Редьярд Киплинг - Наулака: История о Западе и Востоке Страница 24

Лицо махараджи потемнело, и он дал страшную клятву, что не спустит этого.

— Король нынче и раб и слуга одновременно, — проворчал он, — слуга агента сахиба и английского государства, но клянусь Индрой[13]! — королевский сын — это не кто-нибудь, а королевский сын. И какое право имеет Саруп Сингх не давать тебе то, что ты возжелал, дражайший мой принц?

— Я говорил ему, — сказал махараджа Кунвар, — что мой отец будет недоволен. Но больше я ему ничего не сказал, потому что мне нездоровилось, и потом, ты же знаешь, — головка в чалме печально поникла, — я же всего лишь ребёнок. Можно я возьму седла?

Тарвин, который не понимал ни слова из этого разговора, сидел спокойно на своей маленькой лошадке и, улыбаясь, смотрел на своего друга махараджу. Когда махараджа Кунвар сказал отцу о цели своего прихода, во дворе стояла полная тишина. Так тихо бывает лишь в предрассветный час. Тарвин слышал даже воркованье голубей па башне высотою в сто пятьдесят футов. Но теперь за зелёными ставнями все ожило, пришло в движение: чувствовалось, что там пристально следят за тем, что происходит во дворе. Тарвин слышал затаённое дыхание, шелест тканей и осторожнейший скрип приоткрываемых окон. Сюда долетал запах мускуса и жасмина, наполнивший сердце Ника тревогой; не поворачивая головы и не глядя в ту сторону, он мог с уверенностью сказать, что Ситабхаи со своими женщинами внимательно следила за беседой короля с сыном. Но ни сам король, ни принц, казалось, не обращали на это внимания.

Махараджа Кунвар гордился своими познаниями в английском языке, которые он приобрёл, сидя на коленях у миссис Эстес; короля же весьма интересовали успехи сына. И чтобы Тарвин понял, о чем они говорят, принц перешёл на английский, но заговорил очень медленно и отчётливо, так, чтобы и отец понял его.

— А вот новые стихи, которые я выучил лишь вчера, — сказал он.

— А там ничего не говорится об английских богах? — спросил махараджа подозрительно. — Помни, что ты раджпут.

— О нет, нет! — ответил принц. — Это просто английские стихи, и я выучил их очень быстро.

— Тогда я выслушаю их, маленький брамин. В один прекрасный день ты выучишься писать, как настоящий писец, и поступишь в английский колледж и будешь носить длинную чёрную мантию.

Малыш снова перешёл на родной язык.

— На флаге нашего государства пять цветов, — сказал он. — И когда я уйду на войну сражаться за него, я, быть может, стану настоящим англичанином.

— Теперь, сынок, никто уже не водит свои армии в бой. Но я слушаю тебя, читай же.

Сдержанный шорох и шёпот сотен невидимых зрителей усилились. Тарвин наклонился вперёд, подперев голову рукой, а принц соскользнул с отцовских колен, заложил руки за спину и начал читать, безо всякого выражения и без остановок:

Тигр, тигр, жгучий страх,Ты горишь в ночных лесах.Чей бессмертный взор, любя,Создал страшного тебя?

В небесах иль средь зыбейВспыхнул блеск твоих очей?Как дерзал он так парить?Кто посмел огонь схватить?

Кто скрутил и для чегоНервы сердца твоего?Чьею страшною рукойТы был выкован — такой?

Там есть ещё что-то, но я забыл, — продолжал он, — а кончается так:

Тот же ль он тебя создал,Кто рожденье агнцу дал?[14]

Я выучил его очень быстро. — И он захлопал в ладоши в знак похвалы самому себе, и Тарвин последовал его примеру.

— Я ничего не понял, но ты молодец, — английский тебе в жизни пригодится. Твой белый друг так говорит по-английски, как я прежде и не слыхивал, — сказал махараджа на местном наречии.

— Да, — ответил принц. — Но, кроме того, он говорит и лицом, и руками — вот так, смотри. И я, сам не знаю почему, всегда смеюсь, когда слушаю его. А вот сахиб полковник Нолан говорит, точно буйвол, не раскрывая рта. И непонятно, сердится он или, наоборот, доволен. Но, отец мой, скажи же мне, что здесь делает сахиб Тарвин?

— Мы едем вместе на прогулку, — ответил король, — и когда мы вернёмся, возможно, я смогу ответить на твой вопрос. А что говорят о нем твои люди?

— Они говорят, что сердце у него чистое. И он всегда ласков со мной.

— Он беседовал с тобой обо мне?

— Да, хотя я ничего не понял, но я не сомневаюсь в том, что он хороший челвек. Смотри, он опять смеётся.

Тарвин навострил уши, услышав собственное имя, уселся в седле поудобнее и подобрал поводья, словно намекая королю, что пора отправляться в путь.

Конюхи вывели высокого чистокровного английского жеребца, машущего хвостом, и сухопарую кобылу мышастого окраса. Махараджа встал.

— Возвращайся к Сарупу Сингху и возьми у него седла, мой принц, — сказал он.

— Что вы сегодня собираетесь делать, малыш? — спросил Тарвин.

— Пойду получу новое снаряжение для своих солдат, — отвечал тот, — а потом вернусь сюда — играть с сыном первого министра.

Шёпот и шорох за ставнями стали громче и напоминали теперь шипенье затаившейся в засаде змеи. Кто-то очень хорошо понимал слова мальчика — это было очевидно.

— Вы сегодня увидитесь с мисс Кейт?

— Нет, сегодня нет. Сегодня у меня каникулы. Я не пойду к миссис Эстес.

Король быстро повернулся к Тарвину и спросил его еле слышно:

— Разве он должен каждый день показываться леди-докторше? Все вокруг лгут, надеясь добиться моего расположения; даже полковник Нолан говорит, что мальчик здоров и силён. Скажите мне правду. Он мой первенец.

— Он не совсем здоров, — ответил Тарвин спокойно. — Будет лучше, если сейчас мисс Шерифф осмотрит его. Вы же понимаете, что вы ничего не потеряете, если будете держать ухо востро.

— Я ничего не понимаю, — сказал махараджа, — но лучше отправляйся-ка в дом миссионера, сынок.

— Но я должен вернуться сюда — играть с сыном первого министра, — закапризничал принц.

— Ведь вы ещё не знаете, какую игру приготовила для вас мисс Шерифф, — сказал Тарвин.

— Какую же? — хитро спросил махараджа.

— У вас есть экипаж и десять воинов, — отвечал Тарвин. — Надо только съездить к ней, и вы все узнаете.

Он достал из нагрудного кармана конверт, не без удовольствия взглянул на американскую почтовую марку в два цента и на обратной стороне нацарапал для Кейт записку следующего содержания:

«Пусть мальчик пробудет у вас целый день. Сегодня утром мне все видится в мрачном свете. Найдите, чем его занять, придумайте для него игры, делайте что угодно, только пусть держится подальше от дворца. Я получил вашу записку. Все в порядке. Я все понял».

Он подозвал к себе махараджу Кунвара и вручил ему записку.

— Отнесите это мисс Кейт, как умный и взрослый мальчик, и скажите ей, что это я послал вас.