Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1. Страница 27

– Да-да, конечно, – сразу пошел на уступку Лоуфорд. – Но долго, Шарп, мы ждать не можем.

– Дик, сэр. Называйте меня Диком. Мы ведь приятели, не забыли?

– Разумеется. – Лоуфорд неловко опустился на землю рядом с устроившимся возле дерева Шарпом. Ему было не по себе. Он понимал, что должен как можно скорее освоиться в непривычной ситуации, но на это требовалось время. – А почему ты поступил на королевскую службу?

– Удирал от харменов.

– От харменов? Ах да, от констеблей. – Лоуфорд помолчал. Где-то в ночи пискнула попавшая в лапы хищника птица, издалека долетел голос проверяющего патрули сержанта. Небо светилось, отражая пламя сотен разложенных на земле костров. – А что ты сделал?

– Убил человека. Всадил в него нож.

Лоуфорд изумленно посмотрел на своего спутника.

– Он... умер?

– Да, умер. Можешь считать меня убийцей, хотя тот ублюдок ничего другого и не заслуживал. Но судья в Йорке имел свое мнение, понимаешь? Он считал, что Дик Шарп должен болтаться на веревке, поэтому я и решил надеть красный мундир. Хармены не трогают человека, если на нем форма, если только он не пришил какого-нибудь дворянина.

Помявшись, Лоуфорд все же задал интересовавший его вопрос.

– А кем он был? Тот человек, которого ты убил?

– Держал постоялый двор. А я у него работал. У него там был каретный сарай, так что он знал, в каких каретах богатый багаж. Разузнавал, кто что везет, давал мне наводку, а я должен был снять багаж на дороге. Ну и кое-что еще. – Лоуфорду не хотелось углубляться в детали этого "кое-что еще", поэтому он промолчал. – В общем, – продолжал Шарп, – та еще дрянь. Но порезал я его не из-за этого, а из-за девчонки, понимаешь? Мы с ним никак не могли договориться, кто будет согревать ее постельку. Потому и схватились. Он проиграл, я здесь, а где сейчас та девчонка, только одному богу известно. – Он рассмеялся.

– Мы теряем время, – напомнил Лоуфорд.

– Тихо! – бросил Шарп и, схватив мушкет, наставил его на кусты. – Это ты, девочка?

– Я, Ричард. – Из темноты, держа в руке узелок, выступила Мэри Биккерстафф. – Добрый вечер, мистер Лоуфорд, – робко пробормотала она.

– Называй его Биллом, – поправил ее Шарп, поднимаясь и беря на плечо мушкет. – Идем, Билл. И так уже много времени потеряли. Теперь нас трое, а мудрецы ведь всегда странствуют втроем, верно? Ищи свою чертову звезду – и вперед.

Шли всю ночь, ориентируясь на указанную Лоуфордом звезду. В одном месте лейтенант отвел спутника в сторону и, собрав остатки решимости, повелел отправить женщину домой.

– Это приказ, Шарп.

– Она не вернется.

– Но мы не можем взять с собой женщину! – возмутился Лоуфорд.

– Почему? Дезертиры всегда забирают с собой самое ценное, сэр. То есть Билл.

– Господи, солдат, если с ней что-то случится или мы запорем дело, я позабочусь о том, чтобы вы получили все, что недобрали вчера.

Шарп ухмыльнулся.

– Если мы и запорем дело, то не из-за меня, а потому что тот, кто все это придумал, был полный дурак.

– Ерунда. – Лоуфорд зашагал вперед, и Шарпу ничего не оставалось, как последовать за ним. Мэри, понимая, что стычка произошла из-за нее, робко тащилась сзади. – План придумал генерал Бэрд, и мне он представляется вполне разумным. Мы попадаем в руки Типу, вступаем в его армию, находим Рави Шехара, а дальше он делает все сам. Только вот какую роль ты отводишь при этом миссис Биккерстафф?

– Любую, какую только она пожелает сыграть, – упрямо ответил Шарп.

Лейтенант понимал, что не должен уступать, что должен заставить Шарпа повиноваться, но чувствовал, что никогда не возьмет над ним верх. Может быть, не стоило брать с собой этого рядового, а пойти одному? С другой стороны, Лоуфорд с самого начала ясно представлял, что без помощи в таком предприятии не обойтись, а из всех солдат роты он постоянно выделял именно Шарпа. Выделял не потому, что тот отличался высоким ростом, а потому, что был самым смышленым и сообразительным. И все-таки лейтенант оказался не готовым к тому, что солдат так быстро забрал себе бразды власти. Он ожидал от Шарпа благодарности и почтительности уже хотя бы потому, что был офицером, но все вышло по-другому, как если бы, запрягая смирную на вид лошадку, он вдруг обнаружил норовистого рысака. Мало того, этот рысак еще и повел за собой кобылку. Лоуфорда обижало, что Шарп так бессовестно воспользовался предоставленной ему свободой. Он еще раз посмотрел на рядового и лишь теперь заметил, какое у того бледное и напряженное лицо – по-видимому, порка отняла у упрямца куда больше сил, чем тот сам представлял.

– И все-таки я настаиваю, чтобы миссис Биккерстафф вернулась в армию, – проговорил он, смягчая тон.

– Она никуда не пойдет, – отрезал Шарп. – Объясни ему, Мэри.

– Пока жив Хейксвилл, мне покою не будет.

– За вами бы присмотрели, – ответил Лоуфорд, не вполне четко представляя, кто именно стал бы присматривать за вдовой.

– Кто? – спросила Мэри. – Ни один мужчина в армии не станет присматривать за женщиной просто так. Каждый назначает свою цену. Вы и сами знаете, сэр.

– Называй его Биллом! – рявкнул Шарп. – От этого может зависеть наша жизнь. Назовешь его "сэром", и нас скормят тиграм.

– И дело не в одном только Хейксвилле, – продолжала Мэри. – Сейчас на мне хочет жениться сержант Грин. Он, конечно, получше сержанта Хейксвилла, но я все равно за него не хочу. Я хочу быть с Ричардом.

– Вам виднее, – с горечью заметил Лоуфорд. – Боюсь только, что вы, как говорится, попали из огня в полымя.

– Мне не привыкать, – ответила Мэри, успевшая принять некоторые меры, уменьшавшие, на ее взгляд, шансы стать жертвой изнасилования. На ней было заношенное до дыр темное платье и грязный передник, волосы она вымазала сажей, но миловидное личико осталось нетронутым, странно контрастируя со всем остальным. – К тому же вы с Ричардом не знаете местных языков, так что без меня вам не обойтись. А еще я захватила с собой поесть. – Она показала на узелок.

Лоуфорд вздохнул. Небо у них за спиной уже начало светлеть, на горизонте проступили силуэты деревьев и кустов. По его расчетам, они прошли около двенадцати миль, и, когда бледное зарево стало ярче, а вершины холмов расцвели под первыми лучами, лейтенант предложил устроить привал. В узелке у Мэри обнаружилось с полдюжины плоских пресных лепешек и две фляги воды, что и составило их завтрак. Подкрепившись, Лоуфорд отошел справить нужду, а возвращаясь, стал свидетелем жуткой сцены: Шарп, размахнувшись, ударил Мэри по лицу.

– Эй, ты что делаешь? – закричал лейтенант, бросаясь на помощь женщине.

– Все в порядке, – остановила его Мэри. – Это я его попросила.

– Боже! – выдохнул лейтенант. Глаз распух, а по щеке у бедняжки катились слезы. – Зачем?

– Чтоб к ней не приставали всякие, – объяснил Шарп. – Ты как, милая?

– Переживу, – бодро ответила Мэри и с некоторой обидой добавила: – А ты меня сильно ударил, Ричард.

– Какой смысл бить слабо? Но я ведь не хотел делать больно.

Мэри побрызгала на глаз водой, и они тронулись в путь. Вокруг простиралась равнина, и лишь кое-где взгляд натыкался на цветущую рощу. Деревень видно не было, но примерно через час "беглецы" вышли к заросшему сорной травой каналу и потратили еще час на поиски переправы. Закончилось все тем, что переходить пришлось вброд. Серингапатам лежал где-то там, за горизонтом, и Лоуфорд, зная лишь, что двигаться нужно почти строго на запад, решил взять немного к югу, чтобы выйти к реке Кавери, а уже потом подняться выше по течению.

Лейтенант пребывал в подавленном настроении. Накануне он с готовностью и в общем-то бездумно вызвался участвовать в опасном предприятии, и лишь потом до него стало постепенно доходить, в насколько рискованную авантюру они ввязались. К тому же ему было одиноко. Будучи лишь на два года старше Шарпа, он завидовал ему и Мэри и все еще переживал из-за того, что рядовой не выказывал должного почтения старшему по званию. Правда, чувство это Лоуфорд держал при себе и не только потому, что боялся насмешек, а так как неожиданно для себя обнаружил – почтительности со стороны рядового он предпочел бы его восхищение. Лейтенант хотел доказать, что ничем не уступает солдату, и это желание придавало ему сил в нелегком путешествии навстречу неизвестности.

Многое беспокоило и Шарпа. Ему нравился Лоуфорд, но он хорошо понимал, сколько потребуется усилий, чтобы уберечь лейтенанта от неприятностей. Парень быстро учился, но плохо знал жизнь, и это незнание другого мира могло его выдать. Что касается Типу, то он представлял собой неведомую опасность, и Шарп был готов сделать все, что только потребуют от него султан и его люди. Еще одним источником беспокойства и возможных проблем была Мэри. Он сам убедил женщину отправиться с ним, причем уговаривать ее особенно не пришлось, но удастся ли ему защитить ее, оградить от очевидных опасностей? И все же, несмотря на все тревоги и сомнения, Шарп находил удовольствие в обретенной свободе. В конце концов он сорвался с армейского поводка и не сомневался, что сумеет выбраться из любой передряги, если только Лоуфорд не совершит какую-нибудь глупую ошибку. Главное – выжить, а уж в своей способности воспользоваться ситуацией к собственной выгоде Шарп не сомневался ни на минуту. Правила везде одни, и правила эти просты: никому не доверяй, будь настороже, а если придет беда, то бей первым и бей сильно. До сих пор это срабатывало.