Филипп Ванденберг - Проклятый манускрипт Страница 22

В один из немногих теплых вечеров, когда так и хотелось совершить что-нибудь необычное, Афра решилась. Она взяла бутылку пива, завернула ее в передник и пошла к западному порталу. Девушка часто восхищалась ловкостью каменщиков и плотников, которые быстро взбирались с этажа на этаж, пока не оказывались наверху. На пятой платформе Афра остановилась передохнуть, а потом, кряхтя, преодолела последние три этажа. Ей казалось, что легкие вот-вот разорвутся от частого дыхания.

Высоко над крышами города было на удивление тихо. Далеко внизу бархатно-черная темнота поглотила дома и улицы. То тут, то там вспыхивали факелы и фонари. Река за стенами города купалась в белом, как молоко, лунном сиянии. Посмотрев направо, Афра увидела рыбацкий квартал и даже различила небольшой дом Бернварда.

В хижине горел свет. Она вовсе не была такой маленькой и открытой всем ветрам, как это казалось снизу. Афра пригладила волосы, растрепавшиеся во время подъема, потом развязала передник и вынула оттуда бутылку пива. Сердце ее бешено колотилось, и не только из-за трудного подъема, но и потому, что она не знала, что сказать загадочному Ульриху фон Энзингену. Наконец девушка собралась с духом и открыла дверь.

Скрипучий звук, немного похожий на мяуканье кошки, казалось, нимало не помешал мастеру Ульриху. Он стоял лицом к Афре, склонившись над чертежом, и проводил прямые линии при помощи линейки и мела. При этом архитектор монотонно бормотал: шестьдесят, сто двадцать, сто восемьдесят.

Мастер Ульрих был мужчиной высокого роста с темными густыми волосами, доходившими ему почти до плеч. На нем был кожаный камзол с широким поясом. Когда Афра поставила на стол бутылку, архитектор даже не поднял глаз. А поскольку девушка не отваживалась оторвать мастера от работы, то так они и стояли друг напротив друга.

— Шестьдесят, сто двадцать, сто восемьдесят, — повторил Ульрих фон Энзинген и тут же тем же тоном продолжил: — Что тебе нужно?

— Я принесла вам попить, пиво из столовой. Я Афра, трактирщица.

— Разве я просил? — Мастер по-прежнему не удостаивал Афру взглядом.

— Нет, — ответила она. — Я просто подумала, что глоток пива облегчит вам работу.

Снова повисла бесконечно длинная пауза, и Афра уже начала сожалеть о своем необдуманном поступке. Ульрих фон Энзинген, может быть, и был одаренным архитектором, но приятным собеседником он уж точно не являлся. И тут он поднял взгляд.

Афра испугалась. В его темных глазах было что-то настолько пронзительное, что трудно было оторваться. Не сводя с нее колючего взгляда, Ульрих фон Энзинген кивнул на подоконник, где стояли два деревянных жбана, каждый высотой с локоть.

— Вижу, о вас не забывают, — извиняющимся тоном заметила Афра. И, когда Ульрих снова склонился над чертежами, она огляделась. Все стены были увешаны увеличенными чертежами ребристых сводов, краеугольных и цокольных камней, капителей, набросками окон и розеток. На ящике напротив окна грудой лежали сложенные чертежи. На шкафу слева от двери висело еще одно полотно. Значит, именно здесь и рождается гигантское сооружение.

Восхищение Афры возрастало. Она искала взгляд Ульриха фон Энзингена, но он смотрел только на свои чертежи. Он, должно быть, сумасшедший, думала девушка, но, возможно, только сумасшедший может справиться с такой огромной работой.

Афра смущенно теребила передник.

— Простите мое любопытство, но я хотела увидеть человека, который все это придумывает, — наконец сказала она.

Мастер Ульрих скривился. Теперь он ясно дал понять, что разговор ему неприятен.

— В таком случае ты получила, что хотела.

— Да, — ответила Афра, — о вас столько всего необычного говорят. Некоторые рабочие даже думают, что вас не существует. Представляете, мастер Ульрих? Они думают, что чертежи, которые здесь лежат, нарисовал дьявол.

По лицу Ульриха пробежала ухмылка. Но он тут же взял себя в руки. Со свойственным ему угрюмым выражением лица он проворчал:

— И ты отрываешь меня от работы только затем, чтобы сообщить мне это? Как там, говоришь, тебя зовут?

— Афра, мастер Ульрих.

— Ну хорошо, Афра. — Архитектор поднял взгляд. — Теперь, когда ты взглянула в глаза нечистому, можешь уходить. — И с этими словами он снова склонился над столом, и в его осанке было что-то угрожающее.

Афра молча кивнула, но все ее существо было возмущено таким негалантным обхождением. Спускаться при слабом свете луны оказалось намного труднее, чем подниматься. Почувствовав под ногами твердую почву, девушка с облегчением вздохнула.

Встреча с Ульрихом фон Энзингеном произвела на Афру глубокое впечатление. Было что-то величественное в его гордой осанке и своеобразных жестах, что-то необычное, что привело Афру в восхищение. Она поймала себя на том, что днем постоянно смотрит вверх, на хижину, блуждает взглядом по лесам. Но ни на следующий день, ни через день мастера Ульриха Афра не увидела.

Само же строение, которому она раньше мало уделяла внимания, теперь начало ее живо интересовать. По крайней мере раз в день девушка обходила неоконченный неф и отмечала все изменения, происшедшие за день. И впервые Афре пришла в голову мысль о том, что в жизни есть более важные вещи, чем те, которые случались с ней до сих пор.

Через две недели после встречи на лесах Афра поздно вечером выходила из столовой. Как раз когда она поворачивала на улицу, ведущую от Соборной площади к Рыбацкому кварталу, мимо нее прошли две темные фигуры. Таких в Ульме было немало, потому что столь большой проект, как постройка собора, привлекал немало всякого сброда. Но одежда обоих заставила Афру насторожиться. Хотя было совсем не холодно, на них были широкие черные плащи с надвинутыми на лица капюшонами. Спрятавшись в тени крыльца, Афра увидела, как оба прокрались к строительной площадке. То, что они в своих длинных плащах вскарабкались по лесам и, добравшись до верха, исчезли в хижине мастера Ульриха, не предвещало ничего хорошего. Сидя в своем укрытии, Афра думала о том, каковы могут быть причины для такого позднего визита к мастеру, но не могла найти подходящего объяснения.

Пока она размышляла, оба мужчины снова появились на лесах. Они торопились. Скорее скатившись, чем спустившись, по лестницам, они пересекли большую площадь и, озираясь по сторонам, как воры, исчезли в Оленьем переулке. Афре показалось, что ее ударили. Напрасно она искала глазами дозорного. Что делать дальше, она не знала.

Может быть, после всего, что с ней случилось, у нее слишком плохое мнение о людях. Ведь не обязательно под каждым черным капюшоном скрывается негодяй. С другой стороны, думала она, разумного объяснения тому, что две подозрительные фигуры вскарабкались ночью по строительным лесам, скрылись в хижине мастера Ульриха, а потом поспешно бросились прочь, не было. Афра еще помнила, как она взбиралась наверх и как потом было трудно спускаться. Но в такой ситуации она снова решила подняться на леса.