Александр Тестов - Последняя битва Страница 31

На их пути лежало первое поселение меря. От союзников-чудинов стало известно название – Уйболла. К своему безмерному удивлению Сигурд узнал от дозорных, что оная Уйболла совершенно пуста.

– Ни скотины, ни людей… избы стоят пустые, а печи холодные – люди давно ушли, – доложили херсиру вернувшиеся вершники[44].

– Все хорошо проверили?

– Хорошо. Ни души!

– Ну, то, что они нас давно заприметили, это ясно. Не идиоты же они… – размышлял вслух Сигурд, поглядывая на Кятлу. – Ты что скажешь?

Кятла – выборник от чудинов, которому совет старейшин поручил вести ополчение – крякнул в кулак.

– Коли с бабами да детьми подались, то за два дня могли до соседей податься, – изрек он по-словенски.

– Следы есть? – спросил херсир у дозорных.

– Есть! – ответил воин. – Оставили… хоть и заметали лапником.

– Ну? Так чего?

Парень мотнул головой:

– Сани точно были, и несколько. Но сколько прошло, трудно распознать…

– Все в одном направлении?

– Да.

– Так, точно к соседям подались, – закивал Кятла.

– Далеко это?

– До Патры-то ихней? Так ежели споро идти, то за день доберемся.

– Точно за день?

Чудин пожал плечами:

– Да кто ж его знает? У нас с меря да-авно не мир, мы к ним в гости не хаживали…

– Так чего же ты, остолоп, говоришь, что день пути до них, коли сам толком не ведаешь? – разозлился Сигурд.

– Так купцы новгородские сказывали, – насупившись, ответствовал Кятла. – Они и к ним, и к нам хаживают. Вот и получается, что от Уйболлы до Пятры день, если споро пойдем. А там еще и Буйра будет на полдня пешего ходу, а коли свернуть и идти по реке Сохе, то еще через три-четыре дня будет Тротва, их самая большая ограда…

– Ограда?! Град?! – переспросил херсир.

– Ну я и говорю – ограда!

– Тьфу! – в сердцах сплюнул молодой военноначальник и шенкелями сжал бока лошади. – Пошла! – он взмахнул рукой и громко скомандовал: – Занимаем поселок!

Уйболла – небольшое поселение в десяток низеньких изб, крыши которых крыты дерном. Но теперь их занесло снегом, и дома казались огромными сугробами. В Уйболле не было никакого четкого плана застройки, да и это было бы смешно. Строения стояли хаотично, видимо, меря не особенно заботились о четкой планировке. Сигурд одним из первых въехал через одностворчатые ворота и с высоты седла оглядел кривые улочки. Снег еще не успел закидать заботливо почищенные хозяевами тропки, что вились меж домов и хозяйственных построек. Поселение имело низкую ограду из заостренных бревен, высотой по плечи воину. Так что в случае нападения можно было обороняться, стоя в родном дворе…

Херсир в уме прикинул, сколько здесь проживало людей и сколько могло быть мужчин. Мужчины его интересовали прежде всего, ибо каждый из них мог быть потенциальным врагом. Все подсчеты привели его к единому результату: поселение из десятка домов располагало лишь двумя-тремя десятками воинов. «Для нас это пустяк, – думал херсир, не спеша двигаясь к центру Уйболлы, где приметил самый, на его взгляд, богатый дом, – перед нами должно находиться еще много таких поселений, следовательно, они будут отходить, пока не соберут все силы в кулак. А тогда они упрутся и…»

– Наверное, это дом их хёвдинга? – к Сигурду подъехал Олаф.

– Вот я его и займу, и ты со мной. Распорядись, чтобы парни размещались по избам!

– На всех не хватит… – резонно заметил Олаф, – на чудинов так точно!

– Чудины пускай бани и риги[45] берут.

Олаф, избранный херсиром себе в помощники, улыбнулся и, повернув коня, двинулся исполнять поручение.

В эту ночь Сигурд спал тревожно, часто ворочался… Нечеткие очертания сна обрывками проносились в дремавшем мозгу. Вначале привиделось лицо скальда, когда тот обреченно покидал борг, а потом дружинники, которые после ухода Сказителя еще долго обсуждали сказанное им ярлу. И хотя Сигурд пропустил половину саги, ему хватило и услышанного… После того Атли не вспоминал о старике, а вот херсир в последнее время призадумывался о его словах. Девица? И память нащупала облик кикиморы. Она? Тьфу… Вот ее-то юноша и не собирался любить. Кикимора… в нос ударил запах болота, и херсир дернулся во сне и вновь перевернулся на другой бок. Кикимора… «Все изменяется, и даже ты», – ее слова занозой вторглись в душу и кололи противно и нудно. Херсир попытался управлять своими видениями, но сон не сдавался и упрямо показывал только ему нужные картинки. Вот промелькнуло лицо ярла, перекошенное злобой… сверкнула сталь, и чья-то голова упала на землю… нет, на снег, где цепочкой краснели капли крови. Юноша опять, в который раз сменил позу, лег на живот. Туман, плотный, как молоко, закрыл ночное зрение и долго не желал расступаться. Наконец, пелена рассеялась, и проступило знакомое лицо. Вадим?! Павел?! Они оба восседали верхом на вороных конях, а позади них вздымались копья. Потом Сигурд увидел, как друзья подъезжают к большому боргу с высокими бревенчатыми стенами… И все! Лишь миг – и они пропали, растворились… Опять набежала белая ткань…

Ах, вот! Этот странный колдун. Мертвяк-Мстибог! И опять это пророчество, в которое херсир не желал верить, ибо чушь и бред… Слишком много в последнее время стало баб! Не люби… хм…

Сигурду еще раз захотелось сменить положение. Он оторвал голову от скатки плаща и тут резкий звук вторгся в его уши. Херсир мгновенно открыл глаза, порывисто вскочил с ложа. Возглас… затем приглушенный крик повторился, и Сигурд быстро надел шлем.

– Подъем! – он толкнул кого-то ногой. – Подъем! Олаф! Трюггви!

Херсир в темноте, на ощупь отыскал свой пояс с ножнами, благо он лежал рядом.

– Ну, Олаф, живее! – Сигурд затянул пояс и несколько раз подпрыгнул на месте, расправляя кольчугу.

Воины, разбуженные криками, просыпались.

– Что?!

– А-а-а…

– Оттар! Хрольв! Быстро! – скомандовал Сигурд и, подхватив свой щит, первым выскочил в дверь.

Во дворе уже собирались викинги, озабоченные ночным шумом не менее херсира, но готовые отразить нападение.

– Сторожа! Что там? – громогласно вопросил Сигурд.

Но первым ему ответил язык пламени, что взметнулся над строением у ворот. И тут же во двор ворвался запыхавшийся воин.

– Нападение! – заметив херсира, возбужденно доложил викинг. – Чудинов бьют!

От ворот уже стали доноситься яростные вопли атаки и звуки разгорающейся битвы.

– Ар-ра-а-а! – и Сигурд мог поклясться, что уже слышал этот боевой клич.

– Меря! – херсир обернулся. – Олаф – труби!

Викинг выхватил из-за пояса рог, и Уйболлу оглушил тяжелый и протяжный вой, призывающий дружину собраться в едином месте. Сигурд выскочил со двора.