Спартанец - Валерио Массимо Манфреди Страница 22

Сказав это, она повернулась и молча продолжила путь. На ее длинном посохе висели систрумы, чей звон еще долго раздавался в сумерках. Талос зашел в дом, чтобы погреться у огня, но мурашки по его спине бегали не от холода.

– С кем ты там разговаривал? – спросила мать и подала Талосу миску с супом.

– С какой-то старухой, которую я никогда прежде не видел в наших краях. Она искала Караса.

– Караса? И где она сейчас?

– Пошла к верхнему ручью, к нему домой.

– Тебе не стоило ей говорить, где он живет. Карас, наверное, не хочет, чтобы к нему ходили незнакомцы.

– Что ты, мама, какой вред может причинить бедная старуха? Она, конечно, странная, но неопасная. Просто, наверное, она немного безумна. Одной отправиться в лес в столь поздний час…

Талос молча принялся за суп, вспоминая странный вопрос старухи: «Ты и сам молодой волк?» Именно так назвал его Критолаос перед смертью, и так его приветствовал Карас. Талос быстро доел суп, затем взял плащ и направился к двери.

– Куда ты собрался? – с тревогой спросила мать. – Уже стемнело, ночь сегодня безлунная. Ты же сам сказал, что не стоит беспокоиться о Карасе.

– Я не за него беспокоюсь. Бедную старушку могут растерзать волки.

– Она уже дошла до Караса, скорее всего. А если на нее действительно напали волки, то ей ничем не поможешь.

– Значит, я хочу узнать, кто она. И я хочу знать это сейчас. Не волнуйся и не переживай, если я не вернусь. Я вооружен и могу за себя постоять, а до дома Караса рукой подать. Ложись-ка спать, мама, ты, наверное, устала.

Юноша вышел и вскоре скрылся в темноте. Мать постояла в дверях, слушая, как его шаги растворяются в ночной тишине.

Грузная фигура Караса вырисовывалась в дверном проеме. За ним виднелась комната, освещенная красноватым пламенем, полыхающим в очаге. Мужчина широко раскрыл глаза, словно не мог им поверить.

– Периалла! – воскликнул он. – Как ты здесь очутилась?

– Впусти меня поскорее, – сказала старуха, – я продрогла.

Карас тотчас впустил ее. Старуха тут же села на табуретку и протянула руки к огню. Карас уселся рядом с ней.

– Ты проголодалась? – спросил он.

– Еще как. Я вышла из дома на рассвете и ничего не ела, кроме куска хлеба и сыра. У тебя есть вино? – спросила она. – У меня во рту пересохло.

Карас достал из шкафа бутыль и налил красного вина в деревянную чашу.

Старуха сделала несколько глотков, а Карас встал, чтобы убедиться, что дверь закрыта как следует, затем вернулся на свое место.

– Так что же у тебя стряслось? Ума не приложу, как ты здесь оказалась и как нашла меня, – сказал он и окинул ее подозрительным взглядом.

– Как я нашла тебя? О, Карас, – усмехнулась она, – разве кто-то может скрыться от Периаллы, пророчицы, голоса Дельфийского бога?

Карас опустил взгляд.

– Нет, – продолжила женщина, – не бойся, за мной никто не следил, но…

– Но?

– Но сдается мне, что у нас скоро будут гости.

Карас вздрогнул и тут же протянул руку к тяжелой дубине, прислоненной к стене за его спиной.

– Успокойся, – сказала старуха, – нам не угрожает опасность. Если чутье меня не подводит, по моим следам только что пошел молодой волк.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что к нам идет не зверь, а молодой пастух, у которого я спросила, где ты живешь. Его дом стоит внизу, на поляне. – Периалла наморщила седые брови, словно пытаясь что-то вспомнить. – Я внимательно посмотрела на него, – продолжила она, отчетливо произнося каждое слово. – У него сердце волка… Вот почему он не боится идти в лес ночью. Он смотрел на меня с подозрением… Он скоро придет.

Карас устремил на нее взгляд и нахмурился:

– Ты знаешь, кто он?

– Нет, – ответила женщина, – но он не пастух.

Карас налил ей еще вина.

– Почему ты ушла из храма?

– Мне пришлось уйти, – вздохнула женщина. – Я поддалась обману и продала свою душу… дорого продала. – Она залпом выпила вино и разразилась бурным смехом. – Знаешь ли ты, почему в городе спартанцев на троне, принадлежащем Демарату, сидит Леотихид, а сам Демарат давно живет в изгнании? – Карас не знал. Женщина ухватила крючковатыми пальцами прядь волос Караса и дернула ее. – Я расскажу тебе, – продолжила она, – хоть ты и тупоголовый. Ибо я, Периалла, дельфийская пифия, голос Феба, продала царя. – Она вновь безудержно расхохоталась.

– Я слышал, что его свергли перед сражением афинян при Марафоне, потому что стало известно, что он не сын своего отца.

– Глупец, – прошипела женщина, – это я превратила его в незаконнорожденного. Меня уговорил царь Клеомен, ненавидящий его, а также убедило золото Кобона, его афинского друга. – (У Караса расширились глаза.) – Я получила столько золота, сколько тебе не суждено увидеть за всю жизнь. И я могла бы поделиться им с тобой, – добавила она и покачала головой. – Я не забыла о том, как пастух Карас подобрал меня, измученную и голодную, когда я бежала от людей, обративших меня в рабство.

– Зря ты это сделала, – озадаченно пробормотал Карас.

– Но я сделала это, и казалось, что правда никогда не раскроется. Прошло почти четыре года.

– Кобон… – задумчиво промолвил Карас. – Я помню его… Кажется, он работал писцом в храме?

– Да, правильно. Я почти уверена в том, что Кобону заплатили афиняне. Они так и не простили царя Демарата, ведь именно он выступил против Клеомена, когда тот захотел наказать эгинцев за то, что они покорились персам после Марафонской битвы.

– Выходит, если я правильно понимаю, афиняне сговорились с Клеоменом уничтожить Демарата!

Старуха посмотрела на него со странной гримасой.

– Может быть, Карас. Но вряд ли это теперь имеет для нас большое значение. Совет амфиктионии вынес мне приговор: я проклята… навсегда. – Она подняла голову, и металлические диски на ее повязке зазвенели. – Меня изгнали. Но они не посмели вынести мне смертный приговор. Они испугались… Периаллы. – Ее глаза заискрились, отражая тусклое пламя очага.

– Ты можешь остаться здесь, если хочешь, – сказал Карас, – у меня есть отара…

– Тихо! – перебила его женщина и прислушалась. – Кто-то стоит за дверью.

Карас схватил дубинку и выскочил наружу.

– Стой, Карас, это я! – раздался голос Талоса: юноша как раз собирался войти. – Быстрей, бежим за этим человеком, – добавил он, схватив Караса за руку, и указал на человека в капюшоне, который отскочил к краю поляны. Друзья тут же бросились за ним. Карас почти догнал его, но человек в капюшоне рванулся вперед и скрылся в густых зарослях. Карос потерял его след. Вскоре появился запыхавшийся Талос.

– Проклятье! Я бы мог схватить его, но споткнулся из-за хромой ноги. Потом ты вышел из дома и чуть не разбил мне череп своим бревном.

– Извини, Талос, но сегодня так темно… Кто это был?

– Не знаю, кажется, спартанец. Я решил подняться к