Поль Феваль - Горбун Страница 24

– Ко мне, шевалье, ко мне!

– Я здесь! Я здесь!

Лагардеру понадобилось всего полсекунды, чтобы нанести рубящий удар Пинто, после чего тот навсегда остался без левого уха.

– Боже Всемогущий! – воскликнул парижанин, приблизившись к Неверу. – Я совсем оставил без внимания нашего светлокудрого ангела, нашу любовь и надежду!

Две тени, изменив направление, пустились наутек. На дне рва наступила тишина. От того момента, когда Беришон ускакал за подмогой прошла четверть часа.

– Надо поскорее собраться с силами, господин герцог, – сказал Лагардер. – Эти ублюдки не позволят нам долго прохлаждаться. Вы ранены?

– Небольшая царапина.

– Где?

– На лбу. Вот здесь, как раз посередине.

Парижанин молча стиснул кулаки. Вот он, налицо результат его болтливости, единственного урока фехтовального мастерства, который он преподал наймитам Пейроля. Прошло две – три минуты, и начался второй штурм. На этот раз лихих криков было поменьше, но действия атаковавших были слаженными и продуманными. Они наступали двумя рядами, аккуратно обходя заграждения.

– Теперь вести бой будет труднее, – вполголоса говорил Лагардер. – Постарайтесь защитить лишь себя, господин герцог. Я прикрою ребенка.

Вокруг осажденных, в зловещем молчании сжималась цепь нападавших. Со звоном взметнулось ввысь десять шпаг.

– Я здесь! – выпалил парижанин и сделал внезапный выпад. Матадор испустил крик и грохнулся на тела рук двух сраженных раньше дезертиров. Наемники отступили, но всего на несколько футов. При этом они, почти не умолкая, орали:

– Бей Невера! Бей Невера!

Распаленный боем Невер тоже не лез за словом в карман.

– Я здесь, мои хорошие, я здесь. Вам мало? Так получайте же еще! Еще! Еще!

После каждого «еще» его шпага покрывалась багровой влагой. Что и говорить. Двое сражались на славу.

– Вот тебе, синьор Сальдань! – кричал парижанин. – Этому удару я тебя уже обучал в Сегорбе! А это тебе, Фаёнца! Но подходите же поближе, не стесняйтесь! До вас иначе, как кафедральной алебардой не достать.

И он без устали колол и рубил. Из тех рекрутов, которые пошли в атаку первыми, на ногах уже не стоял никто.

За закрытыми ставнями низкого окна кто-то находился. Но, увы, на этот раз не Аврора де Келюс. Со стынувшей в жилах кровью и со вспотевшими лбами к тому, что происходит на дне траншеи, прислушивались двое. Это были господин Пейроль и его хозяин.

– Жалкие хлюпики! – презрительно бросил тот. – Вдесятером не могут одолеть двоих! Видимо придется в дело вмешаться мне самому.

– Осторожно, монсиньор, это опасно!

– Куда больше опасно, если хоть один из двоих останется в живых.

– Я здесь! Я здесь! – не умолкало в траншее.

Оцепление теперь значительно поредело. Наемники явно проигрывали схватку. К тому же полчаса почти прошло. До прибытия подкрепления парижанину и Неверу оставалось продержаться каких-то несколько минут. Лагардер даже не был задет, а у Невера была лишь незначительная царапина на лбу. В создавшемся положении двое могли держаться еще хоть час. Но их начало одолевать радостное волнение от наступавшей победы. Незаметно для себя они все чаще стали оставлять свои безопасные позиции у стены и наносить контратаки. Во множестве валявшиеся кругом убитые и раненые представляли убедительное свидетельство превосходства нашей боевой пары. Это столь сильно вселяло в них чувство торжества над врагом, что мало – помалу они начали терять обязательную во всяком бою бдительность. В пылу кажущегося триумфа они перестали правильно оценивать настоящую опасность. В основном побеждены были лишь вновь набранные рекруты, а мастера шпаги пока в своем большинстве оставались на ногах. Только Штаупиц лежал на спине, но и он был не убит, а, лишь оглушенный эфесом Лагардера, потерял сознание. Наемники держались на расстоянии и выжидали удобного для новой атаки момента. Они между собой решили:

– Их только нужно друг от друга оторвать, и тогда, если они живые существа из плоти и крови, а не дьяволы из преисподней, мы их одолеем.

Усилия мастеров шпаги сводились сейчас к тому, чтобы заманить вперед одного, а второго оставить прижатым к стене. Дважды раненый Жоёль де Жюган, Фаёнца, Кокардас и Паспуаль следили за Лагардером, в то время как трое испанцев наступали на Невера. Первая группа должна была разыграть отступление, завлекая за собой Лагардера, а вторая, напротив, всеми силами удерживать Невера у стены.

При первом же ударе Кокардас и Паспуаль стали отступать. Жоёль и итальянец, получив сапогом парижанина по пинку, последовали за ними. В тот же момент, стремительно развернувшись, Лагардера нанес ранение в лицо Матадору, который ухитрился подойти слишком близко к Неверу. И тут раздался заранее заготовленный крик:

– Спасайся, кто может!

– Вперед! – клюнул на приманку распаленный удачей парижанин.

– Вперед! – поддержал его герцог.

И затем оба в один голос.

– Я здесь!

– Я здесь!

Враги побежали. Лагардер устремился за ними и в мгновение ока оказался в конце траншеи. Герцог хотел последовать за ним, но на своем пути встретил препятствие из трех испанских шпаг. Искусно орудуя клинком, Невер сумел продвинуться на несколько шагов вперед. Сражаясь против троих, он ранил Пинто и Сальданя. Еще немного, и он присоединится к Лагардеру. В этот момент за низким окном отодвинулась металлическая решетка, вслед за чем раскрылись ставни. Невер находился в нескольких шагах от окна, но в пылу боя не услышал и не заметил, как раскрылось окно, как на дне траншеи один за другим появились двое мужчин. Каждый из них держал обнаженную шпагу. Лицо того, что был выше ростом, укрывала черная маска.

– Победа! – разогнав врагов, воскликнул парижанин. Ему в ответ раздался предсмертный крик Невера. Один из двоих, вновь оказавшихся в траншее, тот кто был выше ростом и чье лицо укрывала маска, пронзил его шпагой сзади. Герцог рухнул, как подкошенный. Смертельный удар был нанесен, как тогда говорили, «по – итальянски», то – есть со знанием дела, с хирургически точным расчетом. Нанесенные вслед за первым еще два удара были уже не нужны. Падая, Невер еще смог повернуть голову. Взгляд умирающего остановился на человеке в маске. Лицо Невера исказилось от страдания смешанного с изумлением. Из – за замка медленно всплывала полная луна; она была еще скрыта за башнями, но ее свет немного рассеял темноту.

– Ты?!.. Это ты?!.. – с трудом пробормотал Невер. – Ты… Гонзаго…, мой друг, мой брат, за кого я сотню раз был готов отдать жизнь!..

– Для меня достаточно и одного раза, – холодно процедил человек в маске. Голова молодого герцога откинулась.

– Этот готов, – сказал Гонзаго. – Теперь за другим!