Книга без названия - Юрий Валерьевич Литвин Страница 23

– Тс-с-с…

* * *

Эритрея. Лагерь археологов в окрестностях Асмара. Наши дни.

Он держал в руках на удивление хорошо сохранившиеся листы пергамента и не верил, что с момента их написания прошло две тысячи лет.

«Но почему они оказались здесь? Они не могли оказаться здесь ни при каких обстоятельствах… Впрочем, что это я?»

Он вглядывался в знакомые очертания букв, составлявшие имена людей давно умерших и чувство непонятного возбуждения охватывало душу.

« Они отыскались именно сейчас, почему?»

Ответ напрашивался сам собой и человек, держащий в руках пергамент, тяжело вздохнул, потом повернулся к стоящему в двух шагах справа археологу и негромко сказал:

– Я надеюсь, что Вы, Вопенар, понимаете, что пока о находке никому больше сообщать не нужно?

Немолодой француз широко распахнул свои воспаленные глаза и пролепетал:

– Но я думал, что эти…Мистер Рэган…Это же сенсация!

Рэган отложил пергамент, и устало посмотрел на ученого:

– Вы даже не представляете, что это будет за сенсация. Я ни в коем случае не хочу замалчивать Ваше открытие, но сообщать о нем нужно очень и очень осторожно…

Рэган вышел из палатки мимо Вопенара под палящие лучи африканского солнца. Мистер Джонатан Рэган был представителем научного сектора при ООН и прибыл в Эритрею, в связи с полученной по специальным каналам информацией о найденных на северо-востоке Африки документах, имеющих в случае подтверждения их подлинности огромное историческое и общечеловеческое значение. Информация была довольно туманной, передававшие ее сотрудники понимали возможные последствия, которые могла повлечь находка в случае, если документы окажутся настоящими. Последствия этого с первого раза не просчитывались. Подлинность пергаментов в последствие должна была установить специальная комиссия, но Рэгану достаточно было один только раз взглянуть на пергамент, и он понял, что невозможное свершилось.

На самом деле мистер Рэган был братом Кларком, курировавшим вопросы науки и действующим членом Ордена Святого Патрика. Много лет назад он своими глазами видел, как римские солдаты жгли эти пергаменты на заднем дворе дворца прокуратора Иудеи. Отблески того давнего пламени играли на их бронзовых шлемах. Листы пергамента принадлежали к служебному архиву римского наместника, и среди них находился приказ прокуратора о казни в канун весеннего праздника Пасхи года 3791 по иудейскому летоисчислению трех преступников. Приказ утверждал соответствующее решение синедриона. Самым удивительным было то, что второго экземпляра этих документов не существовало изначально. Брат Кларк поглядел в жаркое африканское небо и еще раз сказал про себя:

«Успеется, Вопенар, еще успеется…»

* * *

Роберт Клеменс. Бенги. Эритрея. Больница красного креста. Наши дни.

…– Бакаламба! – произнес я, входя в стоматологию. Так торжественно называл Макс свой дрянной кабинет. – Или какабумба!

Никто не отозвался на это дивное приветствие. Я его сам только что придумал, решив, что Макса это наверняка развеселит. Может быть это бы и произошло, будь стоматолог на месте, но увы, увы…Лишь специфический запах медикаментов и расклеенные по стенам фотографии голливудских звезд. Скользнув по ним взглядом, я скривился, странное все-таки у Макса увлечение. В свое время еще в Нью-Йорке, он развлекался весьма оригинальным способом, а именно: собирал «автографы» у звезд американской эстрады и кинематографа. «Автографы» только эти были довольно странными. Но Макс сам по себе был несколько нетрадиционен, что ли, потому и свое увлечение считал нормой. А происходило все примерно так. Макс подстерегал свою «звездную» жертву в каком-нибудь лишь одному ему известном месте, обычно рядом с объектом находилась парочка телохранителей, но Максу это было только на руку. Он обращался к звезде с вопросом, причем желательно, чтобы вопрос был как можно более глупым, типа «не распишитесь ли вы на моей заднице?», иногда даже авторучку предлагал для вящей убедительности. Разумеется, ему приказывали убираться вон и тогда Макс, а роста он был немалого, да и вес имел приличный, начинал чувствовать себя чертовски обиженным. Дело доходило до драки, и вот тогда-то, Макс был на седьмом небе от счастья. Ведь в схватке с телохранителями, а если повезет, то и с самими звездами он получал многочисленные телесные повреждения, как-то: синяки, шишки, царапины и всевозможные рваные раны, которые впоследствии мог со снисходительным видом демонстрировать своим многочисленным поклонницам и друзьям. Поклонницы почитали его не меньше чем самого Майкла Джексона, а друзья скептически пожимали плечами и стучали пальцами по своим дружественным лбам. Все это Максу ужасно нравилось, он говорил, что если бы не стал стоматологом, то непременно бы заделался папарацци.

Приходилось признавать правоту его слов. Арнольд Шварценеггер уж, на что спокойный мужчина, а и то умудрился лично поставить Максу синяк под глазом, когда тот во время баскетбольного матча, на котором присутствовал знаменитый «Терминатор», вломился в ложу для почетных гостей с початой бутылкой бренди и стал орать на весь зал, что место занято, и он только на секундочку отлучился чтобы купить себе водички попить. Бутылку же, вернее то, что в ней оставалось, Макс умудрился пролить самому спортивному актеру страны прямо на брюки, а вместо извинений орал как одержимый:

– Вы посмели разлить мою колу!

Из полиции его выкупил папа, он Макса всегда выкупал. Сынок называл его своим рабовладельцем. Я вполне могу себе представить радость папы, когда Макс наконец-то отправился на работу, причем в Африку. К сожалению, о своих родителях я сказать этого не мог, и мне вдруг стало грустно.

От грусти меня спас Макс, вбежавший в кабинет как ошпаренный, в каком-то диком восторге.

– Собирайся старина Джим, мы уезжаем в Южную Корею!

– Куда? – только и спросил я.

Макс засмеялся:

– В Асмар, в Асмар. Куда же еще? В эту клоаку негритянских пороков! Только что наша старушенция выписала мне командировку и дала ключи от «Зебры». Пришла гуманитарная помощь, нам надо ее привезти.

«Зеброй» назывался наш старенький джип, выкрашенный Максом в черно-белую полоску. Кресты медпомощи были в превеликом множестве разбросаны по всей поверхности автомобиля. Были они разной толщины и высоты, в результате чего наш джип смахивал толи на зебру, толи на американский флаг, толи на машину для перевозки клоунов. Но, тем не менее, настроение у меня поднялось. Поездка в город была каким никаким, а все-таки развлечением. Для вида я, правда, пробурчал:

– А мои клиенты? Вот тоже мне, не хватало еще тащиться бог знает куда…

– Джонсон их примет, не переживай! – Макс потрепал меня по плечу, – Подумаешь, отрежет пару лишних ног.

– Он обрежет…– вздохнул я, – Сегодня так точно.

– А-а-а…Понятно, – подмигнул мне Макс, – Творческий кризис?

– Что-то в этом роде, но