Искра правосудия - Виталий Бабий Страница 3

Солдат продолжил: «Один из патрулей на Финляндском вокзале заметил Волконского, но задержать не успел, тот исчез…». «Растяпы, ничего доверить нельзя, – Протасов задумался, тихо повторяя, – Финляндский, Финляндский…, Париж…». Протасов высокомерно улыбался: «Документы у него!». Голицын с Оболенским переглянулись и подскочили в попытке наброситься на Протасова.

В этот момент среагировал конвой, заключённых скрутили. Протасов цинично засмеялся. Голицын громко, яростно сказал: «Никакая ложь не сможет продолжаться долго. Наступит день, и ты заплатишь за всё…». «Ох, как наивно, – заметил Протасов, – уведите, кормить один раз в день».

Глава 6 «Финляндия»

На одной из станций, после продолжительного пути, Волконский вышел подышать на платформу. Ему было непривычно в обстановке жары, запаха от сгораемого угля, более того, руки натружено гудели. Ветерок обдал его вспотевшее лицо. Вдруг, он увидел Луку Петровича, шедшего в сторону паровоза и воскликнувшего, улыбаясь: «Ну как Вы, кочегар-помощник?».

Волконский улыбнулся: «Я Вам признателен, скажите, почему Вы мне помогли?». «Вы знаете, каждый проступок, как и каждое доброе дело, рождает новое будущее. Не простой у Вас выдался день», – сказал Лука Петрович.

На это Волконский ответил: «Сначала хотели арестовать, а то и пристрелить, обвиняя в измене. И всё это за несколько часов». «Понимаю, – ответил Лука Петрович, – наша жизнь может измениться моментально в одно лишь мгновение, как сгорающая искра, и порой это совсем нелегко. Думаю, Вам надо перейти в багажный вагон и отдохнуть». Лука Петрович дал распоряжение машинисту. Паша, высунувшись в окно, крикнул: «Владимир!» – помахал рукой.

Проснувшись ранним утром, Волконский взглянул в окно, до Хельсинки оставалась буквально минут пятнадцать. Умывшись, привёл себя в порядок и увидел, что по вагону к нему идёт Лука Петрович, который с ходу сказал: «Насколько мне известно, Вам нужно в Париж, советую отправиться в порт Германии Травемюнде города Любек, из которого по железной дороге Вы отправитесь прямо в Париж. Я считаю, что каждый труд должен быть справедливо оплачен, иначе это уже эксплуатация», – улыбаясь протягивал деньги Лука Петрович. Волконский протянул руку: «Я Вам обязан, Вы многое для меня сделали». «Надеюсь, – сказал Лука Петрович, – Вы добьётесь правосудия…»

Поезд остановился, Волконский вышел на перрон и отправился на вокзал, в кассе узнал, каким паромом добраться до Германии. Пройдя в буфет наскоро перекусил и вышел на привокзальную площадь. Невдалеке стояла группа извозчиков. Волконский подошёл к первому ближайшему к нему и сказал: «Порт Вуосаари!». Извозчик ответил: «За тридцать копеек, куда хотите довезу». Волконский уселся в повозку, экипаж тронулся.

Небо было затянуто облаками, начинался мелкий дождь. Владимир Николаевич с интересом разглядывал меняющийся пейзаж. Ехать пришлось довольно долго… «Гавань Вуосаари», – сказал извозчик. «Благодарю», – Волконский расплатился и пошёл в терминал. Покупая билет, узнал, что паром отправляется только вечером. Владимир Николаевич оплатил комнату отдыха, остался там до отправления парома.

Глава 7 «Патриотизм или измена»

Утром Протасов находился на рабочем месте в СНК, зазвонил телефон. Протасов снял трубку и услышал голос Лаврентьева: «Зайдите в мой кабинет, Гордей Романович». Протасов отправился к Лаврентьеву, тот сидел за столом и перебирал документы: «Проходите, – хмуро сказал он, – доложите, как обстоят дела с Волконским».

«Анатолий Степанович, – начал Протасов, – пока нет никакого продвижения, как «воду канул», но я работаю». «Продолжайте работать, – сказал Лаврентьев, – я на неделю отправляюсь в Выборг, с поручением Владимира Ильича».

Протасов обрадовано, но стараясь этого не показать: «Доброй дороги и скорейшего возвращения». «Благодарю, но к моему возвращению, надеюсь Волконский будет найден», – ответил Лаврентьев. «Конечно, обязуюсь найти», – отрапортовал Протасов. «Когда найдете Волконского, всех троих доставьте ко мне, – задумчиво, с лёгкой грустью сказал Лаврентьев, – хочу в глаза им посмотреть». Протасов отдал честь. «Свободны», – добавил Лаврентьев.

Протасов вышел и, не доходя до лестничного пролёта, встретил своего подручного солдата, который его дожидался. «Вот дурак, – Протасов был рассержен и недоволен происходящим в кабинете Лаврентьева, – увидеть он их захотел. Значит так, слушай – усиль наблюдение на всех железнодорожных вокзалах и портах. Волконского поймать, обыскать, изъять документы и… расстрелять. Я знаю, он вернётся. С Оболенским и Голицыным сам решу вопрос. Всё понятно, уяснил?!». Вдвоём завернули на лестничную площадку, столкнувшись с солдатом: «Куда прёшь, смотреть надо лучше, – грубо сказал Протасов, – имя?!». Солдат ответил: «Иван Родионов, прошу простить, задумался». «Так и Родину проглядишь, Иван», – Протасов пошёл дальше вниз по лестнице…

Проведя бессонную ночь в думах и смятении, Валерия Сергеевна решила позвонить другу семьи Лаврентьеву, надеясь, что он сможет ей помочь.

Она набрала номер Анатолия Степановича и, когда услышала его голос, сказала: «Анатолий Степанович, здравствуйте! Простите за беспокойство! Это я Голицына Валерия Сергеевна, мой муж вчера не вернулся со службы, и я очень беспокоюсь за него. Помогите мне!». «Видите ли, Валерия Сергеевна, – начал Лаврентьев, – есть одно крайне шокирующее обстоятельство, до выяснения которого, Ваш муж задержан и находится в Петроградской крепости». Валерия Сергеевна побледнела от услышанного. Лаврентьев, подбирая слова, продолжил: «Вы… Я… Мне сложно поверить в случившееся. Всё образуется. Он всегда был честным человеком. Думаю, Вам нужно находиться дома, ни к кому больше не обращайтесь в наше непростое время. Валерия Сергеевна, Вы меня слышите? Валерия Сергеевна…». «Я Вас поняла, – тихим голосом сказала Валерия Сергеевна, – Благодарю!». Она положила трубку. У Лаврентьева остался неприятный осадок от разговора.

Глава 8 «Мы венчаны»

Валерия Сергеевна не могла смириться с арестом мужа и непонятной для неё позицией Лаврентьева, поэтому приняла решение: собрать продукты, некоторые вещи и отправиться прямо в Петроградскую крепость. Проживая недалеко от Владимирского проспекта, понимая, что путь до крепости не близок, наняла извозчика. Подъезжая к Иоанновскому мосту, забеспокоилась, но «взяла себя в руки», думая об Александре Яковлевиче. Проезжая далее через Иоанновские ворота, затем Петровские, у которых каждый раз показывала документы и объясняла цель поездки. Наконец экипаж остановился возле обер-офицерской гауптвахты. К карете вышел офицер, которому Валерия Сергеевна объяснила намерения своего визита, ожидая, что совсем скоро увидит своего мужа. «Пройдёмте со мной, уж если Вы тут», – сказал офицер и подал ей руку. Затем провёл в гостиную: «Прошу Вас подождать здесь, попробую Вам помочь». Офицер доложил начальнику гарнизона о неком Голицыне Александре Яковлевиче и приехавшей к нему жене.

Начальник гарнизона не заставил себя долго ждать, в гостиной, глядя в глаза Валерии Сергеевне сказал: «Никаких свиданий, встреч не положено. Ваш муж предатель революции. Мы не принимаем посетителей, как Вас вообще пропустили?! И не надо давить на жалость, – повернулся к офицеру, – по таким пустякам меня больше не отвлекать, товарищ