Василий Лещенко - Серебро закамское Страница 25

Илья Алексеевич вспомнил случай, происшедший в 1936 году. Бригадир колхоза «Батрак» Иван Степанович Могильников обмеривал вспаханную за день землю на поле, прилегающем к деревне Больше-Аниковской. Вдруг сажень стукнула концом в какой-то твердый предмет. Бригадир разрыл в этом месте землю и увидел три серебряных блюда. Одно — с изображением джейрана; на другом была видна фигура орла, несущего в когтях полуобнаженную женщину. Третье блюдо содержало сцену загонной охоты: пышно одетый, человек стреляет из лука в горных баранов.

Блюда поступили в Чердынский музей, а затем в Эрмитаж. Уникальные вещи сразу привлекли внимание ученых. Видный советский востоковед Камилла Васильевна Тревер опубликовала их уже через год в книге «Новые сасанидские блюда Эрмитажа». По деталям пышной короны пешего охотника на одном из блюд она установила, что на нем изображен шахиншах Пероз. Он правил Ираном в 457-484 годах.

Летом 1967 года мне пришло письмо от доцента Пермского университета В. А. Оборина с сообщением о находке на севере Прикамья серебряного блюда, и я тотчас же выехал из Ленинграда, чтобы увидеть и узнать все на месте. В Перми мне удалось встретить И. А. Лунегова. Мы говорили о находке блюда в деревне Больше-Аниковской, которое хранилось к тому времени уже в Чердынском музее, и тут Илья Алексеевич сказал, что, по слухам, в селе Большая Коча хранится какая-то серебряная тарелка.

Я отправился в Большую Кочу, не рассчитывая в глубине души на успех поездки. Сколько раз уже приходилось убеждаться в легендарности слухов о находках кладов. Учительница истории местной школы провела меня в школьный музей, занимавший небольшую полутемную комнату. На стенах были развешаны национальные костюмы коми-пермяков. В углу стояла деревянная соха. В нескольких небольших витринах были разложены разнообразные бронзовые украшения, а также стеклянные и каменные бусы из древних могильников VII-IX веков новой эры. В углу у двери стоял школьный стол, а на нем — прислоненное к стенке серебряное блюдо диаметром около тридцати сантиметров.

Блюдо украшено с лицевой стороны, в центре, медальоном в виде двойной розетки, вписанной одна в другую. Край блюда оформлен в виде фестонов, на одном из которых грубо пробита небольшая дырка. С внешней стороны блюда припаяна кольцевая ножка-поддон. В плоскости круга, заключенной в этой ножке, стоят пять пробирных клейм. В них имеются короткие надписи на греческом языке, содержащие в основном имена людей. В трех клеймах изображены, кроме того, погрудные мужские фигуры. Даже беглый осмотр блюда позволил установить по форме клейм и характеру их сочетания друг с другом, что оно было изготовлено в столице Византийской империи — Константинополе. Иконография фигуры на одном из клейм и монограмма, относящаяся к этой фигуре, на другом помогли в дальнейшем установить время изготовления блюда. Аналогии фигуре нашлись в каталогах византийских монет. Ее точной копией был портрет императора Константа II на монетах 651-668 годов. В монограмме содержалось имя того же императора. Итак, блюдо оказалось изготовленным около середины VII века.

При внимательном осмотре блюда на его внешней стороне было обнаружено несколько врезанных знаков, напоминающих по характеру написания арамейское письмо. Доктор филологических наук В. А. Лившиц объяснил, что надпись сделана в Хорезме, вероятно, вскоре после изготовления блюда. Так выяснилось, что византийское серебряное блюдо, изготовленное в Константинополе примерно в середине VII века новой эры, проделало громадный по протяженности и удивительный по сложности путь, попав в Хорезм, по-видимому, через Иран, а из Хорезма — в Верхнее Прикамье.

Из села Большая Коча мой путь лежал в Чердынский район. Помимо данных о находках кладов в 1936 и 1967 годах, мне было известно о неоднократных находках драгоценных вещей в окрестностях деревни Аниковской в дореволюционное время. Два клада было найдено около середины прошлого века: один содержал серебряные среднеазиатские монеты Х века, другой — серебряный византийский ковш конца V — начала VI века. В 1883 году какой-то крестьянин выпахал в той же деревне семь серебряных шейных гривен и продал их пушноторговцам Алиным в городе Чердыни. К сожалению, точные места находок этих кладов не были установлены, а сохранившиеся сведения о них слишком скудны.

Обследование различных археологических памятников (кладов, поселений, могильника) в районе деревни Аниковской позволило установить очень интересный факт: средневосточные серебряные сосуды, а также монеты поступили к обитателям на речке Усть-Щугор в течение IX-XI веков, хотя многие из этих драгоценных предметов были изготовлены на несколько веков раньше — еще в V-VII веках новой эры.

Не всегда люди, которые находят клад, сознают его настоящую ценность. В 1959 году в деревне Мало-Аниковской был найден серебряный кувшин с надписями куфическим письмом, изготовленный в XI веке. Находчики разломали кувшин на части и поделили между собой. По счастливому стечению обстоятельств почти все обломки этого кувшина поступили в разное время в Чердынский музей.

При осмотре серебряного блюда со сценой охоты на медведей оказалось, что его поверхность покрыта множеством тонких врезанных в металл линий. Порой они были едва заметны для невооруженного глаза. Чтобы уловить такие линии, приходилось изменять угол наклона блюда, подставляя его под косое солнечное освещение. Постепенно глаза привыкли улавливать среди хаоса пересекающихся линий отдельные из них. Вдруг из этих линий стали складываться какие-то фигуры.

Сначала удалось различить схематичного человечка. Он стоял в фас с расставленными в стороны ногами. В обеих поднятых руках он держал по клинку. Эти клинки не походили на кинжалы или мечи. Скосом рукояти и характерной изогнутостью лезвия они напоминали сабли. На голове человека была трехзубчатая (трехрогая) корона. Кроме этой фигуры, на блюде было нанесено пять аналогичных ей, отличающихся в основном размерами и мелкими деталями в изображении позы и лиц.

Врезанные на поверхности блюда фигуры исполнены в разное время и разными людьми. Для обоснования этого вывода использована макрофотография. Сильно увеличенные фотоснимки, полученные с ее помощью, наглядно убеждали в том, что технические особенности исполнения различных фигур позволяют четко отличить руку одного мастера от другого.

Врезанные рисунки нанесены на блюдо из деревни Больше-Аниковской в пределах IX-X столетий. Наибольший интерес вызывают среди них стилизованные человеческие фигуры. Кого изображали эти загадочные фигуры с зубчатыми коронами на голове и саблями в руках, стоящие в воинственной угрожающей позе?