Наталия Ларионова - Шестая печать Страница 29

Адреналина в моей крови было столько, что я ощущал себя способным пробежать стометровку с новым мировым рекордом. Туман, рассеявшийся во время моего сумасшедшего маневра, снова сгустился, отрезая нас со Стеном от окружающего мира. Небольшая прогулка, которую, мы с ним предприняли, заставила меня вспомнить очень нравившийся мультфильм «Ежик в тумане». Мы чуть ли не ощупью нашли машину, уже покрытую крупными каплями воды, не помогали даже фонари, освещавшие кажется только самих себя. Да и пахло красками. Сказать по — правде я не знал, чем пахло, но мерзкий запах, напоминавший о пифтафталевой эмали, ассоциировался у меня с огромным рекламным щитом, увиденным мной около дороги. На нем, на фоне гор было написано «Альпы пахнут красками».

Сев в машину, я решил дождаться рассвета, когда в мозгах местных водителей проснется их законопослушаность, и только после этого ехать дальше.

Откинув свое кресло до максимума и потеснив Стена, не проявлявшего восторга от такого посягательства на свою территорию, но и не решающегося противостоять им, я погрузился в какую то полудрему. Туман перед моими глазами, преломляясь через капли на лобовом стекле, рождал каких то монстров. Затем монстры исчезли, а вместо них возник пан Берке:

— Сергей, — сказал он, — я же говорил вам, что это мафия, способная на все. Вы сам видите, они не только организовали эту гонку и напустили тумана на дорогу, но и подкупили меня, чтобы я вас задушил.

И он принялся душить меня.

Проснувшись, я обнаружил, что Стен из лучших ли чувств сгрузил свою мохнатую голову мне на грудь и всем своим, без малого пятидесяти килограммовым весом придавливает меня к сиденью. Я стряхнул пса и остатки сна, но мысли крутились вокруг него. Похоже, подсознание мое подсказывало объяснение многому происходившему в последнее время. В какую-то странную цепочку складывалось странное поведение грабителей, которые, видимо, были технически неграмотными и приняли мои потуги в рисовании на листах, разбитых на клетку и покрытых непонятными линиями, за материалы по подготовке патента, странный звонок лже-патентного поверенного, досмотр на границе и эта безумная ночная гонка. Подумав еще пару минут, я решил, что все это бред. И если я не остановлюсь в подобной подтасовке фактов, то не миновать мне визита к психиатру.

Начинало светать, туман рассеивался. Со стороны магистрали доносились звуки едущих машин. Пока мы со Стеном разминали ноги, проехала машина дорожной полиции. Можно было продолжать нашу дорогу.

До Фаэдиса мне больше не встретилась темная «Альфа-Ромео» и, решив воспользоваться гостеприимством Руджеро, я сразу поехал к его замку.

Ворота, ведущие во двор замка были закрыты и в довершение ко всему поперек них тянулась желтая полоса. Ничего не понимая я остановился. Выйдя из машины и подойдя ближе я рассмотрел, что полоса эта была полиэтиленовой лентой прикрепленной к обоим створкам полосками белой липкой бумаги со штампами итальянской полиции города Ундина, на которых стояло имя комиссара Вианелли и был указан номер телефона. Понимания не прибавилось.

Оставив машину стоять возле ворот, мы со Стеном пошли обойти вокруг замка. Я и не подозревал, что это такая громадина. События, сопровождавшие наш прошлый визит, как бы заслонили его своей насыщенностью. И вот сегодня, идя под его стенами, я с каким-то восхищением смотрел на стены, казалось выраставшие из дикого камня скалы и поднимавшиеся над нами на головокружительную высоту. Представив себе, какое впечатление это должно было производить на людей в средние века, если настолько впечатляло и меня выросшего среди многоэтажных домов, я проникся невольным уважением к строителям, сотворившим это строительное чудо.

Наша прогулка вокруг замка ничего не прояснила. Все окна, находившиеся и без того на большой высоте, для того чтобы в них можно было заглянуть, были закрыты. Тишина нарушалась только птичьим щебетом. Вернувшись к машине, я решил все же выяснить, что произошло, и отправился в Ундину искать полицейский комиссариат, чья печать украшала ворота замка.

Найти его не представило большого труда. Еще на заправке, расположенной перед въездом в город, ее хозяин, не доверяя своим знаниям английского, достал карту города и ориентируясь на предусмотрительно переписанный адрес показал, как не плутая подъехать к полицейскому комиссариату.

Полицейский комиссариат располагался в районе современной застройки, занимая первый этаж довольно нового здания. Перед ним была оборудована достаточно большая стоянка, и я без труда запарковал свою машину.

Подойдя к дежурному, я попытался объяснить ему на всех доступных мне языках, что хочу видеть комиссара Вианелли. На всякий случай, я попробовал объясняться с ним даже по-русски, но ничего кроме: — Не понимаю, сеньор, — не услышал.

Мои попытки, похоже, привлекли внимание, впорхнувшей в двери изумительной брюнетки. Подойдя к нам, она по-русски поинтересовалась, что бы я хотел. И в этот момент, я почувствовал, что тупею со скоростью, не меньшей, чем во время нашей ночной гонки. Скажи мне кто-нибудь, что такое может со мной произойти — в жизни бы не поверил. Я всегда считал себя рациональным человеком, и жизнь до сегодняшнего дня не предоставляла мне случая убедиться в обратном. Но вот похоже такой случай все же настал. Пытаясь позже понять, что же было главным, я так и не смог определить. Может виной тому были ее фиолетовые глаза, или же певучий звук ее голоса, или же легкий запах каких то незнакомых мне духов, исходивший от нее, а скорее всего я просто влюбился с первого взгляда. Одним словом, все что мне удалось из себя выдавить, было глупое замечание:

— О, сеньора говорит по-русски.

Она улыбалась и ждала пока я произнесу, что-нибудь более вразумительное, может быть уже привыкнув, что производит неотразимое впечатление на мужчин, тупеющих в ее присутствии, а может из снисходительности ко мне, русскому, обнаружившему, что в Италии кто-то тоже знает его родной язык. Воспользовавшись представленным временем, я постарался взять себя в руки. Еще раз, взглянув в свою записку, я сказал:

— Я ищу комиссара Вианелли, — и почему-то добавил, — а вы надолго сюда, в комиссариат?

— Она рассмеялась, и ее смех звучал для меня чудесней любой музыки на свете.

— Ну что ж пойдемте к комиссару Вианелли, я вас отведу. А что вас привело именно к нему?

— Не знаю, попытаюсь, по крайней мере, узнать, что-нибудь о моем друге.

Тем временем мы оказались возле двери с табличкой «Комиссар». Достав из сумочки ключ она открыла дверь и пригласила меня внутрь. Я зашел, все еще ничего не понимая. Она подошла к столу и сев в комиссарское кресло, уже серьезным тоном сказала: