Джайлс Кристиан - Кровавый глаз Страница 26

— Я по-прежнему могу заглянуть внутрь твоего черного сердца, — сказал я, прищурив другой глаз, открытый.

Ингульф оскалился, показывая щербатые зубы, но от меня не укрылось, как он украдкой потрогал серебряный амулет, висящий на шее и изображающий Мьоллнир, молот Тора. Я улыбнулся.

— Вот наше мясо, — голодным голосом промолвил Глум, указывая на дом с навесом, стоявший на вершине восточного холма.

Постройка находилась за частоколом, защищавшим сердце поселения. Мы остановились на поляне, усеянной пнями от поваленных деревьев, откуда виднелись освежеванные туши, подвешенные к брусьям. Там были и птицы, привязанные за лапы и слабо трепыхавшие крыльями. Сквозь пелену дождя ветер принес запахи. После длительного пребывания на море мне было странно ощущать вонь домашнего скота, человеческих испражнений, аромат стряпни и дыма от очагов.

Глум похлопал меня по плечу, протянул кожаный мешочек, набитый серебряными монетами, и сказал:

— Мы останемся здесь, Озрик. Когда ты купишь мясо, мы спустимся и заберем его. Помни, тебя должны принять за раба, выполняющего приказ своего господина.

— Если так, то все вы должны спрятаться, Глум. Отойдите назад, за деревья, — предложил я. — Сейчас вы похожи на стаю волков, пускающих слюнки.

Глум кивнул и махнул рукой, приказывая своим людям отступить в укрытие чащи. С юга донесся новый раскат грома. Я туже запахнул края плаща, спасаясь от дождя, и направился по раскисшей тропинке к дому мясника. От одних только мыслей о сочных сокровищах, находящихся в нем, мой рот наполнился слюной.

— Озрик, у тебя в руках много серебра! — крикнул мне вдогонку Флоки Черный. — Боги проклянут тебя, если ты нас предашь. Я разыщу тебя хоть на краю света!

Даже не оборачиваясь, я знал, что Флоки стоит, стиснув рукоятку меча, а его зубы торчат из густых черных волос не хуже острых волчьих клыков.

«Серебро, которое у меня в руках, ты, скандинав, отнял у тех, кого убил, — подумал я. — Но прокляли ли тебя боги за то, что ты забрал деньги у людей, заработавших их тяжким трудом? Сомневаюсь в этом. Я сам видел, как Ньорд послал тебе хороший прилив, Тор положил на море густой туман, скрывший твое приближение, а Один направлял твой меч, помогая расправиться с врагами».

Я шел по разбитой дороге, петлявшей между строениями, словно паутинка. Ко мне подбежала собака и обнюхала меня, а я швырнул в нее палку. Я проходил мимо открытых дверей домов и видел внутри женщин, крутивших веретено, работавших на ручных ткацких станках. Жены и матери хотели использовать весь скудный световой день, чтобы одеть семью. Почти все мужчины, наверное, были на лугах. Они пасли там овец, чтобы затем, со временем, пригнать их обратно в овчарни, вымыть и остричь. Я встретил только двоих селян, которые, растянув на раме оленью шкуру, счищали с нее шерсть, жир и не заметили меня. Мой слух наполнился звоном кузницы. Этот звук принес мне немалое облегчение. Я проникся уверенностью в том, что со мной не произойдет ничего плохого, пока не стих этот размеренный ритм.

Наконец я оказался перед брусом, на котором висели две свиные туши, несколько куриц, три жаворонка, хлопающих крыльями, и связка мертвых зайцев. У одного из них один глаз был налит кровью, совсем как у меня. Из полумрака дома выходил густой дым, наполненный ароматом трав. Я всмотрелся и разглядел разделанные туши, коптящиеся над очагом. От этого сладостного запаха рот у меня наполнился слюной. Я глубоко вдохнул полной грудью, и тут из клубов дыма на свет вышла огромная фигура.

— У вас есть говядина? — спросил я из-за свиной туши, глядя в глаза великана, похожего на медведя.

Размерами он лишь немногим уступал Свейну Рыжему.

— Кто спрашивает? — последовал ворчливый ответ.

Здоровяк снял с крюка свиную тушу и швырнул ее на деревянную скамью, перепачканную кровью. Затем он оттянул в сторону переднюю ногу свиньи, поднял топорик, с громким стуком опустил его и одним ударом легко отсек ее.

— Меня зовут Озрик, — сказал я, протягивая ему тугой кожаный кошель. — Я пришел за мясом.

Глава пятая

Мясника звали Эостервин, и я с облегчением отметил, что он не спросил, откуда у меня так много денег. Наверное, этот торговец ничуть не отличался от любого другого. Мясник учуял запах денег, решил заполучить их во что бы то ни стало и не собирался рисковать, задавая ненужные вопросы.

— Ты еще никогда не пробовал такой вкусной говядины, парень! — хвастливо заявил Эостервин и подбоченился.

Тем временем Флоки и остальные норвежцы взвалили на плечи туши и собрались возвращаться на корабли.

— Об этом судить моему господину, — осмелился заметить я. — Но все равно спасибо, Эостервин. Да хранит тебя Бог, — громко добавил я, чтобы меня услышали два всадника, только что подъехавшие к нам.

Не показывая, что заметил их, я не спеша перекинул через плечо связку зайцев и направился в сторону холма.

— Дядя, они таращатся нам вслед, — прошептал Глум.

— Судя по виду, воины, — сказал Ингульф.

— Идите как ни в чем не бывало и не оглядывайтесь, — пробормотал Улаф, растягивая в улыбке белоснежную бороду. — А то эти ублюдки еще решат, что приглянулись тебе, приятель.

Всадники медленно тронулись. Они двигались вниз, к тому самому месту, где их тропа, раскисшая от грязи, встречалась с той, по которой шли мы.

— Похоже, мы в полной заднице, — зловеще усмехнулся Флоки Черный. — Теперь нам придется их прирезать.

— Не обращай на них внимания, Флоки, и придержи язык, — бросил я.

— Теперь все зависит от тебя, Озрик, — сказал Глум, и его глаза, синие, как океан, сверкнули огнем.

Обремененные разделанными тушами, мы вшестером медленно двигались по скользкой дорожке, стараясь не оступиться и не упасть. Я заметил, что звон в кузнице прекратился, и вполголоса выругался.

— Ребята, вижу, вы собираетесь устроить еще то пиршество!

Голос всадника, покрытого татуировкой, был громким и уверенным. Он отличался накачанной мускулатурой, его обнаженные руки украшали многочисленные серебряные браслеты. Глум догадался, что разговор шел о мясе, кивнул и похлопал тушу, лежащую на плече.

— К сожалению, никакого пиршества не будет, — сказал я и устало усмехнулся. — Мой господин отправляется в паломничество за море. Надо приготовить припасы для длительного путешествия. Все это мясо мы засолим. Его должно будет хватить нам на многие недели. Пусть Господь сохранит нас и благословит наше убогое судно! — Я улыбнулся. — Эостервин заверил меня, что мы еще никогда не пробовали такой вкусной говядины.

Воин поднял косматые брови и проворчал: