Рождение казака - Евгения Ляшко Страница 24

представления, но сейчас в этом глухом месте парка царствовал мрак. Несколько зажжённых фонарей, установленных на центральной дорожке, мало чем помогали. Около стоящего отдельным островком домишка темень выедала глаза. Не став обсуждать досадное стечение обстоятельств, по причине которого им пришлось испытывать и голод, и жажду, парни, нахохленные, будто петухи перед боем, принялись рыскать по тропинкам меж лысеющих кустарников, чтобы спрятаться в каком-нибудь неприметном укрытии.

Мама Паши ничего не могла подсказать и, чувствуя собственную беспомощность, с прилежанием монахини, бормотала молитвы.

Когда ветер донёс голоса, подростки за неимением ничего лучшего, распластались на толстом жёлтом ковре влажной листвы за двумя деревьями и, дыша сыростью с примесью сезонной затхлости, превратились в слух.

– Опять французский, – сердито закряхтел Степанцев, выглядывая из-за ствола на степенно проходящую мимо Кухни-Руины пару вельмож, и вдруг уловил табачный дымок: – А вот это уже говорит о многом. Вчерашний курильщик объявился.

– М-да, вряд ли это совпадение. И мне кажется, что второй голос принадлежит господину «М», – задумчиво произнёс Бойченко, всматриваясь в примерно равные мужские силуэты.

– Говорил бы он по-русски, я бы попробовал распознать. А так… Ну, может быть и похож. Слушай, а если это так, то получается, что господин «М» пригласил сюда третьим поляка и где же он? – враз озадачился Паша.

Но порассуждать им не удалось. Некто подкрался сзади и столкнул головы друзей меж собой. Оглушённые подростки на некоторое время обмякли.

Степанцев очнулся на животе с завязанными за спиной руками, пульсирующая боль в голове заставила нахмуриться. Впотьмах юноша еле разглядел, что какой-то незнакомец затаскивает Глеба в Кухню-Руину.

– Сынок, пригнись и не подавай голоса, – послышался сдавленный голос Елены Юрьевны. – Я вас развяжу, как только он уйдёт.

Сознание прояснилось, память вернулась, и разум подростка опалило яростным гневом, но он послушно опустил нос в землю.

Мужчина быстро вернулся. Он действовал расторопно и через минуту Паша уже лежал на пыльном деревянном полу рядом с другом. Скрипнула дверь. Раздались глухие звуки и всё смолкло.

– Перевернись на живот, – дрожащим голосом попросила мама, выбираясь из мешочка.

Юноша откатился от одноклассника, и спросил:

– А что с Глебом? Почему он до сих пор не пришёл в себя?

– Ему крепко досталось. Дважды удар дубинкой. Это человек Вацлава, который был с ним в доме в Китайской деревне. Думаю, что Войцеховский его из Петербурга привёз. Я мельком его видела. Но уверена, что это именно он спал в гостиной на кушетке около камина, когда я с письмом возилась. Всё! Потяни верёвки!

Выпутавшись, Паша поспешил к Бойченко. Он несколько раз прошёлся ладонями по его щекам и наконец, услышал судорожный вдох. Затем юноша снял путы с друга, который уже полностью пришёл в себя.

Внимательно выслушав Степанцева, потирая шишки, Глеб быстро рассчитал: – Полагаю у этого человека, вероятно наёмника, вышедшего на прогулку с дубинкой не самые светлые намеренья. Его цель тот курильщик с господином «М». Скорее всего, у него не было указаний на наш счёт. Странно только одно, почему он нас не обезоружил?

Плечи Паши самопроизвольно передёрнулись:

– Он не стал терять время, чтобы прятать клинки. Китайская деревня здесь совсем рядом. Наёмник, может скоро вернуться, уточнив у поляка как с нами поступить.

– Нужно срочно уходить! – истошно закричала Елена Юрьевна, и сын ошалело ломанулся к выходу.

Поднатужившись, парни высадили дверь. На их удачу, она была выполнена весьма хлипкой. Рассекая, как зайцы по полю, они опрометью помчались в казарму.

Замызганные юноши вбежали в свою каморку и плюхнулись на пол у постелей. Перед глазами Паши плавали мутные чёрные и огненные пятна, он испытывал ватное чувство вяжущего страха. Это притупленно-заторможенное и в то же время острое ощущение перебивало и противные колики в боку, и нестерпимую пульсацию шишки, и клокот выпрыгивающего из груди сердца, и заложенность ушей, потерявших связь с внешним миром. Юноша чётко понимал, что это не малодушие или трусость. То, что с ним происходило, имело только одно значение – он осознал хрупкость жизни, сегодня суровая действительность дала о себе знать, он с другом был на волосок от смерти. Это не был мир грёз или компьютерная симуляция. Всё происходило в настоящей реальности, пусть и в прошлой эпохе. Степанцев облизал губы и прямо из заготовленного ведра с водой рядом с импровизированным умывальником начал пить. Глеб подсел с другой стороны и тоже зачерпнул воду ковшиком. Так они просидели минут десять. Пили и думали. Думали и пили. Шпионская затея с выслеживанием перестала быть игрой. Они столкнулись с реальной опасностью и не знали, как им поступить дальше.

Паша посмотрел на мать, которая выбравшись из мешочка, ходила кругами. Ангел-хранитель, уже не стенала, а сухо бормотала молитвы. В её взгляде улавливалась наступательная активность и непримиримость. Это придало сил и запустило второе дыхание. Став отряхиваться, сын поднялся.

– Емельян Прохорович снова задерживается, – отрешённо произнёс Глеб, тоже вставая.

Паша криво усмехнулся:

– У него служба, в отличие от нашей самодеятельности, помноженной на самонадеянность и беспечность. Думаю, пришло время всё с есаулом обсудить.

– Согласен, – решительно произнёс Глеб, и гнусаво протянул:

– Есть охота…

– Как ты можешь думать о еде?

– Я когда нервничаю, только о ней и думаю, – пропыхтел Бойченко.

Степанцев осуждающе заклацал языком:

– Выходить нельзя. Ночью в парке мы как слепые щенки. Потерпим до утра.

Растопив печь, они легли спать. Сначала сон не шёл, но потом, когда потеплело, друзей в одну секунду сморило. Только Елена Юрьевна, как единственный взрослый, продолжала бодрствовать, будто дозорный в карауле. Вскоре она услышала, как скрипнула входная дверь. Став в боевую стойку женщина приготовилась взлететь, чтобы если что разбудить подростков серебряным звоном и напугать незваного гостя. В проёме двери показалась крупная фигура есаула. Психолог судорожно вздохнула, и обессиленно улеглась в кубанке. Бдение можно было передать Емельяну Прохоровичу. Сквозь напавшую дрёму, она видела, что богатырь-казак всё ещё разглядывает спящих подопечных. Решив, что у него есть дети, по которым он скучает, мама Паши забылась глубоким сном.

*баля́сина – фигурный столбик перил.

Глава 13

Как побитые кутята парни, с опаской оглядываясь, примкнули к казачьей группе из только что сменившегося после ночи караула и проследовали в Кухонный корпус через серый от густого тумана парк. На душе у ребят была такая же унылая серость, у обоих головная боль ещё давала о себе знать, намертво замазав ясные мысли слоем столярного клея.

Сегодня утренние обязанности в Людской уже не составляли хлопот, работа шла на уровне мышечной памяти, в то время