Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1 Страница 3

Элеонора с ледяной улыбкой посмотрела на герцога.

— Как странно, но я разделяю ваше предчувствие! — сказала она. — Думаю, что оно оправдается, и это принесет нам удачу!

— Король ходит с принцем Конде по голубому залу… он очень задумчив и серьезен, — прошептал д'Эпернон. — Не дошли ли до него какие-нибудь дурные вести?

— Не беспокойтесь, герцог, король поедет завтра в цейхгауз! — твердо и резко ответила Элеонора, что невольно покоробило герцога. — Даю вам слово, что он сделает этот последний выезд.

II. УБИЙСТВО КОРОЛЯ

— Прочтите мне еще раз слова великого Нострадамуса, Элеонора, — сказала на другой день королева своей приближенной, сидевшей возле нее с большой старинной книгой в руках. — Мне не ясно таинственное предсказание.

— А между тем смысл его совершенно прост, ваше величество.

— Вы лучше, чем кто-либо, знаете и понимаете мистические пророчества, потому что и сами обладаете необыкновенными способностями. Я хорошо знаю, Элеонора, что вы читаете по звездам и можете разгадывать никому недоступные тайны. Прочтите еще раз предсказание и объясните мне.

Элеонора перевернула пожелтевшую страницу и торжественным голосом прочла:

«Когда он выпустит из сильной руки золотую корону, чтобы женщина управляла за него окруженной опасностью страной, тогда не пройдет и нескольких часов, как он из короткого пути, в который отправится, окажется на пути к вечности!»

Мария Медичи внимательно прислушивалась к каждому слову, все больше и больше меняясь в лице. А между тем это предсказание так сильно тревожило ее тайные надежды и желания и так подходило к ее положению, что с каждой его строчкой перед нею вставала целостная и яркая картина.

— Вы мне, кажется, говорили, Элеонора, что король собирается сегодня выехать? — спросила она, немного помолчав.

— Его величество поедет недалеко, — отвечала с ударением Элеонора.

— И эта недалекая дорога обратится в вечную, — повторила королева. — Говорите, Элеонора, вы больше узнали, чем прочли.

— Хотя бы и узнала, ваше величество, но все-таки умолчу.

— Не стесняйтесь, отбросьте всякие формальности.

— Нет, я не должна говорить, чтобы пророчество сбылось! Скажу только, что завтра — вся Франция будет у ваших ног.

— Элеонора, так король не вернется?! — вскричала Мария Медичи, нервно схватив за руку свою приближенную. Она, видимо, не в состоянии была больше сдерживаться.

Улыбка скользнула по холодному лицу итальянки. Она видела, что может говорить все, что Мария Медичи сгорает от нетерпения стать во главе государства. О том, что она не любит короля, Элеонора знала давно.

— Через несколько часов, ваше величество, вы будете королевой! Король сам идет навстречу своей судьбе, выезжая сегодня из дворца.

Мария Медичи испугалась. Уверенный тон Элеоноры сильно подействовал на нее.

— Его еще можно удержать! — вскричала она, как будто добрый ангел на минуту взял верх в ее душе.

— Этого не будет, ваше величество! — твердо отвечала Элеонора, принимая в эту критическую минуту повелительный тон, и прибавила с каким-то вдохновением. — Судьба короля должна свершиться.

— Какой ужас! — прошептала Мария, в страхе отступая от Элеоноры.

Итальянке этого и нужно было. Ее боятся, значит ей будут подчиняться!

— Корона принадлежит вам, ваше величество. Мы должны подчиниться воле судьбы! Маркиза де Вернейль сейчас явится с сообщением о том, что король направляется к экипажу, вы успеете поклониться ему на прощание.

— Элеонора, я вижу, что вы знаете больше, скажите, что вы прочли по звездам?

— Франция будет приветствовать регентшу! — ответила итальянка, искоса посмотрев на Марию Медичи. — Не бледнейте, ваше величество. Гордо и мужественно идите навстречу грядущему; наступает время вашей власти!

— Вы ужасны, Элеонора…

— Я только покорный слуга вашего величества.

— Но этого не будет, я удержу короля! — борясь в душе, вскричала Мария Медичи и хотела броситься к двери.

— Поздно, — сказала Элеонора, показывая на портьеру, из-за которой в эту минуту появилась мадам де Вернейль.

— Его величество садится в экипаж с герцогом д'Эперноном, — доложила маркиза.

— Вот из этого окна вам все будет видно, ваше величество, — сказала Элеонора.

Мария Медичи подошла. Еще не поздно было предостеречь короля, но честолюбие и жажда власти взяли верх в душе королевы. Она приветливо кивнула головой Генриху.

Элеонора торжествовала.

Маркиза де Вернейль отворила окно.

— Посмотрите, ваше величество, как весело улыбается и благодарит вас король, — сказала, понизив голос, Элеонора, — это облегчает разлуку.

Королева легко поддалась убеждениям своей приближенной. Теперь, наконец, власть, слава, почести — все будет принадлежать ей! И она, гордо подняв голову, смотрела вслед удалявшейся карете.

Герцог д'Эпернон велел лейб-кучеру ехать в цейхгауз и сел подле короля. Он знал, что Генриха на дороге ждала смерть, и был так покоен и весел, как будто просто ехал кататься.

Король в этот день тоже казался веселее и приветливо отвечал на поклоны людей на улицах Парижа. Могло ли ему прийти в голову, что в Лувре его окружают враги, которые даже королеву завлекли в свои сети?

— Герцог Сюлли будет рад видеть меня, — сказал он д'Эпернону, — это честный, преданный человек без всякой примеси фальши.

— От этой радости герцог скорее выздоровеет, ваше величество.

— Я хочу проститься с ним, потому что скоро думаю уехать из Парижа и начать войну. Надеюсь, герцог, вы будете преданным министром и советником королевы в мое отсутствие! Я знаю, что могу на вас положиться.

— Цель моей жизни состоит в том, чтобы по мере сил служить вашему величеству, — отвечал д'Эпернон, а сам между тем осторожно искал глазами Равальяка. Он боялся, как бы убийца не принял его за короля, поскольку лишь вскользь говорил с Элеонорой и Кончини об искусно задуманном ими плане преступления.

Д'Эпернон увидел Равальяка, когда карета въехала в узенькую улицу Лаферронери. Убийца стоял у одного из угловых домов, спрятав руки под накинутым на плечи плащом.

Народу было мало, улицу занимали, главным образом, возы, и королевский кучер, с трудом сдерживая горячих лошадей, должен был ехать позади них до поворота на следующую, более широкую улицу.

Момент был самый удобный. Карета приостановилась. Равальяк быстро сбросил плащ, в два прыжка преодолел расстояние, и прежде чем король успел понять в чем дело, как кошка вскочил на колесо. В воздухе блеснул кинжал.

Д'Эпернон с ужасом отшатнулся. Король вскочил и схватил убийцу за руку, но было уже поздно. Равальяк успел ударить его в грудь. Видя, что удар пришелся не в самое сердце, он ударил еще раз, сильнее. Генрих IV упал на подушки экипажа, обливаясь кровью. Герцог д'Эпернон растерянно вскочил.