Море, поющее о вечности - Александр Герасимов Страница 27

— Вас никто не заставляет следовать за мной. Будет лучше, если вы сейчас же поторопитесь и приведете помощь из города. Охотники тут же отправятся на поиски, а заодно избавятся от чудовища!

Хотя Ясон старался говорить сдержанно, где-то в глубине его души поднялась теплая волна от осознания, что этот маленький отряд готов был броситься навстречу неизвестности, лишь бы не оставлять его одного.

— А если мы не успеем и зверь найдет тебя раньше? Нет уж, Ясон. Мы либо все идем в Иолк, либо вместе отправляемся на поиски твоей подруги, — Меланион сказал это таким уверенным голосом, что возразить было просто невозможно.

Следом за ним вновь заговорил Полидевк:

— Кстати, мы видели лишь двоих погибших, верно? Значит, надо разузнать, что стало с остальными. Судьба еще троих членов этого отряда неизвестна.

Ясон хотел было запротестовать. Вся его натура требовала без промедления отправиться на поиски того отряда, в котором была Аталанта. Но что-то удержало мальчика. Царевич словно почувствовал: скажи он нечто подобное, и сразу лишится доверия остальных. Перед лицом опасности Ясон не имел права думать лишь о собственных желаниях. Он открыл рот и сразу же осекся. К счастью, никто этого не заметил.

— Значит, теперь самое неприятное… — прошептал Кастор. Его брат кивнул:

— Нам придется осмотреть место нападения. Нужно понять, смог ли спастись хоть один человек.

Диоскуры переглянулись и как по команде направились обратно. За ними увязался Меланион. Ясон и Нестор остались на месте: первый не мог решиться вновь взглянуть на растерзанное тело своего приятеля, а пилосский царевич испытывал сильный страх.

Спустя некоторое время троица вернулась. Все выглядели гораздо бледнее обычного. Полидевк заговорил:

— Третий погибший лежит чуть дальше, его страшно изломали. Судя по отпечаткам лап, это был лев. Да еще и громадный! Мы немного прошли дальше и обнаружили оторванную руку четвертого… Видимо, хищник волочил тело за собой, чтобы потом пообедать. Ох…

Он прервался — его замутило. После небольшого молчания за Диоскура закончил Меланион:

— Очевидно, из всего отряда мог спастись только один, и это Одиссей.

— Вот как? Ты так думаешь, потому что его тело не обнаружили?

— Нет, просто мы решили изучить все следы. Одному точно удалось убежать. Отпечатки ведут левее от того места, где мы стоим. Судя по всему, хищник не стал преследовать беглеца, — ответил Кастор пилосскому царевичу, недоверчиво смотрящему на него.

— Уверен, что именно Одиссей остался в живых? — уточнил Ясон. Меланион кивнул, а затем поморщился:

— Да. Про троих из пяти мы знаем. А рука четвертого… К итакийцу я не особенно присматривался, но он не такой смуглый.

Ясон задумался. К Одиссею у него не было никаких теплых чувств — скорее уж напротив. Искать его, когда Аталанта могла отчаянно нуждаться в помощи? Царевичу из Иолка это казалось ужасающей тратой времени.

Что же делать? Разделяют ли его спутники эти чувства?

Он украдкой покосился на остальных. На лицах ребят застыло напряжение, словно каждый молча размышлял о том же.

Ясон почти решился: сейчас он предложит предоставить Одиссея самому себе и пойти искать Аталанту. Здесь у заносчивого итакийца друзей нет — пусть ему помогут охотники. Или сами боги.

Мальчик набрал в грудь воздуха, преодолевая последние сомнения, и тут заговорил Полидевк:

— Наверное, вы все думаете, что Одиссея можно оставить, пусть как-нибудь выживает до прихода взрослых? Я угадал?

Все молчали, никто не смел даже переглянуться друг с другом. Видимо, эта мысль посетила каждого. Диоскур вздохнул:

— Так я и думал. Но если его убьют до того, как поспеет помощь, сможем ли мы потом спокойно жить дальше? Или будем чувствовать вину до конца дней?..

— Предлагаешь рискнуть нашими жизнями ради него? Помню, именно он насмехался над тобой тогда, на празднике, — уточнил Нестор, все еще не поднимая головы.

— Да, потому что так будет правильно, — просто ответил Полидевк. — Неважно, что за человек Одиссей, сейчас ему наверняка очень страшно. Лев может найти его в любой миг. Никто не заслуживает такой страшной смерти.

— Адмет ее тем более не заслуживал!

Хлипкие врата, сдерживающие натиск горя, рухнули. Ясон вспылил. Казалось, еще немного, и он с кулаками бросится на своих приятелей.

— Он был гораздо лучшим человеком, но погиб! И сейчас под угрозой жизнь Аталанты, а вы здесь готовы тратить время на спасение заносчивого дурака? Если так, я снова предлагаю разделиться, потому что до Одиссея мне нет никакого дела!

Кастор хотел было что-то возразить, но Меланион мягко коснулся его запястья, призывая к сдержанности. Повисшее молчание крайне угнетало, однако действовало лучше всяких споров и оскорблений.

Понемногу Ясон ощутил, как пожар гнева в его душе угасает, а на смену приходит опустошающая, но спокойная печаль. Никто так и не сказал ни слова, но все теперь смотрели на него. Царевич Иолка вздохнул и с силой провел рукой по лицу. Оно было мокрым от свежих слез.

— Извините, — буркнул он. — Я просто…

— Мы понимаем, — серьезно ответил Меланион, а остальные закивали. — Так что, все-таки идем спасать Одиссея?

— Ага, — Ясон кивнул, после чего обнажил короткий бронзовый клинок, сделанный мастером специально для него. — А если нам повстречается зверь… Отомстим ему — покажем, как умеют сражаться герои!

Глава 11

Мальчик бежал, постоянно спотыкаясь и выбиваясь из сил. Но ни разу он не остановился для отдыха. Хотя его ноги подкашивались, он все-таки сумел вскарабкаться по каменным валунам, оказавшимся у него на пути. Руки и ноги кровоточили от мелких порезов — удары веток оставили на них многочисленные синяки. Но Одиссей не замечал ничего.

Лишь когда удалось вскарабкаться на небольшой пригорок, итакиец остановился. Кустарник сменился редкой травой, растущей клочьями между камней. Одиссей чувствовал себя совершенно разбитым, все тело колотила дрожь. Обессилев, он упал на колени, а затем и вовсе лег на землю, словно стараясь слиться с ней, оказаться незаметным для чудовища…

Когда зверь выпрыгнул из густых кустов, никто из отряда не был готов к нападению. Удар могучей лапы в мгновение ока снес голову одному из подростков. Затем хищник напал на Адмета, их проводника. Тот выхватил нож, но зверь повалил его на землю и впился клыками в живот.

Этот крик навеки останется в ушах Одиссея. Сколько бы он ни пытался обуздать свою память, первая увиденная смерть будет выжжена огнем в его душе до самого конца.

В живых остались трое, но лишь один попытался сражаться. Конечно,