Ольга Крючкова - Парящий дракон Страница 27

– Зачем тебе эта старуха? – удивилась Юрико. – Право, ты меня сегодня удивляешь! – Она фыркнула и демонстративно отвернулась в другую сторону.

Хитоми же не терпелось выяснить: куда это направляется старая Юми?

Служанка подошла к паланкину.

– Ты несёшь этот узелок дзёро? Ты помогаешь ей? – выпалила девушка.

Юми кивнула.

– Да госпожа. Несчастная слишком нуждается.

– А помнишь ли ты: как её звали, прежде чем она стала дзёро? – продолжала расспрашивать Хитоми.

– Да, госпожа. Её звали – Кицунэ-сан.

– Хорошо, иди. Но никому не говори о нашем разговоре, – приказала Хитоми.

– Как пожелаете, госпожа.

Юми поклонилась и неспешно пошла к хижине.

Оставшийся путь до Адзути девушки проделали в полном молчании – они снова и снова пыталась постичь тайный смысл предсказания. И чем дольше сёстры задумывались над ним, тем страшнее им становилось: если их дерзкий план потерпит неудачу – клан Ода исчезнет навсегда.

Весна постепенно вступала в свои права. Наконец северные ветра сменились восточным, приносившими с гор запах прошлогодних трав и зарождавшейся зелени. Сёстры притихли, и почти всё время проводили в покоях Юрико за вышиванием.

Время шло. Неумолимо приближалась середина весны. Девушки невольно нервничали, говорили с каждым днём всё меньше и меньше, лишь многозначительно переглядываясь. Хитоми в ужасе замирала, когда в Адзути появлялись гонцы, но, к счастью, все они были не из Исиямы.

Даймё редко покидал замок, всем своим видом умышленно подчёркивая, как он озабочен предстоящими свадьбами дочерей. Лишь по вечерам он уединялся в покоях с Хисикава-старшим, «наложницы» в качестве стражей зорко охраняли их приватные беседы. О чём говорилось в покоях господина никто не знал.

Глава 4

Наступила вторая луна Нового года. Молодые побеги травы и первоцветов осыпали берега озера Бива. В воздухе чувствовалась весенняя свежесть, небо покрывали разрозненные перья облаков. Хитоми стояла около святилища, набежал лёгкий ветерок, отчего многочисленные гокей издали робкий шелест… Она посмотрела на небо, сожалея, что не птица и не может, расправив крылья, улететь далеко-далеко, чтобы не видеть самураев сёгуна, которые уже приближались к Адзути.

Девушка услышала шаги и обернулась.

– Юрико, это ты… Я хотела помолиться, да вот не могу… Душа, словно оцепенела.

Старшая сестра снисходительно улыбнулась.

– Всё будет хорошо. Никто ничего не знает и даже предположить не может, что мы задумали, – почти шёпотом сказала она, соблюдая предосторожность.

– Скажи мне, прошу тебя, только правду: что вы делали с Моронобу в твоих покоях? Ну, когда вы провели ночь вместе… – робко спросила Хитоми.

– Я спала за ширмой. А он всю ночь писал стихи.

Глаза Хитоми наполнились слезами.

– Я боюсь, что больше никогда не увижу его, – призналась она.

– И напрасно, скоро всё закончиться и мы с тобой «сольёмся в одно целое»…

– Юрико, а ты не боишься?

– Нет… ну, если совсем немного, – старшая сестра улыбнулась. – Идём в святилище, попросим защиты у Аматэрасу и Окамэ. Через три дня наступит весеннее равноденствие. Сакура зацветёт… Мы нарвём с тобой цветов… – она попыталась отвлечь Хитоми от мрачных мыслей.

Хитоми кивнула.

– Да, на берегу озера, где обычно…

– Конечно…

В час Собаки, когда на Адзути постепенно опускались сумерки, а с озера потянуло прохладой, самураи, облачённые в полную военную амуницию, выехали из ворот, дабы с почестями встретить приближавшийся отряд сёгуна.

Нобунага восседал на своём любимом жеребце оленей масти, его драконьи доспехи переливались в заходящих лучах солнца. Самураи клана Ода уже улавливали топот копыт в вечерней тишине – людям сёгуна оставалось преодолеть менее одного ри.

И вот они показались на дороге, идущей к Адзути с севера. Нобунага невольно напрягся, едва сдерживая всепоглощающее желание извлечь катану из ножен и обагрить её кровью заклятых врагов… Но, увы, сейчас – это непозволительная роскошь и завтра Хитоми отправится в Исияму…

На следующий день обитатели Адзути пробудились, едва настал час Тигра. Хитоми лежала с закрытыми глазами, пытаясь хоть как-то оттянуть предстоящую суету. Она услышала, как служанка раздвинула фусуме.

– Госпожа, простите меня, но пора вставать. Самураи сёгуна стоят вокруг замка лагерем и жгут костры.

Действительно, Хитоми показалось, что пахнет дымом.

– И много их?.. – вяло поинтересовалась она.

– Примерно двадцать самураев…

У Хитоми защемило сердце: а если ничего не получиться и они убьют Моронобу? Тогда она убьёт себя – надо непременно спрятать маленький кинжальчик в поясе…

Служанка помогла Хитоми умыться и подала завтрак. Девушка посмотрела на еду с отвращением, так и не прикоснувшись к ней. Служанка пожурила её:

– Госпожа, путь в Исияму неблизкий. Вы даже не притронулись к пище.

– Ничего потерплю до Киото. Всё равно Юрико намеривается остановиться у своего жениха. Не думаю, что он откажет мне в гостеприимстве.

Служанка поклонилась, взяла поднос с едой и вышла.

Хитоми села к зеркалу и распустила волосы. Неожиданно на память пришло стихотворение:

Красота сверкала, подобно цветку,у чёрного полумесяца бровей были голубые отраженияи румяна щёк подчёркивали белизну кожи…Многочисленные платья из тонкой парчи выходилиза пределы драгоценных деревянных павильонов…Повязки моей причёски изгибались голубоватыми волнами, подобно облакам среди живых оттенков зеленеющей вершины.Украшенная изысканностью своих нарядов я походила на лотос, плавающий на утренних волнах.[67]

…Фусуме распахнулись – вошли три служанки. Хитоми не обратила них внимания. Первая, старшая служанка, держала нижнее кимоно из белого атласа, украшенное рисунками в китайском стиле. Вторая – кимоно с золотистым отливом, на котором были вышиты павлины, что надевалось поверх нижнего. И, наконец, третья – белое шёлковое кимоно-фурисодэ, на котором были вытканы вырезные листья дуба на нежно-зелёной основе и оби с золотым сетчатым узором.

– Госпожа, – окликнула девушку старшая служанка.

Та встрепенулась и взглянула на принесённые наряды. Невольно она вспомнила день своего Совершеннолетия, когда её также причёсывали, наряжали для гостей, делали грим, словно взрослой женщине… Но тогда праздничные приготовления доставляли ей удовольствие, но теперь, увы…

– Приступайте, я готова… – с трудом вымолвила Хитоми и старшая служанка начала расчёсывать ей волосы гребнем.

Юрико также прихорашивалась в своих покоях.