Сильванус Кобб-младший - Московский оружейник Страница 22

– Да, мне он тоже об этом говорил, – ответила мать. – Я была у графа, там Рюрика не видели с того вечера. Хирург, который лечит графа, пошёл в трактир, где Рюрик оставил лошадь. Лошадь стоит в трактире, а хозяин за ней так и не пришёл.

– О, господи помилуй! – вскричала юная графиня.

В этот миг раздался стук в дверь, и Зенобия впустила пришедшего. Это был чёрный монах Владимир. В другое время Розалинда и Клавдия испугались бы такого странного визита, но сейчас они невольно обрадовались приходу монаха, увидев в нём источник надежды.

– Сударыни, – сказал толстый монах, подходя ближе и низко кланяясь, – простите мне этот нежданный визит, но у меня не было иного выбора, поскольку я боялся, что граф откажет мне, если я обращусь к нему. Я пришёл узнать, если это возможно, где Рюрик Невель.

Вдова попыталась ответить, но вместо слов у неё вырвались слёзы. Розалинда мгновение боролась с чувствами, переполнявшими её, и затем тоже заплакала. Зенобия вынуждена была отвечать.

– Батюшка, – сказала она, – у нас у всех одно желание. Его бедная мать пришла сюда, чтобы выяснить, где этот благородный юноша; моя госпожа таким образом узнала только, что он исчез. Умоляю, сударь, скажите, что вы знаете? Что вы слышали о нём?

Клавдия и графиня подняли головы, чтобы услышать, что ответит монах.

– Я знаю, что он исчез, – ответил Владимир. – Недавно я был у больного графа, и там я узнал, что Рюрик Невель таинственным образом пропал. И ещё я узнал о благородной цели, с которой он посетил графа.

– Да, – вмешалась Клавдия с внезапным оживлением, – он пошёл, чтобы просить у графа прощения. Не думаю, что они меня обманули. Не думаю, что они навредили ему из мести.

– Нет, нет, – отозвался монах, – у него всё получилось. Но, – продолжил он, снова в впадая в растерянность, – не могу представить, что с ним стало. Но постойте… дитя моё… к вашему опекуну приходит горбатый, уродливый священник?

Он обратился к Розалинде, которая содрогнулась всем телом, когда услышала это имя, поскольку тут же поняла его важность.

– Вы подозреваете?.. – Она сделала шаг вперёд и схватила монаха за руку. Она не могла продолжать, поскольку слова, которые она хотела произнести, были ужасны.

– Продолжайте, – прошептал Владимир, склоняясь так, чтобы услышать каждое слово, которое слетит с её уст. – Что вы хотели сказать?

– О, я не должна так думать! И всё же я знаю, что его душа способна на такое.

Прекрасная графиня что-то пробормотала про себя; а затем подняла голову и сказала странному монаху:

– Вы подозреваете моего опекуна?

– А вы подозреваете его? – отозвался монах.

– О, я не знаю, что думать.

– Послушайте, – серьёзным голосом продолжил Владимир. – Мне нужно знать всё, что вы знаете, и тогда я, возможно, смогу вам помочь. Я хочу спасти Рюрика, а если я спасу его, я спасу и вас. Я обладаю чудесной властью на благо тех, кто мне доверяет. Почему герцог хочет избавиться от Рюрика?

Несмотря на все сомнения, Розалинда поверила монаху. В его облике и в его голосе была искренность и сила.

– Батюшка, – сказала она после недолгого размышления, – герцог поклялся самой ужасной клятвой, что он сделает меня своей женой!

– Вот как? – воскликнул монах, отступая назад и сжимая кулаки. – Он серьёзно?

– О, совершенно серьёзно, – ответила юная графиня; она говорила твёрдо, поскольку во внезапном восклицании монаха было нечто, что придало ей надежд.

– Тогда ему нужно и ваше состояние. Он дерзко нацелился на ваше богатство. И вы полагаете, он боится, что Рюрик может помешать его замыслам?

– Да, батюшка. Я скажу честно, поскольку верю вам. Он знает, что я люблю Рюрика, а Рюрик любит меня. Разве при таких обстоятельствах он не может не бояться, что благородный юноша помешает ему?

– Весьма вероятно, – задумчиво сказал Владимир. – Надеюсь, это нам поможет. У меня в Москве есть помощники. Разумеется, у меня нет полной уверенности в том, что я спасу Рюрика, поскольку он может исчезнуть навсегда!

Когда монах проговорил эти слова, стон сорвался у уст Клавдии; но прежде чем Розалинда успела ответить, дверь открылась, и вошёл герцог Тульский! Он приблизился к Розалинде и её гостям; его глаза пылали, он весь трясся от гнева.

– Что это такое? – закричал он, когда обрёл дар речи. – Что значит это собрание в моём дворце? Как ты посмел притащиться сюда, пронырливый монах? Прочь, гадина! Прочь! И если я ещё раз увижу тебя, то мои псы тебя растерзают, как падаль!

Монах без слова развернулся. Его лицо было смертельно бледно, его кулаки так сжимались, что, казалось, пальцы вонзятся в ладони.

– И помни, – воскликнул герцог, когда Владимир подошёл к двери, – если ты посмеешь снова переступить порог моего дома…

– Прекратите! – выпалил монах хриплым, дрожащим голосом. – Не надо больше угроз. Наступит день, гордый герцог, когда вы захотите, чтобы бог создал вас псом. В таком случае бы вы не стали произносить речи, которые вызовут месть Владимира!

И сказав эти слова, чёрный монах удалился.

– А вы, женщина, кто вы? – воскликнул Ольга, обратив злобное лицо к Клавдии.

– Я горюющая мать, которая ищет своего сына, – печально ответила женщина.

– Вот как? Теперь я вижу сходство. Вы тоже Невель – мать юного злодея, который носит это имя! Немедленно покиньте мой дом и не смейте больше приходить сюда!

Бедная женщина не смогла произнести ни единого слова. С рыданиями они медленно вышла из комнаты.

– Ну, – продолжил герцог, повернувшись к Розалинде, – что значит этот тайный совет?

– Господин мой, – ответила графиня, пытаясь справиться со своими чувствами, – они приходили, чтобы… чтобы…

Но она не смогла закончить фразу. Она была слишком взволнована. Она только бросила на грязного негодяя взгляд, полный ужаса и отвращения, закрыла лицо руками и громко зарыдала.

Если злодей и хотел что-то сказать, то оставил это для будущего раза.

Глава 13. Заговорщики за работой

Граф Конрад Дамонов теперь мог сидеть. Он расположился в большом мягком кресле и играл с любимым псом, а рядом сидел Степан Урзен. После визита Рюрика молодой дворянин быстро поправился, поскольку противоядие успешно подействовало. Скоро он вернулся к тому состоянию, в котором был до отравления.

– Степан, – сказал он, мягко отталкивая пса, – что-нибудь слышно о Рюрике Невеле?

– Ничего, насколько мне известно, – ответил Урзен.

– Хотел бы я помочь в его поисках. Но ты что-нибудь слышал о подозрениях?

– Некоторые считают, что к этому приложил руку горбатый монах.

Урзен не знал об отравлении своего друга, поскольку это держалось в тайне; он не имел представления о подлинной личине священника.