Андреа Жапп - Дыхание розы Страница 3

Аньес настолько глубоко ушла в свои мысли, что голос Флорена заставил ее вздрогнуть. Он подумал, что разбудил ее, и это вызвало у него новое беспокойство. Как она могла спать в такой момент?

– Поскольку в Алансоне Дом инквизиции очень маленький, во время предварительного заключения вас поместят intra murus strictus, если только… присяжная матрона[4] не подтвердит, что вы беременны.

– Разве вы забыли, что я овдовела много лет назад? Intra murus strictus? Речь идет о суровом наказании, а не о… временном содержании.

Казалось, Флорен удивился, что ей была знакома эта подробность, ведь инквизиция ревностно хранила свои секреты, чтобы еще сильнее ошеломить обвиняемых. Эти «узкие стены» были ничем иным, как каменным мешком размером с нишу, темную и сырую, в которой осужденных приковывали цепью к стене.

– Мадам… мы же не чудовища! – воскликнул Флорен с наигранным возмущением. – Вам разрешат короткие свидания с вашими прямыми родственниками, по крайней мере, до начала… собственно допроса.

«Допрос с пристрастием», – подумала Аньес и заставила себя ответить равнодушным тоном:

– Это весьма милосердно с вашей стороны, мессир.

Аньес вновь закрыла глаза, чтобы положить конец этому разговору, который имел лишь одну цель: запугать ее. Сердце Аньес было готово выпрыгнуть из груди, и она прилагала нечеловеческие усилия, чтобы обуздать свое учащенное дыхание. Единственное, что помогало ей справиться с ужасом, начинавшим охватывать ее, так это уверенность, что она сумела обезопасить Матильду и Клемана.

Прошло полчаса. Флорен так громко крикнул «стой!», что Аньес вздрогнула.

– Наша остановка будет короткой, мадам. Не хотите ли вы ею воспользоваться, чтобы размять члены?

Аньес колебалась лишь секунду. Несмотря на свое желание не уступать, она нуждалась в нескольких минутах, чтобы привести себя в порядок.

– Охотно.

Никола проворно спрыгнул на землю, но не протянул руку, чтобы помочь Аньес выйти из фургона. Один из стражников бросился к нему с полотняным мешком. Несомненно, там хранились еда и вода. Инквизитор посмотрел на Аньес и спросил:

– Не желаете ли вы, мадам, отойти в сторонку? Аньес подавила вздох облегчения и согласилась:

– Конечно, мсье инквизитор.

– Я думаю, все мы в этом нуждаемся. Эй, ты, проводи мадам.

К ней подошел здоровенный, похожий на животное детина с плоским лицом. Аньес чуть было не передумала и не сказала, что она предпочитает подождать до Алансона. Но язвительная улыбка Флорена разубедила ее в этом. К тому же она уже течение нескольких часов ощущала тяжесть внизу живота Аньес заметила рощицу из густого кустарника и направилась к ней. Детина следовал за ней по пятам.

Наконец, скрывшись от взглядов других, она стала ждать, когда мужчина отвернется. Но он не спускал с нее глаз. Едва она приподняла платье, как на его влажных губах заиграла похотливая улыбка. Ярость заставила Аньес забыть о смущении. Она села на корточки, глядя своему провожатому прямо в глаза. Улыбка погасла, и мужчина опустил веки. Эта крошечная победа придала молодой женщине уверенность. Это был знак: она может победить.

Аньес сразу же поднялась в громоздкий фургон, не желая оставаться на свежем воздухе. Через приоткрытую дверь она вдыхала пряный аромат трав и умиротворяющий сырой запах леса.

Флорен, устраиваясь напротив Аньес, внимательно посмотрел на низ ее платья. Аньес удержалась от комментария, готового сорваться с ее губ. Нет, она не обмочила платье. Она задрала его, а если стражник увидел ее икру, или колено, или что-нибудь еще, ну и на здоровье! Теперь она была выше этих смехотворных обид, которые в другое время и в другом месте показались бы ей неслыханными оскорблениями.

Когда они наконец приехали в Алансон, во рту Аньес пересохло от жажды.

Фургон запрыгал по неровным камням, которыми был вымощен двор Дома инквизиции. Слащавым голосом Флорен произнес:

– Вот мы и приехали, мадам. Долгое путешествие наверняка утомило вас. Я немедленно проведу вас в… вашу резиденцию, в которой вам предстоит провести много недель.

Аньес нисколько не сомневалась в намерениях Флорена. Он хотел увидеть, как исказится ее лицо, и она приготовилась к худшему. Во всяком случае, она так думала.

Несмотря на окружавшую их темноту, инквизитор уверенно направился к ступенькам, которые вели к тяжелой двери, укрепленной перекладинами. Она шла, чувствуя за своей спиной двух стражников, следовавших в трех шагах за ней.

В помещении царил ледяной холод. Флорен приказал зажечь несколько свечей. Аньес подумала, что в их мерцающем свете Флорен был похож на прекрасное, но злотворное видение.

– Идемте же, – поторопил он ее тоном, в котором уже чувствовалось волнение.

Они прошли через зал с низким потолком, в котором из мебели были только большой почерневший деревянный стол и скамьи, стоявшие по бокам. Флорен направился к двери в правой стене большой комнаты.

Рядом с Аньес неожиданно появился очень молодой человек.

Флорен заявил нежным голосом, внушавшим тревогу:

– Аньян… Мне кажется, что ты выглядишь сонным. Я не могу поверить, что ты отдыхал, пока я трудился в поте лица ради величайшей славы Церкви.

Никола выделил Аньяна из других клириков и сделал своим секретарем. Его полностью удовлетворяла лишенная всякой привлекательности внешность молодого человека. Уродство – что за великолепная несправедливость! Аньян был кротким и приветливым, честным и набожным существом, но эти маленькие, близко посаженные глаза, узкий длинный нос, выступающий подбородок, который его обезображивал, внушали недоверие каждому, кто смотрел на молодого человека. И напротив, кто мог бы подумать, что за высоким изящным силуэтом Никола, его нежными, чуть раскосыми глазами, пухлым ртом скрывалась душа, гнусное коварство которой могло бы заставить вздрогнуть от ужаса даже светских палачей? Аньян удовлетворял Никола еще и потому, что инквизитор без особого труда внушал своему секретарю страх.

– Конечно, нет, мессир инквизитор. Я сверял различные фрагменты будущего процесса, чтобы вы преуспели в выполнении своей задачи, – оправдывался секретарь неуверенным голосом.

– Хорошо.

Не оборачиваясь, Никола добавил, показывая рукой на Аньес:

– К нам прибыла мадам де Суарси.

Аньян бросил робкий взгляд на молодую женщину и тут же опустил голову. Тем не менее Аньес могла бы поклясться, что в глазах секретаря промелькнула тень сочувствия.

– Ладно, иди… Продолжай помогать мне продвигаться вперед.

Секретарь поклонился, пробормотав что-то неразборчивое, и исчез под шуршание своей рясы из грубой шерстяной ткани унылого цвета.