М. Левшин - Повесть о занимательных приключениях беглого монаха Яна Страница 3

Ян притворился удивленным и спросил священника, это могло случиться.

— Это, может быть, — ответил поп, — были взбесившиеся мыши, которые загрызли бы и самого чорта.

Когда сели обедать, Ян получил хлеба гораздо больше обыкновенного, а сверх нормы поп дал ему все оглодки и обрезанные им куски, думая, что их грызли мыши.

— Ешь, ешь, Ян, — говорил поп, подавая ему срезки, — все это хорошо, мышь ведь чистое животное.

В этот день определенная порция хлеба была умножена Яном собственным делом рук и ногтей своих.

Только лишь окончили обед (если можно сказать, окончили, так как порядком, по словам самого Яна, они никогда не начинали), поп стал озираться по сторонам. И тут сердце Яна сразу почувствовало боль и что-то недоброе.

Поп начал выдергивать из стен старые гвозди. Потом, набрав несколько больших щепок, начал заколачивать не только все дыры, но и самые маленькие щелки одну за другой.

Предчувствие Яна было настолько справедливо, что он не мог смотреть на то, с каким усердием поп заколачивал сундук, и пошел скитаться по улицам.

Окончив свою работу, поп был злей обыкновенного.

— Теперь-то я вас жду, бездельницы-мыши. Идите досаждать в другое место, а здесь худая вам будет удача.

Как только поп ушел со двора, Ян прибежал к ветхому сундуку и нашел, что не осталось в нем даже маленькой щелки, которая бы не была заколочена и сквозь которую мог бы пролезть разве только один муравей.

Ян открыл сундук и увидел три хлеба только что початые, о которых поп думал, что их ели мыши.

Поэтому Ян отрезал у этих хлебов по маленькому и тоненькому кусочку. Но это не могло утолить одолевавший его голод.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Чем кончилось приключение с сундуком

И вот в одну ночь, когда мысли о хлебе не давали Яну уснуть и он особенно долго думал о способах достать себе хлеба, послышался сильный храп. Ян прислушался. Это храпел поп. Он приметил, что поп храпит только в тех случаях, когда он особенно крепко спит.

Тогда Ян тихонько встал и подошел к горестному сундуку. Он начал приступ с той стороны, которая была слабее. Стенки левой стороны оказались действительно слабыми, точнее гнилыми, поэтому и не могли долго противиться храброму нападению Яна.

Он работал при помощи старого ножа, взятого в чулане, куда он также нашел ход.

Ян сделал в сундуке несколько проломов. Потом открыл его и начал так усиленно царапать и крошить хлеб, что скоро все превратилось в мелкие крошки. Часть этих крошек он съел, потом осторожно закрыл сундук, возвратился на постель и так крепко уснул, как, пожалуй, ни разу не спал за все время пребывания в поповском доме.

Когда прошла ночь, проснувшийся поп первым делом бросился к сундуку и, увидев множество дыр в сундуке и хлеб, весь изгрызенный, святой отец закричал в страхе:

— Что это такое?! Конечно, мыши с некоторого времени ни о чем больше не думают, как только о моем доме и причиняют мне беспокойство. Но чтобы тысяча дьяволов взяла этих проклятых разбойников и разорвала бы их на части.

Святой отец был совершенно прав. Действительно, в целом государстве не было другого дома, который мог бы по справедливости превозноситься изобилием мышей. Мыши обыкновенно не любят жить там, где есть нечего.

С огорчением начал поп опять искать гвоздей и дощечек и заколачивать дыры, а Ян, со своей стороны, ночью разрушал то, что поп днем сооружал.

Каждый из них работал так хорошо, что через несколько дней и ночей бедный сундук стал более обременен гвоздями и щепками, чем какой-либо ветхий баркас.

Скоро поп убедился, что работа его совершенно бесполезна. Он сказал:

- Этот сундук теперь в таком плохом состоянии, и доски так стары и ветхи, что маленький мышёнок их всегда прогрызет. И если я стану забавляться и класть на него заплатки и мыши будут делать дыры, то сундук совсем пропадет. Не могу ли я купить новый, он-то будет надежнее. Но лучше всего, — продолжал поп, — достать мышеловку и переловить эту неотвязную скотину.

Тотчас же он побежал к соседям и выпросил на время одну мышеловку. На приманку поп повесил корочку сыру, которую дали ему соседи, и держал мышеловку в сундуке.

Для голодного Яна это было лишь новым кушаньем, так как в доме у попа не было не только сыру, но даже сырного запаха. Поэтому Ян скушал в мышеловке сыр и хлеб, предназначенный для мышей.

Бедный поп, возвратясь домой и не найдя в мышеловке ни хлеба, ни сыра, пришел в отчаяние. Но потом им овладела такая ярость, что он сам себя предал чорту, но понимая, как одновременно могло случиться, что мышь из западни унесла сыр, дверцы мышеловки были опущены, а мыши нет.

Поп побежал к соседям, спрашивая их о случившемся. Те уверяли его, что этого быть не может. Но бедный поп клялся всеми святыми и плакал о съеденных хлебах и дырявом сундуке.

Тогда соседи сказали ему, что тут замешана какая-нибудь нечистая сила. Поп был очень поражен этим открытием и, придя домой, заболел.

Ночью он начал бредить и звал к себе Яна на помощь. Ему казалось, что весь дом наполнен мышами, которые лезут в постель и под одеяло.

Что же касается Яна, то он в это время обрабатывал другой сундук, в котором оказались небольшие поповские сбережения, накопленные им в течение его долгой скаредной жизни.

В ту же ночь Ян, забравши поповское добро, скрылся неизвестно куда.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Куда Ян пошел с поповскими деньгами и что с ним случилось

Ян с деньгами жил довольно весело. Ему надоело скитаться по деревням, и он прибыл в один приморский город. Поживши там некоторое время, он познакомился с двумя бывшими монахами, с которыми и завел дружбу. Один из них был монах-проповедник, продававший святые проповеди и отпускавший грехи за денежное вознаграждение, второй назывался паном Шалявалявским, но иногда тоже бывал в монашеской рясе.

Когда у Яна кончился запас поповских денег, он начал участвовать в проделках своих новых товарищей и жил на их счет довольно долгое время.

Однажды пан сказал Яну:

— Ну, Ян, теперь ты должен вступить в главную роль. До сих пор ты только учился нашему искусству, а теперь можешь сам показать себя, так как ты человек, я вижу, смышленый. На первый случай мы придумали для тебя одно маленькое дело.

Как уже автор упомянул выше, они были возле одного приморского города.

Ян должен был изображать морское чудовище, выловленное из моря. Его обернули травой и мхом, потом спеленали веревкой, так что одна голова оставалась на свободе. И он, действительно, был похож на тех божков в садах, которых он видывал, когда был в услужении у богатых людей.