Наталия Ларионова - Шестая печать Страница 25

— Пан Попов, моя фамилия Кренкель, и как патентный поверенный, я представляю интересы небезызвестной вам американской фирмы.

— Очень приятно, но что вы хотите от меня.

— Я хотел бы ознакомиться с материалами, предшествовавшими регистрации патента.

— Во первых, я не понимаю, зачем это нужно и, во вторых, все материалы находятся у моего патентного поверенного, — я действительно никаких бумаг не хранил дома и когда работа над патентом была закончена запечатал все черновики в специальный пакет и передал ему на хранение, — и если это действительно так важно то оставьте свои координаты и я попрошу его связаться с вами.

— Дайте мне телефон его канцелярии, и я сам свяжусь с ним.

Я продиктовал ему номер телефона канцелярии, хотя для этого он вполне мог бы воспользоваться телефонным справочником и он, быстро распрощавшись, закончил разговор. На всякий случай я решил позвонить своему патентному поверенному и пересказал ему содержание предыдущего разговора. Когда я закончил рассказ он спросил:

— Вы уверенны, что его фамилия была Кренкель.

— Думаю, что Кренкель, хотя может быть и Френкель, Хренкель, Ренкель, до конца я сейчас не уверен, — на самом деле я не уверен в фамилии звонившего мне человека был еще до окончания нашего с ним разговора.

— Пан Попов, я знаю лично практически всех патентных поверенных, так как являюсь секретарем нашей коллегии. Но на всякий случай, я все же еще раз проверил себя и никого даже с похожей фамилией не нашел. А он вам оставил какие-нибудь свои координаты.

— Нет, хотя у меня в телефоне остался номер его телефона, если вы подождете минутку я его вам продиктую.

Продиктовав номер телефона и заверив, что по патентным вопросам я буду вести переговоры только в его присутствии, мы распрощались. Я попробовал набрать со своего телефона номер пана Вренкеля, но оператор оповестил меня, что абонент в настоящее время недоступен. Решив повторить звонок позднее, я вернулся к работе над переводом и как-то забыл об этом происшествии.

Ребята вернулись ближе к вечеру. Я еще работал, Сеня, не решаясь мне мешать, слонялся по углам. Его родители расположились на кухне и, поняв по доносившимся до меня голосам, что между ними назревает, какая-то размолвка, я отложил перевод и перебрался на кухню. Сюда тут же влетел Сеня и отпросился на прогулку со Стеном.

Я предложил пойти в какой-нибудь ресторанчик, но Ленка отказалась, добавив, чтобы мы шли без нее, а она прекрасно отдохнет, никого не видя. И мы с Андреем отправились пробовать местные сорта пива, благо недостатка в его сортах, как и в ресторанчиках, его предлагавших не наблюдалось. Перепробовав, сортов пять и пропустив мимо ушей замечание Андрея, когда я для себя заказывал малое пиво.

— Ну старик, это как то не по-мужски.

Мы вернулись домой. Сеньки со Стеном еще не было, а Ленка действительно выглядела отдохнувшей.

Ленка, как всегда, была неугомонной хозяйкой и сразу же взялась готовить ужин. Тут вернулись Семка со Стеном. Великовозрастный ребеночек, положив что-то на полочку в прихожей, пришел к нам, а Стен улегся на пороге в кухню. Примерно через час, когда наш ужин уже подходил к концу, я услышал из ванной, какие то странные звуки. Я пошел посмотреть, что же там стряслось. Навстречу мне к своей миске с водой, какой то странной походкой прошествовал Стен. Лужа посреди ванной комнаты издавала, почему-то запах плохой браги и в ней плавал мак и какие-то комочки, похожие на изюмины. Я смыл все это в угловой водосток и, терзаемый нехорошими предчувствиями, вернулся на кухню.

— Сеня, Стен что-нибудь слопал, пока вы гуляли?

— Нет, ничего, — как-то странно ответило молодое дарование.

— А все-таки?

— Ничего.

Стен опять лежал на пороге кухни и из его желудка раздавалось громкое бурчание. Ленка, взяв Семена за руку, ушла с ним в спальню. Через пять минут она вернулась к нам, но уже сама.

— Эти оболтусы на прогулке купили, какую-то булку с изюмом и маком и сожрали ее почти всю на пару. Там лежит ее огрызок — и она показала на кухонный стол, — я ее тоже попробовала. Какая гадость! Такое продавать! Тесто не дошло, булку не пропекли. Фу! И Стен съел, примерно, три четверти булки.

Я уже все понял, это было местное народное лакомство — булка, размером с хороший батон, из неудавшегося сдобного теста с начинкой из мака и изюма, действительно непропеченная и клейкая внутри.

Стен тем временем, попив воды, снова отправился в ванную. Картина повторялась, только вот пес все больше походил на перебравшего гуляку. Похоже, дрожжи с сахаром и изюмом в его желудке работали весьма интенсивно и Стен превратился в ходячий самогонный аппарат. В общем, вечерок выдался веселенький. Пять раз пес, напившись воды, где-то через пятнадцать минут отправлялся в ванную, становясь с каждым разом все пьянее и пьянее. Андрей топал за ним, порывался взять его на руки. Я вяло его отгонял. Лена, вся красная, пыталась объяснить, что Сеня не знал и больше не будет. В итоге я рявкнул, что пес взрослый и сам прекрасно знает, что булки ему лопать нельзя. Только сухари. И вообще. Прекратить панику на корабле и заняться чем-нибудь общественно-полезным. Андрея я загнал в кресло, поставил перед ним пиво и попросил полистать «Справочник ветеринара».

— Ленусь, свари мне, пожалуйста, чашечку кофе. Как умеешь только ты.

Я понимаю, что здесь попахивало мужским шовинизмом, но Лену надо было тоже срочно чем-то занять. Морально я был готов к развлечению на всю ночь. Но через некоторое время Стен на подгибающихся лапах убрел в комнату, упал на ковер и погрузился в беспокойный сон. Напряжение спало, из спальни появился Сенька и тихо пробрался к телевизору. Для успокоения разыгравшихся нервов мы выпили по паре бокалов красного вина, еще немного потрепались и в квартире до утра было более— менее спокойно.

Утром они опять уехали на свою экскурсию, пока я спал. На кухонном столе для меня были приготовлены несколько кусков мясного пирога. Позавтракав, я взялся за перевод и уже к полудню его закончил. Стен, то ли ощущая себя виноватым, то ли страдая похмельным синдромом, был тише, воды ниже травы. Еще перед прогулкой с собакой я запустил программу проверки почты и получил всего одно сообщение. Оно было подписано электронной подписью — то есть содержало короткую компьютерную программу, как уверяют ее разработчики, обеспечивающую защиту от подделки, в силу построения на принципе случайных чисел.

Это было письмо от Руджеро. «Серджио, пожалуйста, отложи все дела и срочно приезжай» — вот и все что было написано в его письме. Это было, как глас божий и уж не знаю может из за подчеркнутого слова срочно, а может в следствии веселья последних дней, но я тут же начал готовиться к поездке. В общем-то, готовиться — громко сказано. Все сборы заключались в том, что я бросил в машину несколько технических словарей, обычный джентльменский набор своих вещей и отправился на прогулку со Стеном, в ожидании возвращения моих гостей.