Михаил Голденков - Схватка Страница 31

— Маловата, что-то, — повернулся Михал к Гановичу. Оба пана на время забыли заботы, увлеченные невинной, но такой светлой детской забавой.

— Маловата, — кивнул Ганович своей бежевой шляпой, — но откуда взять нормальных взрослых девушек, пан Михал? Дважды москали нападали на Несвеж, жгли и убивали. Тут все разбежались. Не попадать же девушкам в лапы татарину или казаку!

— И то верно.

— Вот и остались дети да старики одни.

— И что, люди, что бежали, не возвращаются? — поинтересовался Михал.

— После того, как Хованский ушел, вроде как многие вернулись. Но ведь потом московиты тоже вернулись, и люди вновь в страхе бежали. Теперь не думаю, что вернется кто-то еще, кроме тех, кто уже возвратился.

— И сколько сейчас в Несвиже проживает людей?

Ганович пожал плечами:

— Точно сказать не могу, пан Михал. Не более четырех сотен человек. Думаю, что это даже много, учитывая непростые условия. Ведь война, дважды город горел…

— Это меньше половины, — покачал головой Михал.

— Думаю, что люди ждут пока война окончательно закончится подписанием какого-нибудь мира, — успокаивал князя Ганович. — А то ведь хочется уверенным быть. Может быть и так, что уплыли люди в Америку, в Лапусинвилль. Вот там войны нет, нет московитов… — бурмистр говорил что-то еще, но Михал уже его не слушал. Они приблизились к белому коню с девочкой. Девчушка весело взглянула на двух панов. Ее длинные пышные каштановые волосы трепал ветер, большие зеленые глазенки горели от гордости, что ее выбрали Лялей, а щеки ярко пылали.

«Похожа на мой детский портрет, — умиленно думал Михал, рассматривая девочку, — ну, вылитый я в десять лет!»

Юноши, еще почти мальчишки, державшие за узду коня, остановились и поклонились пану Радзивиллу. Его здесь хорошо знали.

— День добрый, пане!

— День добрый, хлопцы и девчата! — улыбнулся в ответ Михал. — А это, стало быть, ваша Ляля! Что ж, красивая. А сколько тебе лет? — спросил он девочку.

— Девять, — улыбнулась та, застенчиво опуская свои большие зеленые глаза.

— А звать?

— Михалина!

«Надо же! Тезки! Не только на меня в детстве похожа, но и назвали аналогично», — подумал Михал, кивнув головой.

— Хотя все меня зовут Князевна! — дополнила девочка, взглянув игриво на Михала.

— Не удивительно! Тебя же выбрали Лялей! — ответил Михал.

— He-а, пан, — покачал светлой как солома головой один из мальчишек, что держал коня, — ее так всегда называют.

— А почему? — удивился Михал. — Похожа на князевню, так?

— Мама говорит, что я родилась от князя! — гордо отвечала девчушка.

Михал насторожился. Он внимательней взглянул на девочку, отмотал в уме время на десять лет назад, когда эту красивую чаравницу и зачали…

«Совпадает-то все как!» — шевельнулась мысль. Несвижский ординат тут же вспомнил ту молодую девушку, с которой предавался любовной игре в ночь на Ярилу, и то, как она говорила, что может забеременить… И если это произошло, то ведь могло так статься, что эта маленькая миловидная Миха-лина и родилась именно у той девушки! Именно в честь него, Радзивилла, вполне могла мать назвать свою малютку-дочь!..

«Мы с ней даже не познакомились, — думал Михал, с холодеющим лбом вспоминая ту девушку, — но меня она уж точно знала, ибо в Несвиже все меня хорошо знали! Не то, что сейчас! Та прекрасная незнакомка даже знала, что у меня нет матери, а есть только отец. От какого же князя эта девочка Миха-лина могла родиться девять лет назад? Не от отца же, который на дух не переваривал языческие фесты! И даже я скрывал от него, что периодически хожу смотреть на Ярилу, на Купалье…»

— А как твою матулю зовут? — спросил Михал, лишь бы что-нибудь спросить, ибо имя матери этой девочки ему все равно ничего бы не сказало.

— Ольга.

Ольга… Михал постарался вспомнить, так ли звали ту девушку, ставшую его первым взрослым опытом… Нет, все-таки она, кажется, никак не назвала себя, а его все время именовала паничем… Да разве они тогда толком разговаривали? Совсем мало! Михал любил ее яростной, но нежной силой, охватившей их обоих. И потом… они все-таки говорили. И Михал объяснялся в своей к ней любви.

— Давай никогда не расставаться! Я обручусь с тобой. Ты будешь моей женой!

Но девушка весело смеялась, ласково поглаживая Михала по щеке и шее:

— Твой отец не согласится женить панича на простой девушке! Не так ли, панич Михал?

— Я его уговорю. А если он будет упорствовать, то поступлю поперек его воли! — пылко возражал Михал, — я уже взрослый…

— Взрослый… — вздохнула девушка, грустно улыбнувшись, — но не свободный.

«Матка Боска, — думал Михал, углубляясь в воспоминания, — ведь тоже самое чуть позже говорил мне и Кмитич. И оба они были правы! Почему, ну почему мне нельзя было жениться на ком хочу!? Ведь какой бы скандальной ни была любовь Богуслава, он же все-таки не бросил свою Аннусю, довел дело до свадьбы! Точнее, еще доведет. Почему я так не смог?

Но та девушка из яриловой ночи, похоже, и не очень стремилась попасть в загадочный Несвижский замок. Когда Михал стал собирать разбросанную на берегу одежду, девушка вдруг исчезла во мраке раннего утра. Исчезла, словно уплывшая в голубую бездну реки русалка… Михал пытался позвать ее, но вдруг понял, что не знает ее имени…

Расспросив девочку, кто ее семья, и где она живет, Михал поехал обратно к замку, обуреваемый эмоциями и мыслями: «Моя дочь? Неужели?! Но ведь похожа! И по времени все совпадает, и по имени даже!»

— Вы ее знаете? — отвлек Михала от раздумий голос бурмистра.

— Что? Кого?

— Ну, эту дивчинку! У вас вид, пан Михал, был такой, словно вы ее хорошо знали раньше. Или ее родителей.

— Нет, — потряс головой Михал, явно смутившись.

— А ведь забавно, — продолжал «подливать масла в огонь» Га-нович, — похожа на вас в юные годы, как две капли! И зовут также!

«Не заподозрил ли меня Ян Ганович? Или я стал ужасно мнительным?» Михал ничего не ответил бурмистру. Сейчас он был почти уверен в том, что встретил собственную дочь. Вот только что делать, он пока не знал… В это время группа с белым конем и девочкой скрылась за соседним домами. Но до ушей Михала все еще долетали детские голоса:

А мы просо сеяли, сеяли,Ой, диди-Ладо, сеяли, сеяли…

Глава 13 «Огненный всадник»

Кортеж короля Польши и Великого князя Литвы, Руси и Жмайтии миновал на въезде в Несвиж арку Слуцкая брама, служившую защитными воротами для города. Ян Казимир, с любопытством наблюдая из окна, обратил внимание, что остальные три арки были разрушены либо полностью, либо частично… Короля встречали пышно, но без былого довоенного «пускания пыли в глаза», что так любили, и так умели делать все Радзивил-лы. Приветствовали Великого князя знаменитые солдаты Михала, выстроившись вдоль моста с мушкетами на плечах под развевающимися знаменами с фамильным радзивилловским гербом «Трубы». Солдаты браво вытянулись в своих коротких коричневых казаках с множеством пуговиц, в маленьких шляпах с длинным пером. Это из-за них, этих бравых парней с мушкетами, приехал король в Несвиж, из-за них подметали и убирали от развалин улочки города, а мост окропляли французскими духами, потратив на это целый короб бутылочек. Не столько посмотреть Несвижский замок, сколько получить тысячу этих храбрых жавнеров стремился Ян Казимир. Он не без зависти рассматривал выстроившихся в два ряда высоких широкоплечих парней в начищенных желтых сапогах… Немногочисленные жители еще не оправившегося от войны Несви-жа высыпали на улицы, чтобы также приветствовать короля.