Хельге Ингстадт - По следам Лейва Счастливого Страница 21

Вокруг этой карты Винланда развернулась острая дискуссия, некоторые ученые сомневаются в ее достоверности. Но карта отражает очень глубокие исторические познания, которыми, на мой взгляд, вряд ли мог обладать какой-нибудь подделыватель. И почему он, блюдя свою выгоду, не снабдил карту годом или каким-нибудь знаком, указывающим на то, что она очень старая? Ведь возраст карты определен тщательным научным анализом.

Критики говорят, что Гренландия изображена как остров, а этого де не могло быть на столь старинной карте. Можно возразить, что известны четыре карты XVI века, где Гренландия показана островом. Говорят также, что подробности, с которыми изображена Гренландия, свидетельствуют о более позднем происхождении карты. На это вкратце можно заметить, что области, где видно сходство с современными картами, – именно, восточное побережье до пролива Скорсби и значительная часть западного. За несколько сотен лет гренландцы, наверно, хорошо изучили эти берега.

Если подытожить сведения об истории Гренландии за пятьсот лет, то естественно предположить, что немалая часть географических познаний гренландцев дошла и до европейцев.

Вспомним католическую церковь, которой принадлежали в Гренландии 17 церквей, 2 монастыря и епископство; постепенно она завладела также лучшими землями, в частности большим островом у восточного побережья, где велась охота на белого медведя. Церковь заботилась не только о вере, но и о своей выгоде – гренландцы платили ей десятину и поборы на крестовые походы. Так что вряд ли архиепископ, находящийся в Норвегии или в Ватикане, стал бы довольствоваться туманными представлениями о далекой арктической стране. Наверно, повелители церкви стремились узнать страну, чтобы представлять себе, где лежат церковные владения. Кстати, известны разные документы Ватикана, касающиеся Гренландии. И мы знаем имена многих гренландских епископов, большинство из них вернулось в Европу. Особенно интересно, что епископ Эрик Гнюбсон, судя по тексту Винландской карты, тоже вернулся в Европу. Он привез сведения о новых странах на западе и, конечно, хорошо знал Гренландию, где прожил много лет.

Любопытно также, что в 1360 году один английский минорит предпринял большое путешествие вдоль западного берега Гренландии на север. У него была с собой астролябия, позволявшая определить широту; этот прибор он оставил гренландскому священнику, вероятно, Ивару Бордсену, который замещал епископа в Гардаре.

Интересной особенностью Винландской карты является то, что Винландом назван остров и он помещен на севере. Два глубоких залива делят эту землю на три части. Возможно, это Хеллюланд, Маркланд и Винланд. Узкий верхний проток, заканчивающийся широким заливом, можно сопоставить с заливом Гамильтон на Лабрадоре. Более широкий фьорд на юге может быть проливом Белл-Айл, а прилегающий к нему продолговатый полуостров, возможно, соответствует крайнему северному мысу Ньюфаундленда. Мы не можем уверенно судить об этом, но примечательно, что на трех других старинных картах – Сколхолтской, Резена и Венгерской тоже показан такой фьорд и сильно вытянутый полуостров, названный «Промонториум Винландиа», причем на Венгерской карте северная оконечность полуострова под словом «Винландиа» снабжена черными метками.

Итак, сопоставление Йельской карты с тремя названными выше дает пищу для размышлений.

Свидетельством норманнских посещений называют Кенсингтонский камень. Речь идет о камне с рунической надписью, найденном в Миннесоте в конце прошлого столетия. В надписи говорится о восьми шведах и двадцати двух норвежцах, которые вышли на разведку из Винланда на запад. В пути десять человек было убито; еще десятеро стерегли корабли, которые уже находились две недели в пути.

Ялмар Р. Холанд не одно десятилетие отстаивал подлинность Кенсингтонского камня, но в таком вопросе нельзя не считаться с мнением руноведов, а они считают надпись подделкой.

Многие полагают, что Ньюпортская башня на Род-Айленде сооружена норманнами в доколумбовы времена. Скорее всего эта башня построена в годы колонизации, хотя есть основания привязать ее к средневековью. Об этой башне еще пойдет речь дальше.

Вблизи Бердмора, штат Онтарио, якобы найдены в земле изделия из железа, относящиеся к эпохе викингов. Изделия и впрямь принадлежат викингам, но обстоятельства находки вызывают сомнение. Здесь замешан норвежец, который привозил древние предметы из Норвегии. Словом, дело слишком темное, и подлинность бердморской находки нельзя считать доказанной.

За норманнские выдавали и другие находки, особенно надписи на камне, но ни одна из них пока не выдержала научной критики.

В 1501 году, через одиннадцать дней после того, как Гаспар Кортереаль (Гашпар Кортириал) вернулся из экспедиции на Ньюфаундленд, венецианский посол при португальском дворе, Пьетро Паскуалиго, написал письмо в Италию своему брату. Он поведал о плавании Кортереаля, о пятидесяти семи туземцах, привезенных из новой земли, и продолжал: «Язык, на котором они говорят, никому не ведом, хотя перебрали множество. В той стране нет железа, но они делают мечи из особого камня и из того же камня наконечники стрел. Сюда доставлен также обломок меча с позолотой, несомненно итальянской работы, а у одного ребенка в ушах были серебряные серьги, скорее всего из Венеции. Это заставляет меня думать, что их страна составляет часть материка, ведь очевидно, что будь это остров, к которому раньше подходили корабли, мы бы об этом знали...»

Слова эти, записанные сразу по возвращении экспедиции, звучат правдоподобно. Паскуалиго видел туземцев и разговаривал с возвратившимися моряками. Но нас озадачивает, что венецианский посол столь определенно называет обломок меча итальянским, а серебряные серьги даже считает венецианским изделием. Есть причины сомневаться в объективности этого заключения. Прошло всего девять лет после открытия Колумба, имя великого сына Италии было у всех на устах, а тут – другое открытие, сделанное конкурентом.

Спрашивается: к какой экспедиции можно отнести этот обломок меча и эти серьги? Вряд ли к экспедиции, предпринятой Кортереалем годом раньше (1500 г.), в этом случае никто не придал бы находке такого значения. Может быть, Джон Кабот в 1497 и 1498 годах достиг Ньюфаундленда? Об этих его экспедициях известно очень мало. Установлено, что, вернувшись, он участвовал в 1501 году в англо-португальском плавании в Гренландию. И ведь Паскуалиго не связывает открытие своего земляка Кабота, о котором несомненно знали в Португалии и Италии, с открытием Кортереаля.

Словом, маловероятно, чтобы обломок меча и серьги остались после экспедиции Кабота, который первым ходил в эти области. Но, может быть, эти предметы – следы норманнов, побывавших здесь до повторного открытия Северной Америки? Речь идет о Ньюфаундленде, где мои экспедиции открыли норманнские поселения, датируемые примерно 1000 годом. Мы знаем, что норманны сражались с туземцами и многие из них пали в бою. Кроме того, туземцы, наверно, собирали все ценное в заброшенных поселениях пришельцев. И как уже говорилось, не исключено также, что норманны и потом ходили в Северную Америку. Интересно, что Гренландия обезлюдела около 1500 года, то есть примерно в то же время, когда вновь была открыта Северная Америка. Широкие возможности для догадок, но нельзя ничего сказать уверенно.