Рисорджименто - Олеся Шеллина Страница 3

Когда в глазах перестало двоиться, я подняла голову и увидела перед собой только своего личного лекаря, который протягивал мне стакан с водой. Никого в комнате больше не было, от чего я смогла сделать вывод, что они просто были выпровожены из комнаты Вианео, потому что только так он мог меня осмотреть и со мной говорить на интимные темы, потому что все темы, касающиеся здоровья женщины, считаются интимными.

Сначала я не понял, почему Катерина набросилась на меня, как моряк, сошедший на берег, на первую попавшуюся девушку нетяжелого поведения, предварительно вытолкав да Винчи из комнаты. Это было смешно, он очень не хотел уходить. Меня до последнего момента не покидала мысль, что художник сейчас вцепится в дверной косяк и наотрез откажется уходить, чтобы не оставлять госпожу наедине с северным варваром. Но Катерина проявила недюжинную силу и ослиное упорство, в итоге которых мы остались с ней наедине.

Когда же до меня дошло, кто сейчас находится передо мной… Мы слегка поскандалили, и я ничуть не лукавил, когда говорил, что совершенно не узнаю ее. Тем не менее, хоть я и не одобрял Катькины планы по точечному геноциду одного уважаемого семейства, они полностью совпадали на этот момент с моими, и я больше пытался достучаться до ее разума, который, в том случае, если она его заставит работать, может нам очень сильно помочь, потому что, Катя обладала весьма обширными знаниями и могла мне прояснить кое-какие непонятные моменты. Но для этого необходимо было выколупать ее из той раковины, в которую она забилась, злобно поглядывая оттуда на проходящую мимо жизнь.

Когда ей стало плохо, я сильно испугался, потому что не мог ее потерять. Только не сейчас, когда мы только-только друг друга нашли.

А потом прибежал вызванный мною лекарь, вместе с начальником охраны и да Винчи. Лекарь нас быстренько выпроводил из спальни, и закрыл дверь. Перед входом в комнату располагалось значительное пустое пространство, я никак не мог понять его предназначения, а возле стен стояли маленькие скамеечки, на одну из которых я сел, дожидаясь, что же скажет лекарь.

— Сеньора проявляет к вам просто невероятное доверие и интерес, — да Винчи, похоже, не собирался никуда уходить, садясь на соседнюю скамейку. Благоразумия у него все же хватило не садиться рядом с князем, но вот на то, чтобы заткнуться, похоже, что нет. — Удивительно, вы не находите?

— Нет, не нахожу, — я лениво повернул голову, посмотрев на него. — Я единственный здесь человек, который совершенно точно не связан с заговорщиками, и сеньора это прекрасно понимает, потому испытывает потребность в разговорах со мной. Бедняжке не к кому больше обратиться.

— Вы хотите задеть меня, намекая на то, что любой из нас может в любой момент сдать ее папским войскам? А почему вы, в таком случае, не сможете этого сделать? — художник слегка насупился, видимо, что-то в моей речи его немного задело. Я чуть не рассмеялся в голос, все-таки есть места в гениальной голове Леонардо, которые не заполнены некоторыми немного специфическими знаниями.

— Вы знаете, сеньор да Винчи, почему я никогда не позволю вам себя нарисовать, если вы вдруг этого сильно захотите? — он медленно покачал головой, не отрывая от меня взгляда. — Потому что нам запрещает делать это церковь.

— Вы бредете, церковь никогда не запрещала… — и тут он захлопнул рот, а потом пробормотал. — Ах, вот оно что. Да, действительно, папский престол вряд ли сможет вам указывать, что делать. А вы вообще понимаете сами, цесаре, насколько выгодное у вас положение, особенно здесь, где власть папы незыблема?

— Да, понимаю, — я кивнул и посмотрел на дверь спальни. — Что с ней происходит? И почему этот лекарь так долго возится? — волнение все нарастало, и я невольно положил руку на изголовье меча, чтобы хоть немного успокоиться.

— Если сеньору напоследок не отравили, а это невозможно, потому что я не мог заставить ее даже воды попить, то можно и без лекаря предположить, что она непраздна, — Леонардо пожал плечами, словно речь шла о погоде. — Я художник, который за время, поведенное здесь, смог до мельчайших подробностей изучить ее тело, и недавно начал замечать характерные изменения. Но, я удивлен, почему она сама не заметила этого, ведь она не впервые вынашивает ребенка.

О, черт, только этого нам не хватало. Ребенок привяжет Катьку к одному месту. Она не сможет мне помочь со своими родственниками, особенно с дядьями. Но с другой стороны, ребенок вполне может претендовать на эти земли, а это хорошо. У Катьки появится свой дом, который у нее отобрать будет проблематично, потому что ни она, ни я этому не позволим случиться, главное, чтобы родился мальчик. Я внезапно сел прямо. А ведь, если родится мальчик, то он будет не только Риарио, память о самом звездном представителе этой семейки еще хранится у каждого, кто живет в разрозненной Италии, и это я не беру во внимание знатность его рода, потому что понятия об этом не имею, но еще и Сфорца, и это совершенно меняет дело. Мне жаль, Катюша, но придется тебе некоторое время погостить у Лоренцо, пока я буду решать возникшие вот прямо сейчас проблемы, а потом мы поедем в Милан, как я тебе и обещал, и, если ты к тому моменту не опомнишься и не передумаешь, то я даже подержу Людовико, чтобы он сильно не брыкался.

Глава 2

Я несколько отстраненно отдалась в руки Вианео, думая о том, что же делать дальше. Та эмоциональная перепалка с Ванькой ни к чему не привела, даже особо выговориться не получилось. Какие цели он преследовал мне было так до конца не понятно, но то, что я должна оказаться в Милане и очень серьезно поговорить с одним засидевшимся не на своем месте родичем, обсуждению особо не подлежало, даже, если ему пришлось бы сделать круг. Но вот то, что князь Иван от меня теперь не отделается, было таким же фактом, как и то, что земля круглая, что подтвердилось тем, что мы все же каким-то чудом смогли встретиться.