Мэри Хоффман - Город Цветов Страница 21

Черные глаза Паолы обратились к Лучано, но в ответ на ее взгляд он слегка нахмурил брови.

— Для моей подруги Франчески, — спокойно продолжала Арианна. Но она заметила взгляд бабушки и залилась краской.

Бурлеска была не единственным местом, где обсуждались свадебные платья. В Фортецце княжны Лючия и Бьянка просто замучили отца разговорами на эту тему.

—Дочери, дочери! —воскликнул князь Джакопо, обращаясь к своей жене, княгине Каролине. — Почему ты родила мне только дочерей? Я сойду с ума, если услышу еще хотя бы слово о сатине, шелке, бархате или парче!

— Как насчет тафты? — невозмутимо произнесла Каролина. — А я-то думала, что мои дочери родились на свет с твоей помощью.

Она прекрасно знала, что Джакопо обожал своих девочек, и хотя был недоволен тем, что его титул перейдет к сыну другого ди Кимичи, он не променял бы их на всех мальчиков Талии.

— Скажи им, что у них будет все, что они захотят, пусть только они избавят меня от разговоров на эту тему, — сказал князь. поглаживая уши своего спаниеля.

— А как насчет драгоценных камней? — не отставала от мужа княгиня. — У них должно быть что-то особенное в день свадьбы. Помни, что Бьянка станет Duchessa, а Лючия когда-нибудь будет княгиней Реморской.

— Неужели в нашей сокровищнице так мало украшений, что мы должны их заказывать? — спросил Джакопо. — Ты же их почти не носишь.

Каролина вздохнула.

— Мода меняется, дорогой, — проговорила она. — Драго-ценные камни, которые я надевала на нашу свадьбу, принадлежали твоей матери, а до нее — твоей бабушке, Я ничего не имею против этих драгоценностей, но сейчас молодые женщины совсем другие. Возможно, они хотят что-то специально сделанное для этого в Джилии, где работают все самые модные ювелиры.

— Тогда пусть кузен Никколо купит им драгоценности,— проворчал Джакопо. — Он, похоже, собирается сам руководить этими свадьбами.

Княгиня Каролина прекратила разговор на эту тему. Она знала, как относится ее муж к тому, что их дочери будут выходить замуж в соборе в Джилии. Этот собор вызывал у него неприятные ассоциации. Но она не была бы женой Джакопо тридцать лет, если бы не знала, как управляться с его настроением. Она осторожно выведает у дочери Никколо, Беатриче, собирается ли герцог подарить им драгоценности. А если нет, она сама закажет что-нибудь подходящее для своих дочерей.

Ринальдо ди Кимичи стал совсем другим человеком. Послушавшись своего влиятельного дядю, он постригся в монахи. Теперь он был отец Ринальдо, с хорошими перспективами в недалеком будущем получить кардинальскую шапку. Конечно, он не был приходским, священником — для этого его происхождение было слишком высоким. Ринальдо оставил фамильный дворец в Волане и стал собственным капелланом Папы в Реморе. Ему очень нравилось находиться близко к главе Церкви в Талии, который был также его дядей, и он находил жизнь священника во дворце Папы легкой и приятной.

И он наконец-то избавился от Энрико, который приехал в Джилию, чтобы шпионить для герцога, Отец Ринальдо пытался забыть теперь о времени своего пребывания на посту посла, когда он приказал убить женщину, последнюю Duchessa Беллеццы, и с нетерпением ждал того дня, когда он будет помогать Папе на свадьбах отпрысков ди Кимичи.

Его брат и сестра собирались вступить в брак — Катерина и князь Фабрицио, который когда-нибудь станет герцогом Джилии и главой семейства. Ринальдо был доволен тем, как складывается его жизнь. Он мечтал о будущем — о том, как станет шурином герцога Фабрицио Второго и, возможно, потом самим Папой. Это было более приятной перспективой, чем та, с которой он столкнулся, когда ему не удалось присоединить Беллеццу к семейной пастве и когда он позволил этому черноволосому мальчишке ускользнуть. А если бы он стал Папой, это принесло бы ему даже больше власти, чем имел ее старший брат Альфонсо.

В Волане герцог Альфонсо разговаривал наедине со своей сестрой Катериной. Они также обсуждали день свадьбы. Альфонсо, как и Ринальдо, был доволен тем, что она выходит замуж так удачно и в пределах семьи, — настолько доволен, что даже не возражал, когда ему выбрали в жены Бьянку, младшую дочь старого Джакопо, хотя, к сожалению, она не приносила с собой титула. К тому же Бьянка была очень хорошенькой, а Альфонсо было немного одиноко в его замке, с тех пор как он четыре года назад унаследовал титул.

Его мать, вдовствующая Duchessa Изабелла, сбросила свой вдовий траур и готовилась к предстоящим празднествам.

— Нам нужно выяснить, что планируют твои кузины, дорогая, — сказала она Катерине. — Как невеста наследника герцога, ты должна быть самой нарядной, не так ли, дорогой Фонсо?

— Однако, матушка, моя собственная невеста не должна быть унижена, — мягко возразил герцог. — Как это будет выглядеть, если будущую Duchessa Воланскую отодвинет в тень ее же золовка?

— Это деликатные вопросы, — ответила вдовствующая Duchessa, чувствуя себя в своей стихии. — Но свадебные церемонии пройдут в Джилии, а их князь — гораздо более важная персона, чем мы.

— Тем не менее, мы должны чтить также и нашу семью,— сказала Катерина, которая втайне не возражала против того, чтобы затмить свою новую невестку, хотя у нее не было причин недолюбливать саму Бьянку. — Наверное, нам следует послушаться совета герцога Никколо?

Ее мать фыркнула, как совсем не подобало герцогине.

— Я думаю, мы уже достаточно наслушались его советов.

Изабелла предпочла бы, чтобы ее сын женился на дочери Никколо, чем на девушке из Фортеццы, но она сочла мудрым согласиться с планами герцога на его семью. И она вполне понимала, что Никколо еще не готов расстаться с Беатриче после своей недавней тяжелой утраты.

Изабелла вздохнула. Она была вовсе не рада тому, что ее дочь уедет в Джилию, даже если для Катерины это считалось большой удачей. Вдовствующей Duchessa придется научиться довольствоваться своей невесткой.

— Братья! — воскликнул Сандро, когда увидел, как они спускаются с телеги. — где вы были?

— Собирали травы, — ответил Сульен. — И мне нужно быстро их распаковать и спрятать в кладовую. А вы, если хотите, можете поесть в кухне.

Мальчиков привели в теплую кухню, где брат Туллио орудовал ножом и черпаком, а двое нервных послушников при-служивали ему. Он сердито посмотрел на Ская и Сандро, но смягчился, услышав, что их прислал Сульен.

— А, так аптекарь вернулся, — сказал он. — Брат Амброджио, отнеси ему немного закуски в столовую, Он не выйдет оттуда, пока все его травы не будут уложены. Что же касается вас двоих, то, я думаю, мальчиков надо кормить как следует,