Пол Андерсон - Королева викингов Страница 21

Увидев, что эта толпа надвигается на него, Эйрик рассмеялся.

— Неужели они думают, что мы сейчас же удерем домой? — воскликнул он.

— А я думаю, что если бы мы так поступили, то они стали бы преследовать нас по обоим берегам и стрелять нас на выбор, как кабанов, которых гонят по дну оврага, — ответил Торольв Скаллагримсон. — Йен Рюги наверняка не хочет, чтобы мы вернулись с большими силами и выскребли его из скорлупы.

Эйрик кивнул.

— Это вероломный человек. Он ни разу не потребовал от меня прямо, чтобы я убирался из его маленького княжества. Нет, он старается держаться поблизости, так, чтобы иметь возможность внезапно броситься на нас. Уцелеет он или нет, но ему придется пожалеть об этом. Мы встанем на берегу, чтобы они не могли подкрасться к нам со спины, и посмотрим, что получится.

Первыми двинулись викинги Рюги, прикрываясь щитами. Позади них толкали друг друга и завывали его дикие союзники, одетые в шкуры. Мечи звенели, топоры грохотали. Коричневая вода среди тростников начала менять цвет на красный.

Над сражением развевалось знамя Эйрика. Торольв держал его в высоко поднятой левой руке. С этой стороны его прикрывал кто-то из друзей. В правой сверкал клинок. Вот он встретил удар. Оружие врага отскочило. Торольв слегка покачнулся и наклонился вперед. Следующий удар пришелся на кольчугу. Быстрый, как рысь, Торольв ударил противника по ноге ниже кольчуги и почувствовал, что перерубил кость. Незнакомец застонал, качнулся раз-другой и упал на здоровое колено. Торольв глубоко разрубил ему шею, и тот рухнул бесформенной кучей. От зловония мутило. Хотя небо было серым, струившаяся кровь сияла ярким огненным блеском.

Поблизости так же умело и отчаянно рубился Эйрик. Мало в чем уступал вождю и любой воин из его тщательно подобранной дружины. Атакующие остановились, а потом подались назад. Передовой отряд наткнулся на сгрудившихся позади карелов и принялся яростно распихивать их, расчищая себе путь к отступлению.

— А теперь вперед! — яростно крикнул Эйрик. Он схватил рог, висевший у него на боку, поднес его к губам и протрубил. Сигнал перекрыл шум битвы. Торольв, пробивая себе путь шаг за шагом, двинулся вперед. Над головой у него развевалось знамя — оно слегка покачивалось от движений правой руки, — черный орел на янтарном фоне.

Хорошо обученные дружинники на ходу построились клином и врезались в толпу врагов так же легко, как игла прокалывает парусину. Рубя направо и налево, они неуклонно приближались к другому штандарту. Там их встретил огромный человек с косматой бородой, ревевший, словно лось в октябре. Его топор насквозь пробил щит одного из норвежцев и воткнулся в запястье державшей его руки. А уже в следующее мгновение на его предплечье обрушился меч. Сразу хлынула кровь. Воин попытался снова пустить в дело свой страшный топор, но не успел — Эйрик нанес ему смертельный удар. Торольв убил вражеского знаменосца и бросил штандарт наземь.

Как только Рюги погиб, его войско рассыпалось. Лишившись командира, люди метались, вопили и больше походили на овец, которых пригнали на бойню, чем на воинов. Наконец они стали разбегаться в разные стороны, и у норвежцев появилась возможность стрелять в них из луков и кидать копья. Уцелевшие викинги продолжали упорно отбиваться, но им поневоле пришлось рассеяться по два-три человека, и они были обречены. По приказу Эйрика, его люди окружали их группу за группой и приканчивали.

— Нет никакого смысла гоняться за остальными, — сказал он. — Мы сможем найти их потом.

Он окинул взглядом поле битвы и усмехнулся. Тут и там лежали убитые; тяжелораненые стонали, выли и дергали руками и ногами — все реже и слабее. Дружинники Эйрика разыскивали среди них своих раненых и убитых товарищей по походу; раненым оказывали помощь. Они редко затрудняли себя добиванием противника, разве только в том случае, если казалось, что человек может уползти. На трупы уже начали садиться вороны; выклевывали глаза, выдирали мясо из ран. Скоро все поле почернеет от них.

Неподалеку виднелись приткнувшиеся носами к берегу корабли Эйрика. Драккар, принадлежавший Рюги, был невдалеке пришвартован к грубо построенному причалу. Рядом с ним стояли две безмачтовые речные барки. А выше над берегом нависала деревянная крепость. По-над частоколом виднелась крыша длинного дома. Рюги и его дружина успели добиться немалого с тех пор, как мечом захватили эти земли. Они передвигались по этим местам на кораблях и лодках, добирались верхом туда, куда нельзя было доплыть, собирали дань с племен, добром и силой рекрутировали бойцов. Эти суровые края скрывали гораздо больше богатств, чем можно было подумать: меха, кожи, рабов и даже золото в Коле-реке. Рюги посылал своих торговцев на шведские ярмарки и даже в Алдейгюборг на Ладожском озере. Так что не было ничего удивительного в том, что Эйрик Харальдсон, до которого вновь и вновь доходили известия об этом ярле, решил своими глазами посмотреть, что происходит на Белом море. Рюги не позволил ему свободно обследовать свои владения. Это была первая ошибка местного владетеля. Тем временем он тайно послал за своими карелами и вместе с ними напал на норвежцев. Это была его вторая и последняя в жизни ошибка.

— Чтобы подчинить эту страну, придется немало потрудиться, — задумчиво проговорил Эйрик.

— Что, что? — вскинулся Торольв. — Нас тут так мало, и мы так далеко от дома, что вряд ли нам удастся сделать твоего отца или тебя королем этих мест.

— Нет, нет. Но мы как следует обыщем их, отомстим за наши потери и соберем богатую добычу. Да, нужно накрепко вбить в головы этим людишкам, что они никогда впредь не должны доставлять нам хлопот. Торговцы будут благодарны за это и выплатят дому конунга его долю.

Торольв нахмурился:

— Это слишком уж долгое дело. Мы замерзнем здесь задолго до того, как успеем справиться с ним хотя бы наполовину.

Эйрик кивнул:

— Я знаю. Мы отправим корабли на побережье, чтобы они ждали там с охраной — если решим зимовать. — Он рассмеялся. — Давай сначала посмотрим, приготовил ли Рюги для нас достаточно лошадей, саней, продовольствия, дров и пива. Пойдем.

Торольв кивнул, они бок о бок направились к частоколу.

Ближе к концу лета ночи в Бьярмаланде были все еще светлыми. Дневной свет, хотя и смутно, но продолжал освещать зал, где Эйрик и его дружинники пили из рогов, наполненных женщинами, которые теперь принадлежали им, и посматривали на скальда Дага Эудунарсона. Хотя молодость этого человека прошла в сражениях, теперь Эйрик строго-настрого запретил ему лезть в первые ряды, чтобы у него было больше шансов уцелеть и сложить поэму о битве. Каждый человек когда-нибудь умирает, зато слава надолго переживает тело. Даг шагнул вперед, встал перед возвышением и начал: