Рафаэль Сабатини - Врата судьбы Страница 25

— Слышал, что его не арестовали.

— Но ордер на арест, конечно, выписали?

— Нет. Я поинтересовался, как обстоит дело с ним, и с облегчением узнал, что его упустили из виду.

— Упустили? Какое везенье! — произнес капитан Гейнор с легкой иронией. Слова сэра Джона Кинастона не выходили у него из головы. — Учитывая это обстоятельство, как вы думаете, почему милорд Понсфорт не с нами?

Все молчали. Лишь Хэрвуд, друг лорда Понсфорта, вспыхнув от гнева, спросил:

— Послушайте, капитан Гейнор, что вы имеете в виду?

— Прежде чем я отвечу вам, милорд, — произнес капитан, сохраняя внешнее спокойствие, — позвольте задать всем встречный вопрос: говорил ли кто-нибудь из присутствующих хоть одной живой душе о сегодняшней встрече? В интересах всех прошу честно сообщить мне об этом.

Заговорщики один за другим ответили отрицательно, никто из них не разглашал тайны.

— Тогда позвольте вам напомнить, — продолжал капитан, — что никто, кроме участников — тех, кто здесь, и того, кто отсутствует, не знал о встрече.

— Вы позабыли о Маклине, — напомнил капитану мистер Патридж.

— Ну, и что? — повысив голос, спросил Хэрвуд. —При чем тут Маклин?

Гейнор улыбнулся и легким жестом руки, в которой держал трубку, показал, что вопрос не заслуживает внимания:

— Маклин не знал, кто сюда приедет. А со слов мистера О’Нила вам известно, что в ордерах на арест указаны фамилии. Маклин не мог их узнать. Даже если мы предположим обратное, он бы нас не выдал, ибо рисковал бы собственной головой. В его пользу говорит и тот, пусть незначительный факт, что он сам известил нас о шпионе. Итак, господа, предать нас мог лишь один человек, и его отсутствие подкрепляет мои подозрения. Они переходят в уверенность, а я вовсе не из тех, кто скор на выводы. Напомню вам, что лорд Понсфорт — игрок. Сейчас он разорен и находится в отчаянном положении. Это не предположение, а утверждение, я готов подтвердить свои слова где угодно. Лорд Понсфорт избрал подлый способ поправить свои пошатнувшиеся финансовые дела. Короче, джентльмены, он предал нас, и не сомневаюсь, получил хорошее вознаграждение от лорда Картерета за свою иудину службу. Хэрвуд вскочил:

— Ей-богу, я не потерплю, чтобы человека так оскорбляли в его отсутствие! — гневно выкрикнул он.

— Вы убедитесь, что я не замедлю предъявить ему обвинение, как только он явится, — ответил капитан, — Я возблагодарил бы судьбу, если бы это случилось.

Хэрвуд горящими глазами обвел присутствующих, как бы призывая их опровергнуть чудовищное обвинение, предъявленное его другу, но никто не откликнулся на его немой призыв. Все было ясно как день. Виконт почувствовал, что подозрение закрадывается и в его душу, но верность другу мешала прислушаться к нему.

— Не верю! Хоть убейте, не верю! — воскликнул он дрожащим голосом.

— Такая преданность делает честь вашему сердцу, но не здравому смыслу. Тем не менее, милорд, чтобы вы либо кто-нибудь другой не сочли мои выводы чересчур поспешными, позвольте открыть вам известные мне факты. Они-то, признаюсь, и побудили меня сделать выводы. — И капитан Гейнор вкратце рассказал, как Понсфорт запугивал сэра Джона Кинастона, — В общем, — заключил капитан, — у меня нет оснований отрицать, что человек, потерявший честь и способный на шантаж, остановится и не претворит свои угрозы в жизнь.

Осознав свою ошибку, Хэрвуд опустился на стул и обхватил голову руками.

— Он был моим другом, — сказал он бесцветным голосом.

Капитан Гейнор, покуривая трубку, снова обратился к О’Нилу:

— Вы не упомянули о том, что ордер выписан и на мое имя.

— Я не успел. — Лицо ирландца оживилось: — Ордер, можно сказать, есть и в то же время его нет.

— Как прикажете вас понимать? — нахмурился капитан Гейнор.

— Ордер выписан на капитана Дженкина, — пояснил О’Нил, — Его и собираются захватить здесь вместе с нами.

Лицо капитана посуровело: он получил последнюю, самую вескую улику против Понсфорта. Всего лишь два человека в Англии знали, что капитан Дженкин и капитан Гейнор — одно и то же лицо: Понсфорт и сэр Джон Кинастон. Даже участники нынешней встречи не подозревали об этом. Тайна была разглашена. Послышались изумленные восклицания, заглушенные громогласным выкриком сэра Томаса:

— Вы — капитан Дженкин?

Капитан, улыбнувшись, неодобрительно покачал головой.

— Господа, неужели вы полагаете, что капитан Дженкин — конкретное лицо? По-моему, правительство именует так любого якобитского агента, прибывшего в Англию. В данном случае, — и сообщение О’Нила подтверждает мое предположение, — этой чести удостоился я. — Капитан обернулся к ирландцу: — Стало быть, моя фамилия в списках на арест не значится?

— Насколько мне известно — нет.

— Очень странно.

— Да, — кивнул О’Нил, — но меня, ей-богу, куда больше удивило, почему так вышло. Министр получил на вас донос. Но когда он поручил своему помощнику мистеру Темплтону выписать ордер на арест, тот заявил, что здесь кроется ошибка, что доносчик его светлости явно введен в заблуждение: капитан Гарри Гейнор не якобит, а солдат удачи. Мистер Темплтон своими глазами видел послужной список Гейнора и данные ему рекомендации, из коих явствует, что капитан отнюдь не сочувствует делу Стюартов. О том же свидетельствует и рекомендательное письмо кузена мастера Темплтона сэра Ричарда Толлемаха Темплтона, старого друга Гейнора. Лорд Картерет, по-видимому, приложил все усилия, чтобы поколебать уверенность своего помощника, но мистер Темплтон упрямый человек, и, по его собственным словам, никогда не ошибается. Он предъявил лорду Картерету рекомендательные письма капитана Гейнора. Тот возразил, что они, возможно, сфабрикованы. Тогда мистер Темплтон сел в коляску и посетил посольства двух стран, где были получены рекомендательные письма.

— Какие именно посольства? — глаза у капитана загорелись.

— Австрийское и турецкое.

Капитан облегченно вздохнул. Он даже улыбнулся, когда ирландец продолжил свой рассказ:

— И в том и в другом посольстве мистера Темплтона заверили, что документы подлинные, турецкий посол заявил, что лично знаком с капитаном Гейнором, что их знакомство состоялось четыре года назад в Константинополе, и, как мне сказали, очень лестно отозвался о вас. Мистер Темплтон пришел с этим к лорду Картерету и смело заявил, что подаст в отставку, ибо не хочет стать всеобщим посмешищем, подписав ордер на арест джентльмена со столь безукоризненной репутацией. Все это, сэр, произошло в присутствии моего кузена. Такая уверенность повлияла на решение лорда Картерета он пошел на компромисс. Ордер выписали на имя капитана Дженкина. По сведениям министра, капитан Дженкин и вы — одно лицо. Тут мистер Темплтон не стал перечить, уповая на то, что докажет правильность своей точки зрения и посрамит доносчика.