Павел Комарницкий - Новый порядок Страница 26

— Прими дары наши, о Небесный Владыка наш и Покровитель!

Первую жертву, чёрного козла, втащили на алтарь. Животное пыталось мемекать, но ловкие жрецы надели ему на морду незаметную уздечку, и звук получался совершенно неубедительный. Четверо дюжих служителей культа уверенно растянули несчастное животное, и главный жрец коротко, без замаха, воткнул в жертву сияющий чистым золотом ритуальный стилет. Козёл сделал судорожный рывок и замер.

Нармер смотрел на разворачивающийся ритуал и про себя усмехался. Вот интересно, как это выходит, что жертвы приносятся богам, а молодую козлятину, телятину и свинину кушают жрецы?

— Даруй же нам благоденствие, о Владыка и Покровитель наш, избави от чумы и проказы!..

Да, что-что, а произносить речи и проводить священные ритуалы жрецы Гора умеют. Всё расписано до вздоха, ни одного лишнего движения, и трупы жертвенных животных один за другим оттаскиваются с алтаря, залитого дымящейся кровью.

— Даруй же нашему земному Повелителю, как проводнику воли Твоей в Земле Пчелы долгую жизнь, здоровье и благоденствие!

Последняя жертва, упитанный молодой бык, не желал умирать ни в коем случае — даже за здоровье своего Повелителя. Он мотал башкой и глухо ревел сквозь сжатые челюсти, пуская носом пену. И как эти служители удерживают его вчетвером?

Короткий точный удар золотого стилета, и бык рухнул на алтарь. Оттаскивать его бросились уже с дюжину жрецов. Всё? Нет, не всё.

Она шла, закутанная в покрывало, невесомо ступая босыми ногами по шершавым каменным плитам. Четверо жрецов шли за ней, почтительно склонив головы. Девушка взошла на алтарь, жрецы сняли с неё покрывало. Тоненькая фигурка девчонки, лет тринадцати, не больше, лодыжки и запстья украшены золотыми браслетами, на голове тоже блестят золотые украшения.

— Прими же и эту нашу жертву, о великий Гор! Эта девственная дочь Земли Пчелы идёт в Царство Теней во славу твою! И да исполни нашу главную просьбу!

Главный жрец обернулся к Нармеру, давая знать — «твой выход». Нармер медленно поднялся на помост. Четверо жрецов уже растянули девчонку за руки и за ноги на алтаре, озарённом солнцем, и было видно, как на шее жертвы бьётся жилка, как часто вздымаются остроконечные маленькие груди.

— Молим тебя, наш Владыка и Покровитель, о великий Гор! Даруй нам победу над проклятыми болотниками, обитателями Земли Папируса! — громко и внятно произнёс Нармер.

Главный жрец слегка оттянул левую грудь девчонки вверх, прижав сосок пальцами. Остро запахло мочой, поверх запаха крови, и на алтаре начала растекаться новая лужа. Золотой стилет погрузился в нежное тело, безошибочно пройдя меж рёбер, по телу жертвы пробежала короткая судорога, и голова девчонки безвольно завалилась на бок.

— Исполни же все мольбы к тебе наши, о Всемогущий Гор!

Костры горели на тех же самых местах, что и прежде. Они всегда разводили огонь на старых кострищах, иначе стоянка, на которой располагались воины Земли Папируса, превратилась бы в сплошное выжженное поле. На этом месте ночевали все, кто заступал на стражу в Скудных Холмах.

Тутепх лежал, завернувшись в одеяло, на охапке мелких веток, нарубленных с окрестных кустов. Ночь была прохладной. Совсем скоро начнутся нудные моросящие дожди, и холодный ветер с полуночного моря будет ночами свистеть над Землёй Папируса, и воды великого Хапи спадут, обнажая землю для посева…

Тутепх усмехнулся. И вместо вод Хапи на Землю Папируса хлынут солдаты Нармера. И настанет момент истины. Который конец верёвки окажется длиннее?

Костёр угасал, выбрасывая последние короткие, бледно-синеватые языки пламени, уже почти не давая света. Небо над головой сияло мириадами звёзд. Жрецы утверждают, будто это золотые гвозди, вбитые в ткань Ночи, обтягивающую небесный свод… А иные говорят, будто это светильники, горящие неугасимым огнём… Жрецы, они наговорят, только слушай. Был в Буто один старик, пришедший неведомо откуда, бродячий мудрец, так тот и вовсе нёс ахинею. Вроде того, что звёзды — это огненные шары, летящие в безбрежной пустоте. И что огненная ладья великого Ра ничем от этих звёзд не отличается, такой же огненный шар, и среди звёзд есть и куда большие, чем Ра… И Та[17] представляет из себя огромный шар, также летящий в пустоте вокруг огненного Ра… Будто бы всё это старик вычитал на древних скрижалях, высеченных из несокрушимо твёрдого диабаза… Кончилось тем, что старика того жрецы выгнали из Буто взашей, едва не прибив, чтобы не смущал народ…

Тутепх не заметил, как сон смежил его веки. Огненный шар висел в пустоте, и другой шар — во сне Тутепх был почему-то уверен, что это другая, небесная земля, а не родная Та — наплывал из мрака, заслоняя собой звёздную россыпь. Вот уже он приблизился вплотную… Вот Тутепх уже стоит на тверди иного мира… Странное существо — во сне Тутепх был уверен, что это молодой парень — покрытое мехом, так что голым оставалось только лицо и кисти рук и ног, подходило к Тутепху, помахивая пушистой кисточкой длинного хвоста. Кошачьи глаза смотрели строго и печально.

«Где Бубу, мой брат по разуму, Тутепх? Он мог бы стать великим мыслителем и поэтом вашего мира. Что сделали вы с ним?»

Тутепх разом проснулся. Сел, встряхивая головой. Приснится же такое… Настроение разом испортилось. Да, ему придётся сходить к старой Ни. Бедная женщина…

— Ну вот, это другое дело!

Нармер ещё раз знаком велел своим людям пройтись по двору, заваленному щепой и стружками. Лодка была гораздо легче, чем та, которую они опробовали раньше. Даже на плечо не давила, надо же. Во всяком случае, с такой лодкой двенадцать воинов смогут прошагать не одну тысячу шагов.

— Ты молодец, Сехо, я тобой доволен. Всё, бросаем! — велел Нармер своим телохранителям и мастерам, расставленным по росту.

— Нет, нет, о мой Повелитель! — торопливо вмешался Сехо. — Эта лодка слишком тонкая и хрупкая, её нельзя бросать!

— О! — брови Нармера полезли вверх.

— Мой повелитель, ты сам велел: «чтобы лодка была лёгкой и плавала — больше ничего» — Сехо смотрел тревожно-умоляюще. Неужели опять не угодил?

— Я повторяю, Сехо, ты молодец — улыбнулся Нармер. — Конечно, огорчает, что лодки твои столь хрупки, но если иначе нельзя… Я просто велю солдатам обращаться с ними осторожнее. Так что успокойся.

Лодку осторожно опустили на землю, рядом с другими, длинными рядами стоявшими под навесами и на открытом воздухе. Сезон дождей уже кончился, и теперь до самого нового разлива на Землю Пчелы не выпадет ни капли. Вскоре трава в саванне побуреет и пожелтеет от жары, Вот интересно, почему так? В Земле Папируса сезон дождей начинается как раз после того, как спадёт вода. И дожди там иные, чем в Земле Пчелы — вместо грозовых ливней занудный, мелкий, моросящий дождь, порой с утра до ночи…