Рикарда Джордан - Поединок чести Страница 23

«Какой учтивый рыцарь, хоть и не поэт!» — подумала Мириам.

Авраам всегда одаривал ее чрезвычайно изысканными комплиментами. Однако девушке нравились и эти. Хоть она и покраснела, но не пыталась убежать, как из ложи короля. Напротив, она смотрела на рыцаря из-под опущенных ресниц. Мириам улыбнулась, однако тут же вспомнила о своих обязанностях опекунши. Дружелюбным, но достаточно строгим тоном она обратилась к рыцарю.

— Мир вам, господин рыцарь! — поприветствовала его Мириам — ведь она играла роль мавританки. — Девушка явно польщена вашими речами. Но позволяют ли правила приличия христианского двора обращаться на конном рынке к даме, которую рыцарь видит впервые в жизни? К тому же не называя при этом ни своего имени, ни звания?

Теперь настал черед Дитмара залиться краской, в то время как София принялась защищать его:

— Госпожа, он ничего… Он только хотел… Мой обруч…

Дитмар низко поклонился ей и мавританке, но обратился только к Софии:

— Простите меня, госпожа! Ваша красота ослепила меня, я был вне себя, но, разумеется… разумеется, вы не сможете мне этого простить… Поэтому в случае… если вы когда-либо меня… то есть если я еще раз… Меня зовут, благородные дамы, Дитмар Орнемюнде. Я являюсь рыцарем французского короля.

В этот момент Мириам поняла, что допустила ошибку. Однако лицо Софии снова залил румянец, и она расплылась в улыбке.

— О, господин Дитмар! Разумеется, я вас прощаю. И… и даже более того, я… то есть… возможно, мы можем друг другу… друг с другом совершенно… совершенно непринужденно беседовать. Я имею в виду… возможно, мы даже связаны родственными узами. Я тоже из рода Орнемюнде. София… Орнемюнде из Лауэнштайна.

Глава 6

— Разве ты не понимаешь, это ведь все меняет! — Дитмар взволнованно бегал взад и вперед перед дядей. То, что он только что пережил и в конце концов обдумал, не давало ему покоя. — Нам не нужно сражаться! Я просто женюсь на Софии, и мы вместе будем управлять Лауэнштайном! Это ведь Божья воля. Ее отец…

Рюдигер схватился за голову.

— Дитмар, обдумай все еще раз, прежде чем говорить… или позволять высокой любви говорить за тебя, — кажется, так выражаются трубадуры и великие возлюбленные.

Последнее словосочетание было почетным званием, которое получали рыцари, с особым усердием сражавшиеся за своих дам сердца. Дитмар уловил насмешку и кинул свирепый взгляд на дядю, однако Рюдигер невозмутимо продолжал:

— Черта с два ее отец отдаст девчонку замуж за тебя! И потом…

— Почему нет? — упорствовал Дитмар. — Я из благородного рода, я…

— Вот именно! — бросил Рюдигер. — Ты являешься настоящим наследником Лауэнштайна, у которого этот Роланд украл владения. Этот парень хотел убить тебя, Дитмар! Хоть он и не был напрямую виноват в смерти твоего отца, но если бы не его происки, Дитрих, возможно, был бы еще жив. И ведь он пытался убить его на церемонии посвящения в рыцари… И ты веришь, что он без боя отдаст тебе ключи от крепости?

— Но ведь если я женюсь на его дочери… Если мы вместе будем управлять Лауэнштайном…

Рюдигер вздохнул.

— Ты обменялся с его дочерью всего лишь тремя учтивыми фразами. Кто знает, захочет ли она выйти за тебя замуж. Но, как бы то ни было, ее не будут спрашивать. И с кем вместе ты собираешься управлять Лауэнштайном? С ней или с Роландом? Проснись, Дитмар! Хоть у него и дочь почти на выданье, но он не какой-нибудь старик с трясущимися конечностями. Вскоре ты увидишь, как он сражается. Роланд Орнемюнде — рыцарь в расцвете сил. Он может прожить еще лет двадцать. И он намеревается прожить их в Лауэнштайне в роли хозяина крепости, а не на выделе, как старик.

— Но ведь когда-то ему придется выдать Софию замуж! — воскликнул Дитмар, игнорируя знак Рюдигера, что следует понизить голос.

Дядя и племянник вернулись с турнирной арены в покои французских рыцарей. После разговора с Авраамом и обмена несколькими словами с растерянной Мириам Рюдигер наконец понял, к чему все шло. Однако сарай возле конюшен епископа был не самым укромным местом в городе. В любой момент кто-то мог войти или даже услышать разговор из конюшни, если собеседники будут говорить громко.

— А она… гм… так сказать, его наследница…

Рюдигер кивнул и попытался быть терпеливым.

— Когда-то не означает сейчас, — объяснил он. — Сколько лет девочке? Четырнадцать? Твоя мать вышла замуж в двадцать четыре года. Так что у Софии есть время. И да, пока что она является его единственной наследницей, но все может измениться. Господи, Дитмар, этот тип держится Лютгарт, потому что она служит хоть каким-то основанием законности захвата Лауэнштайна. Я не знаю, помнишь ли ты об этом, но она была женой твоего дедушки. Однако после его смерти и тем более после свадьбы твоих родителей все ее притязания на владение крепостью были безосновательны, ведь она не родила супругу ребенка. Поэтому все доводы Роланда — это колосс на глиняных ногах. Завтра ему может все это надоесть, и он прогонит свою даму. Или — решение более изящное, — будучи под хмельком, она упадет со стены своей крепости. С молодой девушкой он сможет произвести на свет троих сыновей или даже больше. В таком случае он выдаст Софию замуж за кого угодно, но уж точно не за тебя!

Дитмар поднял на дядю полные печали глаза.

— Ты не можешь этого знать, — заметил он, но это прозвучало уже не так уверенно, а скорее как последний протест несчастного ребенка. — Если я спрошу…

— Если ты спросишь, он может найти какую-нибудь причину, чтобы вызвать тебя на поединок! Ни в коем случае тебе не стоит вступать с ним в разговор! Дитмар, эта девушка может быть милейшим созданием на земле, но ее отец — твой заклятый враг. Помни об этом всегда, когда что-то делаешь или даже говоришь, особенно с девушкой. На свете много девушек, Дитмар, но жизнь у тебя одна!

— Не желают ли господа сейчас пройти к арене? — Ханзи просунул голову в сарай, выполнявший роль рыцарского зала. — Я не хотел перебивать, господин Рюдигер, но ты просил сообщить, когда Орнемюнде будет сражаться.

Рюдигер кивнул своему оруженосцу, равно как и Дитмару.

— Благодарю, Ханзи, — сказал он. — А ты, Дитмар, сейчас пойдешь со мной и сам увидишь, кого хочешь отправить на выдел для стариков…

Дитмар и Рюдигер явились вовремя — Роланд Орнемюнде как раз выезжал на арену вместе с рыцарем из Тюрингии. Он восседал на роскошном коне, при виде которого Авраам, теперь присоединившийся к Дитмару и Рюдигеру, заскрежетал зубами от досады.

— Это лошадь из конюшни моего дяди, готов поклясться костью святой Перпетуи! — пробормотал он.