М. Р. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 3 Страница 3

– Недоставало только, чтобы кто-нибудь вмешался, – отозвался компаньон и дал лишнюю подножку коммивояжеру: тот хотел встать и затеять драку.

Незнакомец тоже предпринял некоторые меры: он добавил несчастному зонтом по шляпе, затем указал товарищам на трамвай, трамвай догнали и вскочили на площадку.

– И правда, редкость, – произнес незнакомец, отдышавшись. – Действительно, не вмешиваются. Ну что же, молодые люди, будем знакомы: профессор Найтли.

Профессор был среднего роста, с крупным лицом, несколько полный. Его черные волосы и усы были выкрашены в превосходный черный цвет. Уже упоминавшийся коричневый костюм был сшит у отличного портного, хотя и был здорово поношен. По виду ему можно было дать лет пятьдесят.

– Какой профессор? – спросил Дюк.

– Химии, – пояснил тот. – Полагаю, вы не откажетесь, если я приглашу вас на обед? Это меньшее из того, что я могу для вас сделать.

– Нет, – честно признались двое джентльменов, – не откажемся.

Трамвай остановился, пассажиры стали выходить и компаньоны со своим новым знакомым, который, не спрашивая, купил три билета, опустились на сиденья.

– Прекрасно, – сказал он. – Моя жена будет очень рада. Могу ли я, в свою очередь, поинтересоваться вашими именами?

Компаньоны представились.

– А что, выглядим подозрительно? – не удержался Джейк.

– Нет, пожалуй, – внимательно оглядев обоих, ответил профессор. – У вас есть основания бояться быть узнанными?

– Э-э-э… – застеснялся Д.Э.

– Честно говоря, у нас были неприятности, – признался М.Р. – Довольно далеко отсюда.

– Понятно, – не выразил особых эмоций Найтли. – Я живу на Грисволд-стрит, ехать еще с четверть часа. Не будет неделикатностью поинтересоваться вашим родом занятий?

Компаньоны подумали. Наконец, Джейк пожал плечами.

– Ну, если откровенно, наш род занятий – втюхивать гражданам всякую дрянь, – сказал он.

– Хотя у меня получается, скорее, производить всякую дрянь, – мрачно заметил М.Р. Маллоу. – Это вон ты у нас гений торговли.

– Да, – согласился Д.Э. Саммерс. – С присущим мне размахом привел компанию к банкротству.

Профессор засмеялся.

– Откровенность за откровенность, господа: мой род занятий – тоже, как вы это сказали, втюхивать публике различные сомнительные вещи. Так что мы в своем роде коллеги.

– Поздравляю, – усмехнулся Д.Э. Саммерс. – Что же это за вещи?

– Ну, если вам приходилось слышать о малиновом джеме из репы, вустерском соусе из бензола с растительным маслом, чае из поддельного китайского чая, с устранением из оного индиго и добавкой красителя…

Двое джентльменов уважительно молчали.

– Ну, или настоящий russki ossetr из палтуса, в рулетах, – добавил профессор, – а также некоторые другие, несъедобные вещи… однако, я ведь ничего не знаю о ваших опытах!

– О, – устыдился Д.Э. Саммерс, – нет. Мы, к сожалению, просто шарлатаны.

– Неужели? – заинтересовался Найтли. – Ну-ка, ну-ка…

Рассказ двоих джентльменов занял довольно много времени. Наконец, Дюк закончил:

– …тогда мы открыли кинематографическую фабрику. Но и ей пришел конец.

– Эдисон, – пояснил Джейк.

– Да, Эдисон – крупная рыба в океане бизнеса, – заметил профессор.

Он замолчал. И верно, что тут было добавить? Но потом воодушевился.

– Впрочем, я бы заметил, что если вы в состоянии впаривать публике нелепую, дурно сделанную, фантасмагорическую дешевку, Форд – правильный выбор.

Найтли умолк ненадолго, потом сказал:

– Почему бы вам не наняться к нему торговыми агентами?

– Опоздали, – отозвался Джейк.

– Еще год назад такой номер мог бы прокатить, но теперь… – тоскливо добавил Дюк. – Теперь уже нечего и говорить. Торговые агенты по всему миру и по представительству в каждом штате.

Профессор покачал головой.

– Я охотно воспользовался бы вашими услугами сам, и даже сделаю это, но вынужден вас огорчить, молодые люди: реклама нужна мне нечасто, и платить много я, увы, не могу. Обдумайте относительно Форда. На автомобилях сейчас делают большие деньги.

– Это мы и так знаем, – Маллоу был так расстроен, что ему изменила обычная вежливость. – Только как? Как нам заработать эти деньги?

Найтли встал, давая понять, что пора выходить.

– Не знаю, чем вас утешить, – сказал он. – Честно говоря, мне трудно судить о таких вещах. Разве что… послушайте, как вы смотрите на посещение Оперы? Сегодня вечером, а?

– Денег нет, – брякнул Дюк. – А причем тут Опера?

– О, насчет первого можете не беспокоиться. По крайней мере, это я еще могу себе позволить.

– Но это неудобно!

– Удобно, – отмахнулся профессор, – у меня контрамарка. Что касается второго, как знать, молодой человек, как знать. Иной раз весьма полезно отвлечься от задачи, которую вы все равно решить не можете.

Д.Э. Саммерс подумал.

– Не можем, – признал он.

В квартире профессора

Квартира профессора располагалась под самой крышей четырехэтажного дома по Грисволд-стрит – самого низенького здания на улице, занятую почти исключительно офисами. Такого низенького, что оно казалось карликом по сравнению со своими высокими соседями. Дом был, вероятно, самым старым: серого кирпича с красными вставками на арках окон и башенками на крыше. В одной из этих башенок располагалась лаборатория.

Миссис Найтли отодвинула свою тарелку. Жена профессора оказалась очень молодой, худенькой девушкой в простом платье – курносенькой, застенчивой и в очках. Обычная студентка. Разве что ростом мала.

– Вы столько говорите о Форде… – сказала она.

– Интересуемся, – подтвердил Д.Э. Саммерс.

– Чем именно?

– Ну, – Джейк пожал плечами, – всем. Как там, на “Форд Мотор”. Что пишут. Что говорят.

– Чего о нем только не говорят! – засмеялась миссис Найтли. – Будто бы все служащие “Форд Мотор” должны учиться деревенским танцам и потом танцевать их на вечерах компании. Будто Форд поощряет доносы. Будто к любому, кто работает у него, может в любой момент нагрянуть социологическая комиссия и устроить настоящий обыск.

Она взяла со стола газету и потрясла ею в воздухе, как бы подкрепляя свои слова.

Двое джентльменов посмотрели друг на друга. Затем Д.Э. протянул руку к газете. М.Р. пристроился за его плечом. Повисло молчание.

Джонни О Коннор купил автомобиль,

Захватил подружку и повез кататься… – тихонько пропела миссис Найтли.

– Воскресные шмотки он нацепил, – не отрываясь от газеты, продолжил Джейк. – Девчонка прижалась к нему…

Песня, которую Д.Э. Саммерс и миссис Найтли исполнили дуэтом:

Джонни О'Коннор купил автомобильИ взял свою девчонку прокатиться.Воскресные шмотки он нацепил —Девчонка прижалась к нему.Съехать с дороги наш Джонни решил —Все идет прекрасно, без сомненья!Но что вдруг, что за черт?Джонни открыл капот —Все вокруг в черном дыму!Туда и обратно, туда и обратно,И снова под авто,Свою девчонку он любил, ей-ей,Но каждый раз как онТянулся он к нейВсе повторялось опять.Туда и обратно, туда и обратно —Вот Джонни вновь за рулем.Пятнадцать раз он мог ее поцеловать,Но только стоило ему начать —Туда и обратно, туда и обратно,Чинил он свой автомобиль!

(Леди и джентльмены, эта песня станет лейтмотивом нашей истории. Как только речь зайдет об автомобилях, вспоминайте ее, хорошо?)

– О! – воскликнула маленькая профессорша, и никаких дальнейших комментариев не потребовалось.

– Перед вами, мадам, – похвастался Дюк, как если бы Д.Э. Саммерс был его собственностью, – сын священника. Еще бы ему не петь!

– Священника? – девушка ахнула.

– Баптистского пресвитера, – уточнил тот, глядя на компаньона страшными глазами.

– Баптистского пресвитера? – еще больше удивилась маленькая профессорша. – Как это удивительно…

– Что же тут удивительного?

– Вы так непохожи…

– Очень на это надеюсь.

– Вы хотите сказать, что ваши родные…

– Не имею понятия.

– А вы сами….?

– Ни в бога, ни в черта. Я давно уже никого из них не видел и был бы счастлив не видеть никогда.

– Ох, – маленькая профессорша всплеснула руками. – Мистер Саммерс, хотите, я почитаю вам Шопенгауэра?

– Что именно?

И она вытащила из кармана юбки книжку:

– Вот это место: “Если произошло какое-либо несчастье, которого уже нельзя поправить, то отнюдь не следует допускать мысли о том, что всё могло бы быть иначе, а тем паче о том, как можно было бы его предотвратить: такие думы делают наши страдания невыносимыми, а нас – самоистязателями.” Ну, как? Что скажете?

М.Р. Маллоу светски улыбнулся. А Д.Э. Саммерс произнес:

– Скажу, что если уж произошло такое несчастье, то не следует подпускать к себе господ вроде Шопенгаэура. Только благоглупостей недоставало.

– А если, – М.Р. прочистил горло, – если счастье? Счастье, а?