Князь Изгой - Яр Серебров Страница 32

Цельный окорок-то! Всё одно ведь не съем. Ну кто знал-то, что у них богатырские порции подают. Да и без того неудобно, все же советский человек и русский.

— Ей, как там тебя? — подозвал я паренька.

— Малютой кличут.

— А скажи, Малюта, кто тама в дальнем углу аки сыч сидит? — кивнул головой на того, со шрамом.

— Не ведаю то. Бают из беглых. Вторую седмицу на торге ошивается. Он то нам то дров наколет, то воды принесёт. За то и кормим.

Щедро кормите, как посмотрю, от души, подумал, но вслух произнёс иное:

— Вот что, малец. Иди ка к тому беглому и обскажи, Прохор с погоста на Море приглашает его трапезничать, — парень уставился на меня словно на пришельца с другой планеты. — Пошто смотришь. Есм у меня резаны, — достал да позвенел мошной, для верности. — Да братину медовухи, стоялой на стол тащи.

Глава 10

— Звал, боярин?

— Не боярин я. Гость из погоста на море, Прохором кличут, — ответил подошедшему здоровяку.

— Не слыхивал про такой, — босяк жадно поглядывал на исходящий жиром окорок.

— В Обонежской пятине погост сей, далече. Да не стой столбом, присаживайся. В ногах правды нет, — отрезал себе половину окорока и остальное пододвинул собеседнику. — Угощайся, ничего за сие не стребую. У нас в погосте говорят: дают — бери, а бьют — беги.

Немного помявшись, мужик присел и вцепился в мясо зубами, с трудом сдерживая себя.

— Держи, — передал я ему нож из голенища, — с ним сподручней будет.

Некоторое время молча ели. А когда принесли мёд, то сперва сам отпил из братины, а после передал гостю.

— Твоё здоровье! — сказал он прежде, чем приложился к ковшу. — Хорош мёд! Крепок. Давненько таковой не пивал. Горыном меня кличут, из Кривобора родом, — пробасил великан и снова впился в окорок.

— А по батюшке, как тебя величать?

Горын удивленно вскинулся.

— Завидом отца кликали.

— Ты, Горын сын Завидов, аккуратней. На жирное шибко не налегай, — я пододвинул к нему каравай.

— Нешто я не понимаю, чай не дурак, меру знаю.

— Голодал ранее?

— Приходилось.

Пока Горыня налегал на мёд да на еду, я больше налегал на сбитень и дожидался пока гость дойдёт до кондиции. Но тот даже и не думал пьянеть.

— Давно в Новосиле обираешься?

— Почитай третью седмицу, — ответил он с набитым ртом.

— Издалече бежал то?

Горын прекратил есть, насупился и зло посмотрел на меня.

— Ты в гляделки то не играй, разбоем занимался али охолопили, мне усё одно. Чай не тиун. Токмо мыслю мужик ты крепкий, да за меч знаешь с какой стороны браться, — я показал на шрамы на руках и лице. — Или сказывай всё как на духу, или бери каравай да иди отсель на все четыре стороны. Нету времени из тебя правду клещами тянуть.

— А мне что с того будет?

— Ежели не соврешь, может и помогу чем али на работу к себе возьму, а там ужо как сложится. Всяко лучше, чем на торгу побираться.

— Это да.

Горын, немного помявшись, выложил свою непростую историю. Кривобор, откуда он был родом, стоял на реке Чепец в Вятской земле, как я понимаю где-то рядом находится современный Киров. Ещё век назад земли были частью Суздальского княжества, а ныне там, фронтир — вольная земля, куда бежали как холопы, так и смерды со всей Северо-Восточной Руси.

До семнадцати лет Горын помогал отцу в выделке кож и в изготовлении конской сбруи, вот-вот должен был жениться и стать образцовым сыромятником. Но что — то пошло не так, баял, что не желал сосватанную отцом девку в жёны брать. По реке же шёл струг повольников или ушкуйников, с ними то и сбежал из-под венца. С его слов, а там хрен его знает, как оно было на самом деле. К бабке не ходи, девку ту обрюхатил.

Сказывал, что меховым и рыбным делом промышлял, с черемисов да с пермян дань меховую собирал. Вполне может быть. Ушкуйник не всегда разбойник. Да не настало время их полноценных походов пока, в лучшем случае пощипывали всякую мелочь у границ Орды. Ушкуйник в первую очередь вольный, свободный человек, занимающийся торговлей. Разбой, так, при случае. Главный профит повольников, захват выгодных промысловых мест — пушных, рыбных, соляных, монопольная торговля да обложение данью диких племён.

Пять лет ходил Горын с новгородскими удальцами под началом воеводы Хвата, прежде чем нашла коса на камень. Возвращаясь после очередного набега на черемисов, ушкуйники набрались в Нижнем Новгороде и были пленены в полном составе тамошними боярами по жалобе ордынского чиновника.

Два долгих года провёл на добыче соли в одном из озер в низовьях Волги, прежде чем с побратимами бежал. Перейдя Волго-Донской волок с ватажкой, пошли они вверх по Дону и были пойманы аж в Воргольском княжестве, где-то близ Ельца. Воргол этот, странное место, что-то вроде рынка, где холопов и беглых со всей Руси продают. В основном в Сарай, Каффу или Азак. Учитывая, что Русь входит в Орду на правах провинции, в теории такое возможно. Насколько мне известно баскаки отвечали в том числе за поимку беглых невольников, но в реальности механизм сей почти не работал, ибо князьям самим людишек не хватало. Здесь же аж целый рынок. Чудеса.

Горын баял, что зимой прямо перед побегом к ним пригнали гридней княжича Мстислава, а его из поруба перевели на заготовку дров. Благодаря тому и бежал, убив прежде надсмотрщиков и захватив лошадь. Подался не со всеми, а чуть в сторону. Нашёл добрых людей, помогли, путь к Новосилю подсказали.

После этой истории, возникло больше вопросов, чем ответов. Следует Богдана попросить узнать, что за торг такой, а особо про отношения между Новосильским, Елецким и Воргулским княжествами. Да и самого Горына придётся брать, чувствую, далеко не всё тот выложил.

— Браты тама у меня. На крови друг другу клятву давали. Ежели кто на Русь дойдёт, всё продаст, но побратимов выкупит из рабства басурманского, — Горын сжал кулачищи, а голову опустил ниже плеч.

Я дружески похлопал его по плечу и спросил:

— А скажи-ка, Горын, много ли тех гридней пригнали?

— Не ведаю то, Прохор. Десятка два, а может и более.

— А дороги ли ныне невольники в Ворголе?

— Дык смотря кто.

— Ты же понимаешь, про кого сказ. Вои треба добрые, может и выкуплю кого.

Великан невольно почесал затылок, прежде