателя и вырваться из ловушки не увенчалась успехом. Двигатель моментально заглох, а неведомая сила тянула его в черную все увеличивающуюся дыру. По мере приближения к объекту он чувствовал все возрастающую смертельную усталость, его веки налились свинцом и сомкнулись. Когда Генрих открыл глаза, то увидел удивительно знакомое женское лицо, оно как будто бы вернулось из детства. В этом облике он узнал родные очертания, и лишь яркое радужное сияние исходило от него.

— Мама!? Где я? — изумленно спросил он.

— Я не твоя мама, а лишь ее отражение: я твой Ангел хранитель, — ответил бархатный нежный голос. — Мы добавили тебе энергии для преодоления испытаний, предначертанных судьбой. Теперь тебе пора, возвращайся.

Ее последние слова он слышал уже в отдалении, сознанием своим проваливаясь в бездну.

Генрих очнулся и огляделся вокруг. Он сидел в кабине самолета, который летел точно по курсу. «Что это со мной произошло?» — подумал он. «Как будто бы все было во сне».

Вскоре он совершил посадку на своем аэродромном поле. Вырулив на стоянку самолетов, он увидел командира эскадрильи. Генрих быстро вылез из кабины и подошел к комэску.

— Товарищ командир, задание выполнено.

— Молодец, Штайнер, уложился точно по времени. Сколько заходов над целью сделал?

— Для атаки мне хватило одного захода.

— Неплохо, сейчас специалисты проявят пленку, и посмотрим результаты.

На разборе полетов Штайнер был поставлен в пример за отличное выполнение задания.

Вечером Штайнер постучал в уже знакомую дверь. Он услышал мягкий баритон Клауса фон Фрича.

— Дорогой друг, вино уже прокисло, а горячий бифштекс уже успел остыть, но это ничто по сравнении с тем, что ты наконец пришел.

— Извини, Клаус, за опоздание, но у меня была уважительная причина.

— Не надо оправдываться, мой друг. Приходи в любое время, я всегда буду тебе рад. Сейчас редко встретишь порядочных людей. Тебя, Генрих, мне приятно видеть всегда.

— Ну, знаешь, Клаус, твое высказывание относительно моей скромной персоны ставит меня в неловкое положение.

— Ладно, Генрих, извини. Я постараюсь впредь воздержаться от своих восторженных эмоций. Гостя, как правило, словами не кормят, а посему прошу к столу.

Гость присел к столу. Внимательно оглядев вино и закуску, он был удовлетворен.

— Прости, Клаус, но я голоден, как волк.

— Тогда по бокалу моего любимого французского вина «Божеле», и примемся за еду.

— Надеюсь, вино молодое и не более двух недель выдержки?

— Этому вину уже год выдержки, — сказал барон и засмеялся.

— В таком случае сера в нем все-таки присутствует, а вместе с ней теряется особенный вкус молодого вина.

— Я вижу, ты знаток хороших вин. Откуда это у тебя?

— Пусть это остается моим маленьким секретом.

— Ценю тебя за это, Генрих, — восторженно произнес Фрич и продолжил: — А теперь хватит болтать, пора приниматься за дело.