Джоржетт Хейер - Саймон Холодное Сердце Страница 21

Да хранит тебя Господь, мой дорогой мальчик. И да поможет Он тебе вернуться домой в добром здравии. Если будет нужда в деньгах, возьми у моего кузена, сославшись на меня. Будь вежлив и учтив, уж постарайся пощадить короля — не обожги его огнем, каковой порой полыхает в твоих глазах. И еще — ты, конечно, умеришь свой вспыльчивый нрав и никому не сделаешь зла. Как хотелось бы мне быть рядом с тобой, мой дорогой мальчик, но я знаю, что ты один стоишь десятерых.

С любовью и благословением из Логова Льва

Дочитав до конца это столь характерное для Фалка послание, Саймон не удержался от улыбки и, обернувшись, увидел возле себя Роджера с кошельком в руке.

— Сэр, это вам от милорда. Я забыл отдать вам его вместе с письмом.

Саймон взял кошелек из рук Роджера.

— Ты позавтракал, Роджер?

— Да, сэр. Я готов. А в вашей лошади сидит сам дьявол, — едва заметно ухмыльнулся Роджер.

— Приведу-ка ее к крыльцу, — сказал Саймон и вошел в трактир, где вручил хозяину задаток — пять золотых монет из двадцати полученных от Фалка. Трактирщик сразу повеселел и отвесил гостю самый изысканный поклон, на какой только был способен.

И вот Саймон и его сквайр отправились в путь в сторону Ройстона, на юго-запад. Их лошади шли ровно, не опережая друг друга. В Ройстоне путники отобедали и отдохнули, после чего поскакали дальше по старой Римской дороге, ведущей в Лондон. Заночевали они в деревушке под Хертфордом и рано утром были уже готовы продолжить свое путешествие. Их лошади устали, отчего Саймон не рассчитывал достигнуть Бишофсгейта до наступления сумерек и заранее приступил к поискам пристанища на ночь.

По слухам на ведущих в город дорогах промышлял всякий сброд, но никто не пытался ограбить Саймона и никто подозрительный ни разу не встретился ему, когда он останавливался в пути, чтобы разузнать, куда ему ехать дальше. На его расспросы, где найти ближайший от Вестминстера трактир, какой-то торговец шелком направил его прямиком к «Голове ягненка и сарацина» и посоветовал, если там не будет места, ехать к «Розе», объяснив, что это совсем недалеко. Саймон должным образом отблагодарил его и в сопровождении верного сквайра не спеша приехал, куда ему сказали. Дальше все шло как по маслу. Сразу же нашлась комната, и ужин был достаточно хорош, чтобы как следует утолить голод. Роджер, взволнованный новизной обстановки, стал упрашивать Саймона отпустить его после ужина взглянуть на город, но Саймон не мог ему этого позволить. Не допускающим возражений тоном он приказал Роджеру ложиться спать, хорошо зная, что тот не посмеет ослушаться. Сам же Саймон сделал «вылазку», вооруженный кинжалом и своим испытанным другом — дубинкой с железным наконечником. Трудно сказать, что лучше защищало его от нападения — это ли крепкое оружие или его внушительный, грозный вид. Во всяком случае, он прошелся вокруг Вестминстера безо всяких приключений и довольно скоро вернулся в трактир ночевать.

На следующее утро он принялся составлять свои планы. У него не возникло сомнений, что если понадобится, то он сумеет найти доступ во дворец короля во время аудиенции и сделает это без особого труда, но здравый смысл подсказывал Саймону, что проку от этого будет совсем немного. По всей вероятности, поговорить с королем наедине ему не удастся. Он и не рассчитывал, что таким путем добьется желанной цели. Если какой-то никому не известный рыцарь вдруг обратится к королю во время аудиенции, король — что очень возможно — будет раздражен и отмахнется от этого рыцаря с его новостями. И если только такое случится, то — в этом Саймон был уверен — король уже никогда не выслушает его. Если бы принц Уэльский был в Вестминстере, еще можно было бы рискнуть, так как сам Саймон знал, что юный Генри вспомнит его. Но принц, проведя зиму в Лондоне, вернулся обратно в Марчес.

В конце концов Саймон решил написать королю и велел подать перо, пергамент и чернила, после чего принялся сочинять соответствующее сообщение. Это оказалось нелегким делом, так как эпистолярный стиль Саймона был по своей природе несколько грубоват. У Саймона хватило здравого смысла признать, что это не способствует облегчению его миссии, и лучшую часть утра он провел за написанием и переписыванием своего письма королю. В итоге получилось, как казалось ему самому, совсем неплохо.

«Мой грозный и властный повелитель Король, Ваше Всемилостивое Величество, возможно, помнит такого Саймона Бьювэллета, которого Вы посвятили в рыцари в Шрюсбери после сражения в конце июля. Этот самый Саймон Бьювэллет пишет сейчас Вашему Величеству с намерением просить аудиенции у Вас или у кого-нибудь из приближенных Вашего Величества. Дело, о котором я хотел бы сообщить Вашему Величеству, очень важное, как я думаю, и покончить с ним надо как можно быстрее, чтобы оно не принесло большого вреда. Три дня тому назад я случайно наткнулся на одного человека и обнаружил, что у него есть при себе письма, адресованные нескольким людям из графства Кэмбридж и Бедфорд. Они написаны от имени покойного короля и запечатаны, похоже, его печатью. Эти бумаги я хочу передать Вашему Величеству или тому, кому Ваше Величество повелит принять их от меня. Человека, который нес эти письма, я держу под замком и надежной стражей из людей милорда Монтлиса.

Если будет на то воля Вашего Величества продолжать раскрытие этого дела, я прошу Вас принять меня и тогда я смогу рассказать все, что знаю, и назову место, где находится этот человек, у которого я нашел крамольные бумаги.

В смиренном повиновении Вашему Всемилостивейшему Величеству

Саймон промокнул письмо и тщательно его запечатал. Теперь перед ним возникло новое затруднение: как наверняка узнать, дойдет ли письмо до короля. И тут Саймон вспомнил про кузена Фалка — Карла Гранмера и, хотя он очень не любил просить кого бы то ни было о помощи, решил отправиться в Стрэнд к этому человеку.

Саймон позвал к себе Роджера и велел ему седлать лошадей. Воодушевленный представившейся возможностью увидеть город, Роджер сломя голову помчался на конюшню выполнять полученное приказание.

На своем пути они миновали несколько больших дворцов, пока не нашли того, который искали. Он был поскромнее других и назывался «Гранмер-Холл». Саймон и Роджер въехали во двор, где навстречу им вышел слуга и спросил у них, кто они и зачем пожаловали.

— Доложи милорду, что сэр Саймон Бьювэллет приехал к нему от милорда Монтлиса, — властным тоном сказал Саймон и, спешившись, дал знак Роджеру оставаться при лошадях.