Сергей Нуртазин - Сарматы. Победы наших предков Страница 25

— Благодарю тебя. Ты спасла всем нам жизнь, — и, понизив голос, добавил: — Царица, могу ли я, просить тебя стать воином моего отряда?

— Не называй меня царицей! — вспылила девушка и более спокойно добавила: — Я согласна.

Они не успели достигнуть стана аорсов, когда Горд, заметив многочисленных всадников, скакавших им навстречу, обратился к Умабию:

— Смотри. Это Евнон. Похоже, весть о появлении сираков уже дошла до него.

Отряд остановился, поджидая приближения вождя. Умабий слез с коня. Евнон осадил взмыленную саврасую лошадь, спешился, подбежал к сыну, крепко обнял.

— Я боялся, что сиракские собаки причинят тебе вред, но, слава богам, ты жив и здоров. Ничего, они еще ответят мне за свою дерзость…

По пути в стан Умабий поведал о том, что с ним приключилось. На что Евнон посоветовал ему впредь быть осторожным. Задумка Умабия отправиться с Котисом в путешествие в Рим поначалу не вызвала одобрения верховного вождя. Евнон опасался коварства римлян и боспорцев, пугало его и то, что Умабию придется преодолевать моря. По рассказам Ахиллеса о бурях и затонувших кораблях море представлялось ему огромным чудовищем, поглощающим все живое. Он видел необузданное Гирканское море во время возвращения из Армении, и оно ему не понравилось. Умабий с трудом убедил его в безопасности путешествия. Видя горячее желание сына, Евнон согласился и даже решил обратить это во благо:

— Ты поплывешь в Рим, но не как спутник Котиса. Аорсы давно не посылали послов к римскому императору. Я думаю, самое время. Тебе и Горду поручаю говорить от имени вождя нижних аорсов.

Пришла весна. Посольство приготовилось к отправке. Евнон лично осмотрел дары, предназначенные для царя Боспора и римского императора, отобрал десяток воинов для сопровождения, старшим над которыми поставил Горда. В их число по просьбе Умабия вошли Кауна и Квинт. Римлянин несказанно обрадовался возможности побывать на родине и повидать родственников. Умабий обещал, что предоставит ему такую возможность. Квинта огорчало лишь то, что вернуться на родную землю он мог только тайно, скрывая родовое имя и прошлое, так как за совершенный проступок по законам империи его ожидала смерть.

Настал день расставанья. Умабий попрощался с Евноном, Донагой, племянниками, подошел к Торике. Молодая жена любила его, и Умабий это знал, но малорослая, худенькая, бледнолицая, с широким приплюснутым, как у ее отца, носом, дочь вождя верхних аорсов с самого начала не вызвала в нем ответных чувств. После гибели близких людей он не задумывался о том, какая жена ему достанется, и женился больше в угоду отцу. Но был долг мужа, обычаи, чувство жалости и вины перед этой юной девушкой.

Торика крепко прижалась к его груди.

— Я буду вспоминать о тебе каждый день. — Она подняла лицо и преданно посмотрела на Умабия.

Поцеловав ее в прохладный лоб, он направился к ожидавшим его воинам. Среди них стояла Кауна. Торике не понравилось, что ее молодой муж взял с собой эту красивую и стройную девушку-воина. Чувство ревности маленьким червячком шевельнулось в ее душе, но она отогнала его, не позволила осквернить чистой любви к Умабию. Муж удалялся, и она не знала, когда он вернется и вернется ли. Не знал и Умабий, что его маленькая нелюбимая жена уже носит в чреве зачатый ими плод.

Они отъехали довольно далеко, стан Евнона уже успел спрятаться за горбатой спиной бугра, когда Горд, бросив Умабию: «Езжайте, я догоню», повернул коня к зарослям. Умабий догадался, по какой причине наставник свернул к реке. Он оказался прав; это было временное место встреч Горда и Газнаи, скрытое от посторонних глаз зарослями ивняка и краснотала. Горд остановил коня, слез, стал ждать. Погрузившись в свои мысли, он смотрел на водную гладь. Сзади послышался шорох. Горд оглянулся. Из зарослей вышла Газная. Горд шагнул ей навстречу, взял за руки. Но все случилось не как обычно. Газная не бросилась к нему в объятья, в ее глазах он не увидел радости, да и откуда ей взяться, когда единственный близкий ей человек уезжает в дальний и опасный путь. Девушка отстранилась, стала что-то искать за пазухой. Поиски оказались тщетными. Глаза Газнаи увлажнились.

— Кажется, я его потеряла, — произнесла она расстроено.

— Что?

— Оберег. Я несла его тебе.

— Верблюжонок мой. — Горд поцеловал девушку в родинку на щеке, бережно прижал к груди.

— Я буду просить высшие силы, это поможет вам вернуться. Я знаю…

Часть вторая

В НЕДРАХ ИМПЕРИИ

Глава первая

У Боспора Киммерийского царь Митридат…

Ахиллес Непоседа, как и договаривались, оказался в Танаисе со своими кораблями. Он радушно встретил старых знакомых — Умабия, Горда, Квинта — и немало удивился, когда увидел среди телохранителей царского племянника загадочную амазонку. Не в силах совладать с пожирающим его любопытством, боспорец при первом же удобном случае поинтересовался, не та ли это девушка, из-за которой Умабий вступил в поединок с сираком Намгеном. Умабию пришлось поведать купцу удивительную историю появления Кауны в племени аорсов.

Задерживаться в городе надолго не стали, уже на следующее утро поставили паруса и вышли из бухты на просторы Меотийского озера.

Первое путешествие по большой воде привело Умабия в неописуемый восторг, который он, как посланник царя аорсов, скрывал и пытался вести себя с достоинством. Восторг длился недолго. Ветер крепчал, волны становились круче, качка усиливалась, вызывала в Умабии чувство легкой тошноты, с которой, впрочем, ему вскоре удалось справиться. Дальнейшее путешествие не доставило неприятных ощущений. Первый день плыли, имея берег с левой стороны, но вскоре он исчез и появился на третий день далеко впереди корабля. Суша приближалась. Тонкая сереющая на горизонте полоска превратилась в широкую неровную ленту, которая медленно разорвалась на две половины. Умабию представилось, что это всемогущие боги открыли створы каменных ворот, пропуская корабли и позволяя им продолжить путь. Пользуясь благосклонностью этих самых богов, суда вошли в пролив, называемый Боспором Киммерийским. Ахиллес поведал:

— Всемогущий греческий бог Зевс-громовержец полюбил красавицу Ио. Чтобы скрыть ее от гнева ревнивой жены, богини Геры, он превратил девушку в корову. Гера, увидев корову, попросила ее в подарок. Зевсу ничего не оставалось, как удовлетворить желание жены. Гера повелела многоглазому великану Аргусу охранять ее. Видя страдания возлюбленной, Зевс послал своего сына Гермеса, почитаемого мной бога, покровителя купцов и путешественников, освободить Ио. Что он и исполнил, отрубив Аргусу его стоглазую голову. Разгневалась Гера и послала вслед за Ио огромного овода, который кусал несчастную, подвергая ее ужасным мукам. Спасаясь, корова бежала из одной страны в другую, но нигде не находила покоя, пока не достигла страны скифов, где был прикован к скале титан Прометей. Он подарил людям огонь, и за это его наказал Зевс.