Ахмедхан Абу-Бакар - Тайна рукописного корана Страница 22

– Ну хватит, хватит! Ха-ха-ха, я вижу, он тебе крепко прищемил хвост! Ха-ха-ха!

– Хитер и коварен ваш кунак.

– Это не порок. Хитрость – лучшее оружие, утверждает наш пророк.

– На нем кровь моих лесных братьев. И меня он ловко обманул. Но я еще отомщу ему!

– Ну, ты брось! Знай, если хоть один волос упадет с его головы…

– А у него их и нет, волос-то. Лыс, как шайтан, и жирный, точно свинья. Я должен во что бы то ни стало отомстить ему!..

– Считай, что я предупредил тебя. После доброй драки люди становятся друзьями, и ты помиришься с ним.

– Волк лисе не друг.

– И все же тебе придется уступить.

– Посмотрим, – нехотя выговорил Саид Хелли-Пенжи, говорится же у горцев – на чьей арбе едешь, того и песню пой. – Видно, аллах мне вас послал. А я-то уж думал у своей старой тетки обрести хоть недолгий покой.

– Нет в этой жизни покоя. Покой в могиле! А туда мы еще успеем, не сегодня, так завтра будем там. Сейчас же поспешим к Исмаилу, он, наверно, заждался. Мы обещали ему еще на той неделе прибыть. Не знаешь, много ли у него людей?

– Не знаю! Знаю, что баранов много…

Вперед был выслан дозор из трех всадников: мало ли что может приключиться в этих проклятых горах…

Вступая в Дагестан, Ибрахим-бей был полон самых радужных надежд в отношении горцев, очень верил, что они встретят его с распростертыми объятьями. Он считал свою миссию очень почтенной для правоверного: шутка ли, ему поручено вернуть в лоно истинной веры заблудшие души некогда славных своей особой храбростью, воинственных горцев. Юзбаши готов был костьми лечь, чтобы оправдать оказанное ему доверие. Однако уверенность Ибрахим-бея в том, что удача дастся легко, очень скоро поколебалась в его душе. На деле все получалось не так, как он того ждал. И в мозгу уже не раз копошилась мысль: «И зачем мне все это нужно? Не лучше ли воротиться к себе домой…» Легко сказать, воротиться, а что он скажет тем, кто послал его сюда? Никто его не поймет. Вышвырнут из армии, и дело с концом. А как тогда жить? Он не мыслил себя вне армии.

Чем больше всякого рода иноземцы ожесточали людей, тем скорее множились ряды друзей большевиков. К комиссару Али-Баганду из Киша, обосновавшемуся в ауле Чишили, денно и нощно стекались горцы со всех концов. Они шли сюда пешие и конные. А после похода турок по горам и бичераховцев по плоскости поток и вовсе не прекращался… Но все эти люди в массе своей были безоружны.

Комиссар Али-Баганд со дня на день ждал оружия. Верный Хасан из Амузги не может подвести. Однако Али-Баганд тревожится, что долго нет никаких вестей от Хасана, не случилась ли беда, уж очень ненадежного он взял с собой спутника. Али-Баганд относился с большим недоверием к Саиду Хелли-Пенжи и предупреждал Хасана, чтобы в оба глаза следил за этим лесным братом. Но Хасан надеялся на него, как-то даже сказал: «Ведь Умар из Адага тоже некогда был абреком!» С тем они и уехали.

Людей в ауле Чишили накопилось уже видимо-невидимо. Размещали их в наскоро сплетенных из ветвей орешника шалашах и в отбитых у бичераховцев палатках. Начались затруднения с продовольствием, но острее всего ощущалась нехватка оружия…

Сложным был душевный настрой у Али-Баганда в эти тревожные дни. С одной стороны, он был счастлив – недавно полученная им бумага подтверждала, что он принят в члены партии большевиков. Это событие согревало его. Радовало и то, что горцы начали прозревать и вот идут в стан борцов за народное дело, идут к нему, как к своему человеку. И пароль для всех прибывающих один. На вопрос: «Кто идет?» – отвечают: «Народ идет». Народ идет! И это радость. Но есть на сердце Али-Баганда и печали. Одна – это та, что нет пока оружия, а без оружия, как бы ни были воинственны его сподвижники, не много навоюешь… Тревожится Али-Баганд и о своей жене Шахризат. Она осталась в ауле Киша, а там сейчас турки.

Но о жене он тревожился недолго. Словно услыхав его зов, она неожиданно появилась в Чишили. Прискакала на разгоряченном коне, как из сказки, и… рассказала обо всем, что с ней приключилось. Да, да, она была той самой горянкой, что так смело вступила в противоборство с турецким юзбаши Ибрахим-беем, а потом умчалась на коне Саида Хелли-Пенжи.

Али-Баганд не мог скрыть своего восхищения перед отвагой жены. Но комиссара заинтересовал не столько рассказ Шахризат, сколько конь, на котором она прискакала.

– Откуда у тебя эта лошадь? – спросил он.

– Не знаю, чья она, на мое счастье оказалась под рукой.

– А хозяин ее кто, Шахризат? Это очень важно, постарайся вспомнить.

– Стоял там один, в черном башлыке, со шрамом на лбу, он все что-то к туркам подбирался, – кажется, это его…

– Со шрамом на лбу, говоришь? Значит, я не ошибся, это конь Саида Хелли-Пенжи.

– Да пусть хоть самого шайтана. О нем ли сейчас надо говорить? Ты, похоже, не рад, что я вырвалась из этого ада? Может, уж пусть бы звери в фесках обесчестили и убили меня?

– Ну что ты говоришь! Конечно, я рад, что ты спаслась и теперь со мной! Просто, понимаешь, случилось то, чего я очень боялся…

– Что именно?

– Это конь того человека, который поехал с Хасаном из Амузги. Я послал их с важным заданием.

– Думаешь, он предал Хасана?

– Боюсь худшего.

– Но этого быть не может, чтоб не стало Хасана. Нет, нет!..

– И все же… Надо спешно что-то предпринять. А что?.. Позови-ка ко мне Умара из Адага! – приказал комиссар Али-Баганд своему младшему брату Муртузу-Али, который постоянно находился рядом с ним.

Муртуз-Али очень скоро вернулся с Умаром из Ада-га. Это – человек особой закваски. Сын знатного отца и бедной горянки – «чанка» называют таких, – он с раннего детства изведал много горя и несправедливости. А в юности с ним и вовсе случилось такое (расправился с сельским старшиной – обидчиком матери), что заставило его долгое время скрываться в лесу… Затем обстоятельства свели Умара из Адага с комиссаром Али-Багандом, и он навсегда связал свою жизнь с человеком, устремления и цели которого были во всем близки ему…

Прежде чем уединиться с Умаром, Али-Баганд попросил жену распорядиться всем, что связано с продовольствием: люди везли в Чишили хлеб, мясо и все, что могли собрать в аулах. Надо было организовать хранение продуктов.

Али-Баганд с братом и с Умаром из Адага обсуждали, что же произошло с Хасаном из Амузги и как им быть.

– Допустим, он не убит. Если так, то его либо арестовали, либо… Не знаю, что и подумать! – сказал Али-Баганд. – В общем, надо ехать, Умар. Муртуз-Али поедет с тобой.

– А как же с паролем?

– Пароль один. Вот газырь. Езжайте к Али-Шейху в Агач-аул. У него все разузнайте. Если же Хасан там не появлялся, отдайте Али-Шейху этот газырь, в нем есть записка, пусть он прочитает. Итак, на коней! Время не ждет. Турки близко, если они узнают, что мы собираем здесь силу и что большинство наших людей не вооружены, тотчас нагрянут и раздавят нас, как лягушек. Без оружия мы бессильны! Скачите. В добрый час!