Константин Сергиенко - Тетрадь в сафьяновом переплете Страница 32

Подле одной греческой церкви, обращенной в мечеть, мы обнаружили колонну из полированного гранита красноватого оттенка. В другой мечети мы видели несколько светлых мраморных колонн. Местный шейх заверил нас, что гранит не привозной, а окрестный. Это порадовало Петра Ивановича, ибо над ним тяготела обязанность заботиться о статуе императрицы, как того пожелал старый граф.

За целый день мы порядочно устали, налазались по горам и возвращались домой еле волоча ноги. Быстро смеркалось. Солнце садилось за горы, разливая вокруг золотое свечение. Петр Иванович немного беспокоился о лошадях и имуществе. Перед уходом мы наняли в сторожа местного старика, щедро ему заплатили, и теперь предстояло узнать, чем он отплатит за щедрость.

Однако так скоро сделать это не удалось. Совсем уж померкло, мы еле ковыляли наверх, но у большого камня нас встретили темные фигуры.

Нападение

— Эй, руськи, иды сюда. Ай, маладэс! — сказал один. Остальные тут же кинулись на нас, схватили и, несмотря на протесты Петра Ивановича, повели в город.

— Хайды, хайды! — подталкивал нас человек самого разбойничьего вида, покалывая в спину кинжалом.

От неожиданности я даже не успел испугаться. Мне казалось, что это недоразумение, нас приняли за других. Сейчас это выяснится, и нас отпустят.

Вскоре мы вошли в низенький глинобитный домик, где прямо на полу горел тусклый масляный светильник. Это позволило немного разглядеть нападавших.

Их было пять человек, двое вышли, а трое остались в сакле. Главарь, человек с черным платком, повязанным вокруг головы, положил перед собой огромный допотопный пистолет, служащий, вероятно, больше для устрашения, и поманил к себе одного из товарищей. Они о чем-то пошептались, и главарь гулко кашлянул.

— Ай, руськи, — сказал он. — Карашо!

— Что вам угодно? — спросил Петр Иванович. — Зачем вы нас сюда притащили?

— Ай, ай! — произнес главарь и поманил к себе другого разбойника.

Они вновь пошептались. Чем-то эти люди напомнили мне шайку Кара-Вазира. Обтрепанные бешметы, торчащие за поясом ножи. У третьего разбойника на лбу красовался внушительный шрам.

— Карош руськи малшик, — сказал главарь, кивая в мою сторону и скалясь в улыбке.

— Изволь отпустить моего слугу, — сказал Петр Иванович. — Он ни при чем.

— Ай, ай! — произнес главарь, покачивая головой. — Малшик, хайды, джаным, иды сюда.

Главарь потрепал меня по щеке и сильной рукой усадил рядом.

— Мы проезжие люди, — сказал Петр Иванович. — Завтра отправляемся дальше.

Внезапно главарь протянул руку и проговорил:

— Дэниги, башли давай.

Петр Иванович вытащил из кармана несколько ассигнаций, высыпал медяки. Разбойник передал главарю добычу. Тот задумчиво повертел ассигнации в руках.

— Э! Некарашо, руськи.

Он поднес ассигнацию к огню и задумчиво наблюдал, как она сгорела.

— Некарашо! — Он быстро и непонятно залопотал.

— Не понимаю, — сказал Петр Иванович, — на каком наречии ты говоришь?

Главарь кивнул в сторону одного из разбойников. Тот внезапно заговорил по-русски:

— Эфенди тебе говорят, чтоб деньги давал.

— Я отдал все деньги, — ответил Петр Иванович.

Главарь лопотал, а разбойник, оказавшийся русским, переводил.

— Мы знаем, что у тебя много денег. Все деньги давай.

— Я не ношу с собой денег, — сказал Петр Иванович.

Главарь сделал знак, и в саклю ввели старика, которого мы наняли утром сторожем. Вслед за ним на пол было брошено все наше имущество вплоть до карабина, кофра и даже халата, который Петр Иванович одевал к ночи.

Среди вещей быстро отыскалась кожаная сумка, где хранились все сбережения Петра Ивановича. Однако и они были в ассигнациях, и это явно не понравилось главарю. Бумажные деньги вообще появились в России недавно, простые люди относились к ним недоверчиво, а главарь был, конечно же, из простых. Бумага и есть бумага, хоть и красивая, с ликом императрицы, в радужных вся разводах.

Несколько золотых монет главарь тотчас отложил в сторону, а бумаги разочарованно крутил в руках, не зная, что с ними делать.

— Гдэ дениги?

— Это и есть мои деньги, — с усмешкой отвечал Петр Иванович.

— Некарашо. — Главарь снова залопотал.

— Эфенди знает, что у тебя много денег, что ты приехал купить землю, — перевел русский. — А землю не дают за бумажки. Если ты не отдашь золото, эфенди тебя накажет.

— Послушай, — сказал Петр Иванович, — ты человек ведь русский, так объясни ему, что ассигнации тоже деньги, а кроме того, я не собираюсь покупать земли, эти земли дарованы моему отцу матушкой-императрицей, которая ныне является властительницей Тавриды. Я лишь приехал смотреть эти земли, как то указано в моей подорожной.

Русский перевел, и главарь снова залопотал.

— Он тебе не верит. Все русские, говорит, хитрые. Без денег он тебя не отпустит.

— Но где же я их возьму? — воскликнул Петр Иванович. — И сколько ему нужно?

Главарь подумал и поднял пальцы обеих рук:

— Дэсят!

— Десять тысяч, — поспешно подсказал переводчик.

— Что?! — изумился Петр Иванович. — Десять тысяч? Но это целое состояние!

— Дэсят! — повторил главарь.

Петр Иванович сел на пол.

— Можете делать со мной, что хотите, но таких денег у меня нет и быть не может.

Главарь быстро заговорил.

— Эфенди советует тебе занять эти деньги у знакомых.

— Нет у меня таких знакомых, тем более в Крыму, — ответил Петр Иванович.

— Эфенди говорит, что есть. Сейчас тебе принесут бумагу, и ты отправишь письмо знакомым.

— Бесполезное дело.

— Эфенди говорит, чтобы ты не упрямился. Если ты не пошлешь такую бумагу, он никогда не отпустит тебя.

— Но кому я могу послать? — воскликнул Петр Иванович. — Не в Петербург же батюшке?

— Эфенди говорит, что есть место поближе.

— Что он там сочиняет? — устало произнес Петр Иванович.

— Эфенди говорит, что есть богатая дама, которая внесет за тебя десять тысяч.

— Ха-ха-ха! Богатая дама! — Петр Иванович рассмеялся.

— Эфенди говорит, что эта дама находится совсем недалеко. Наши люди свезут ей письмо, она даст золото, и через два дня мы тебя отпустим.

Принесли бумагу, перо, и все это поставили на пол перед графом.

— Рюськи карашо, — произнес главарь.

— Эфенди говорит, чтобы писал, — сказал переводчик.

— Но кому? — спросил Петр Иванович.

— Эфенди говорит, что в бухте недалеко отсюда стоит белый корабль, на этом корабле плавает дама в богатой одежде. Даму зовут госпожа Черных Гор. Это очень богатая дама. Ты хорошо ее знаешь, и она знает тебя. Ты пишешь письмо госпоже Черных Гор и просишь у нее десять тысяч, но не бумажками, а золотом. Можно дорогими камнями, которых у госпожи Черных Гор очень много. Если ты не знаешь, то мы тебе говорим, что на корабле у нее много-много раз по десять тысяч и много хороших камней. Ты пишешь письмо, мы берем деньги. Иначе будет плохо. — Переводчик замолчал.