Капитан чёрных грешников - Террайль Пьер-Алексис де Понсон дю Страница 27

— А то кого же? — ответил бригадир. — Нет у нас привычки ловить порядочных людей.

Коробейник подмигнул:

— Знай я наверное, что паромщик наверху точно спит, я бы вам кое-что рассказал.

— В самом деле? — откликнулся бригадир.

— А впрочем, — продолжал Коробейник, — ни к чему мне мешаться не в свои дела.

— Ошибаетесь, — строго возразил ему бригадир. — Каждый честный гражданин обо всем обязан оповещать органы правопорядка.

— Вы так думаете?

— При возможности, конечно.

— Вам легко говорить, — вздохнул Коробейник.

— Ничего нет трудного.

— А вдруг донесешь на кого, а он тебе отомстить задумает? Я только бедный бродячий торговец, а шкура у меня не дешевле, чем у знатного господина.

— Вас правосудие охранит.

— Охранить-то охранит, а все-таки слышал я, черным грешникам дорогу лучше не переходить.

— Нет больше черных грешников, — ответил один из жандармов.

— Так кого же вы ищете?

— Капитана ихнего.

— Вы, друг мой, — сказал бригадир, — я вижу, знаете что-то, да сказать не хотите.

— Э, мало ли что…

Коробейник испуганно глядел на потолок.

— Да нет, что все говорят, только то я и знаю…

— А что все говорят?

— То, что вы сами сейчас говорили…

Бригадир покачал головой:

— Нет, друг мой, коли сами завели разговор, так нечего на попятный идти.

— Да понимаете…

— Боитесь вы, что ли?

— Боюсь. Иду я в Экс. Дороги не везде надежные, не хочется мне, чтобы по пути зарезали…

Коробейник говорил, как человек, который нечаянно впутался в дурное дело и теперь не знает, какими отговорками из него выпутаться:

— Будь я теперь в Эксе или в Марселе — тогда дело другое… там всегда найдешь, где укрыться от недобрых людей. А так…

Бригадир наклонился к нему и сказал на ухо:

— Я к вам двух жандармов приставлю провожатыми. Ничего с вами не будет.

— Верно говорите?

— Честное слово! Только если вы и вправду что-то знаете…

— Знать-то я и правда ничего не знаю, кроме того, что все говорят. А видеть — так что-то видел.

— Вот как! Что же вы видели?

Коробейник заговорил так тихо, что Симон с господином де Венаском не смогли бы ничего услышать, даже если бы лежали на полу и нарочно слушали.

— Выйдем отсюда бригадир, — сказал он.

— Куда?

— На улицу, там поговорим.

— Это зачем?

Коробейник опять посмотрел на потолок залы.

— Я Симону не доверяю, — сказал он.

Все это было сказано так тихо, что даже остальные жандармы ничего не слышали.

Бригадир встал и сказал:

— Пойти посмотреть, скоро ли уж рассветет.

С этими словами он отворил дверь и вышел. Коробейник вышел следом за ним. Они на несколько шагов отошли от дома.

— Ну, говорите, друг мой.

— Знаете ли, бригадир, — начал Коробейник, — почему я Симону не доверяю? Полгода тому назад переправлялся я тут еще с одним человеком, и Симон нам много рассказывал про господина де Венаска.

— Так-так…

— И все только хорошее.

— Ну и что?

— Вот мне и запало в мысль, что он может быть в дружбе с черными грешниками — не со всей шайкой, так с кем-то из них.

— Так вы меня за этим…

— Нет, вы не торопитесь, — улыбнулся Коробейник. — Слушайте меня теперь внимательно.

— Ну?

— Вот скажите, как нормальный человек входит в дом?

— Что за вопрос? В дверь, конечно.

— А вот и не всегда.

— То есть?

— Кто-то, оказывается, и в окно входит. Вот я вам расскажу, что сейчас только что видел.

Бригадир сосредоточился и стал слушать.

— Как спускался я сверху сюда, — рассказывал Коробейник, — передо мной шел какой-то человек шагах в ста. Спустился и подошел сюда.

— Подошел и остановился?

— Ну да, у двери.

— И, должно быть, посмотрел в замочную скважину?

— Должно быть, так.

— А потом ушел.

— А вот и нет, пошел вокруг дома. Тут мне стало интересно. Спрятался я в куст и стал смотреть, что он будет делать.

— Ну?

— Обошел дом и стал кликать Симона.

— А Симон ему ответил?

— Ответил. Я так понял, сказал, что ему лучше уходить.

— И он тогда ушел?

— Да нет. Я был далеко, слышать их не мог, а видеть — все видел ясно.

— Так-так!

— Симон спустил ему лесенку, и он залез в дом через окошко.

— А мы сидели внизу?

— Ну да.

— Так вы, значит, думаете…

— А то! — ответил Коробейник. — Наверное, не просто так человек не хочет проходить мимо жандармов, а лезет наверх в окошко.

— Не сбежал бы!

— Я лесенку убрал, а окошко там высокое.

— Благодарю вас за ценные показания, — сказал бригадир. — Положитесь на меня. Я вам дам сопровождение до Экса.

— Ничего! — сказал Коробейник. — Я прямо сейчас и побегу, а ноги у меня хорошие.

И он со всех ног бросился прочь.

Бригадир вернулся в домик паромщика.

Он подозвал к себе одного из жандармов и сказал:

— Бери карабин и становись за домом под окошком.

— Зачем? — удивленно спросил жандарм.

— Если оттуда выпрыгнет человек — хватай и держи крепко.

Жандарм вышел.

Бригадир взял свечку со стола и приказал:

— Остальные за мной.

И, положив руку на эфес сабли, он поднялся по лестнице на чердак.

Услышав шаги жандармов, Симон в панике сказал Анри:

— Прячьтесь скорей, сударь! Залезайте под кровать.

— Нет, — сказал Анри.

— Прыгайте в окошко…

— Тоже не буду.

— Вы же пропали, если они вас увидят!

— Наоборот, — ответил Анри. — Тогда-то я и спасен.

Когда же появился бригадир, а за ним жандармы, Анри шагнул им навстречу и сказал:

— Должно быть, вы ищете меня?

— Может быть, — ответил бригадир. — Как ваше имя?

— Барон Анри де Венаск.

— Значит, именно вас.

— Прекрасно, — невозмутимо сказал Анри. — Я готов следовать за вами.

"Ну и выдержка у него!" — подумал паромщик Симон и засомневался: а может, он ошибался?

Часть третья

I

Экс не создан для веселья — чего нет, того нет. Этот город — развенчанная столица, низведенная до скромного положения субпрефектуры, завидует в глубине души богатому соседу — Марселю, и спасается от уныния новых времен, покидая старые запертые особняки и поросшие травой улицы.

Но есть период, когда старый город вдруг выходит из оцепенения: дни праздника короля Рене.

Король Рене — герой старинных народных легенд.

Именно в Эксе блистательный граф Анжуйский утешался в потере престола Обеих Сицилий, устраивая полухристианские, полуязыческие процессии.

Время от времени — раз в четыре года или в пять — жители Экса устраивают историческую кавалькаду, где правнуки очень искусно изображают своих средневековых предков.

В Эксе еще осталось с дюжину семейств, происходящих от сеньоров доброго короля Рене — они-то и затевают эти празднества, обычно продолжающиеся несколько дней.

Тогда старый город облекается в праздничные одежды, расцветает флагами в окнах, улицы его заполняются восторженной толпой зевак, а все, кто из экономии живет обычно в старом замке или в пригородном доме, устремляются в город и на неделю поселяются в своих ветхих особняках.

Так вот: спустя полтора месяца после событий, о которых мы только что рассказали, Экс предавался разгулу исторического карнавала.

Днем кавалькады и торжественные мессы, вечерами балы и концерты, не говоря уже о серенадах в честь разных надворных судей, вышедших в отставку вследствие "славных" июльских дней, и прогулок с факелами, куда со всей охотой отправлялись закованные в железо рыцари, пажи в желто-синих одеждах и прекрасные дамы с соколами на перчатках.

И все они смеялись и веселились безумно — так, как веселятся непривычные к забавам люди.

Был третий час ночи. Звезды в небе ярко блистали, факелы освещали улицы, а по булыжной мостовой весело позвякивали пустые ножны и тупые шпоры.