Константин Гурьев - Архив Шамбала Страница 3

Леся замолчала, уставившись в одну точку где-то посредине столика. Потом подвела итог:

— В общем, без него дело встало.

И снова умолкла.

Маслов встрепенулся первым:

— Так ты боишься, что, узнав о роли этого твоего старичка, все будут к тебе относиться как к пустомеле?

Леся сжалась, словно от удара.

Корсаков вмешался:

— Слова подбирай!

— Да, я же в смысле нелепости таких ожиданий, — попробовал защититься Маслов. — Всем помогают, и в этом нет ничего плохого. Вот, что я хотел сказать.

— И сказал, — признал Корсаков.

— Да, я и сама понимаю, — оживилась Леся.

— Ну, а к нашему-то вопросу это какое отношение имеет? Почему после его смерти все разом рухнуло? — гнул свою линию Маслов.

Леся снова помолчала и вдруг разговорилась:

— В общем, мне ведь после его смерти досталась квартира со всеми документами. Много книг, журналов со всего света и, главное, старинные рукописи. Он сам ими занимался, но в последние два-три месяца стал мне кое-что рассказывать. Это были рукописи из Тибета, как он говорил. Однажды он заявил, что на «тибетской теме» я смогу жить припеваючи дет десять, не меньше. Что у него есть свои разработки и заготовки, которые он мне отдаст. О его смерти я узнала по телику, полетела к нему, стала по пути звонить в милицию, в больницу, ну, всюду, где хоть что-нибудь можно было разузнать. Все, как сговорились: а вы ему кто? Родственница? Нет — тогда в порядке общей очереди. Прибежала, там какие-то люди. Я, конечно, уже заведенная, стала кричать, вызвала милицию. Просила: опечатайте все, а я привезу документы, подтверждающие мои права. Милиция, правда, пошла навстречу: всех выгнала. Поехали ко мне, посмотрели документы и — обратно. А там — уже печать на двери, и по квартире ветер гуляет. Почти все бумаги пропали и многие книги. Я, конечно, в крик, но…

Она снова закурила, несмотря на возмущенные взгляды других посетителей, и почти сразу же затушила сигарету.

— Ну, раз все пропало, газета тоже зависла. Пришлось собирать, как говорится, с миру по нитке.

— А с моим-то интересом что? — не выдержал Корсаков.

— Ну, можно сказать, тот материал заказной, — призналась Леся.

— А подробнее?

— А что, я там наврала? Кого-то подставила? — забеспокоилась Леся.

— По порядку, — попросил Корсаков. — Кто заказчик?

— Немец какой-то.

— Что значит «какой-то»? Ты его не знаешь?

— Нет.

— А как же взяла?

— Друг дал.

— Друг твой?

— Ну, да. Друг в смысле… — замялась Леся.

— Понятно, понятно, — поторопил ее Маслов. — А он кто, твой друг?

— Аспирант.

— Где учится?

— Он не учится, он аспирант, — запальчиво возразила Леся.

— Ну, хорошо, хорошо, — согласился Корсаков. — Ты у него в аспирантуре-то была?

— В самой аспирантуре не была, — призналась Леся. — Но находится она в ПУНКе.

— Это что такое? — удивился Корсаков.

— Это Петродворцовый учебно-научный комплекс. Короче, Питерский университет, — пояснил Маслов. — В Петергофе: и физики, и математики, и биологи там.

— Ну, а твой друг чем занимается?

— Астрофизик… кажется.

— А как с ним повидаться?

— Он сейчас в экспедиции.

— Где?

Леся задумалась.

— Не знаю. Сказал, приеду — позвоню.

— А что за экспедиция?

— Что-то связанное с Белым морем, — наморщила лоб Леся.

— Может, изучают северное сияние? — предположил Маслов.

— Может.

Корсаков кивнул и продолжил:

— Так. Ну, значит, статью написал твой друг?

— Нет. Статью написал его друг, кажется, немец.

— Почему тебе так кажется? — скривился Маслов.

— Саша познакомил нас на какой-то презентации, немецкой. Ну, я и решила, что немец. А это так важно?

— Пожалуй, неважно, — согласился Корсаков. — И что дальше?

— Саша перед отъездом предупредил, что пришлет статью друга. Он, мол, обещал, что ее у нас опубликуют. Тебе, сказал, мол, нетрудно, а тому приятно будет.

— Кто статью привез? — поинтересовался Маслов.

Леся посмотрела на него удивленно.

— Кто ее привозить будет? По мылу пришла. По электронной почте, то есть: письмо с прикрепленной статьей. Он просил посмотреть и, если надо, отредактировать.

— А как платил за редактирование?

— О деньгах речи не было. Саша сказал, что тот его потом пригласит на стажировку в свой институт, вроде как на полный пансион.

— Прислал статью и все? — не отступал Корсаков. Что-то в этой истории Игорю не нравилось, что-то было не так. Понять бы еще — что?

— А чего немец хотел-то от публикации? — выпытывал он.

— Ну, мол, если будут отклики, то просил ему отправлять, — с готовностью отвечала Леся.

— Куда?

— Так на его же мыло.

— И что, были отклики?

— Было немного, но какая-то фигня неинтересная.

— Ты ему отправила?

— Мне-то это зачем? Просто переадресовывала.

— И не знаешь, что у него получилось?

— Нет. А зачем? Он мне никаких гонораров не обещал. Сказал Саше, что еще мы можем к нему в Германию приехать на отдых.

— Адрес-то оставил?

— Адрес у Саши.

— Точно?

— Ну, наверное.

Леся явно не понимала, что так заинтересовало Корсакова.

— Да, вот какое-то письмо еще пришло пару дней назад, не успела пока отправить, — вдруг вспомнила она.

— Что-то ты не торопишься, — улыбнулся Маслов. — Ну, а черновики, материалы, в общем, то, что немец прислал, у тебя сохранилось?

— Нет. Он сразу предупредил, что это только для меня. Чтобы я прочитала и уничтожила.

— И ты уничтожила?

И тут Леся замялась.

— Ерунда какая-то с ними приключилась. Я их не могу найти.

— Это как?

— Ну, вот так, не могу и все. Вроде их никогда и не было.

— Они у тебя на компе были? — вмешался Маслов и после кивка Леси уточнил:

— А какие-нибудь чудачества у твоего компьютера появились с той поры?

— Нет. Хотя в нашей локальной сети какой-то вирус нашли. Потом долго все восстанавливали и перенастраивали.

— Давно?

— Месяца два назад.

Маслов хотел еще о чем-то спросить, но Корсаков видел, что толку от Леси больше не будет. Оставалось узнать последнее.

— Насколько я помню, в статье не только упоминается Росохватский и его опыты, но и что-то говорится о восточных свитках, не так ли?

— Ну, да. Но в статье имелось всего несколько фраз, остальное я уж сама добавила.

— Где брала материалы?

Леся посмотрела с удивлением:

— Я же говорила, что мы все это разбирали, изучали. Я многое помню.

— Кстати, — вдруг сообразил Корсаков. — Ты ведь так и не назвала имени своего старичка.