Бен Кейн - Ганнибал. Кровавые поля Страница 32

– Он уплывет задолго до того, как мы сумеем к нему приблизиться, – мрачно заметил Сафон.

– Я знаю. – Ганнон приложил руки ко рту. – Помогите! – закричал он на латыни.

Рыбак продолжал втаскивать сеть в лодку.

– Пойдем, – сказал юноша. – Он уплывет, как только вытащит сеть.

Шагая, а иногда проплывая небольшие участки с более глубокой водой, они сократили расстояние до лодки вдвое – но тут рыбак окончательно втащил сеть внутрь. Затем он схватил весла, вставил их в уключины и начал грести.

Полное разочарование овладело Ганноном.

– Пожалуйста! – вскричал он. – Помогите нам. Пожалуйста! Мы не причиним вам вреда.

Рыбак с сомнением посмотрел на них и принялся грести с удвоенной энергией.

– Мы вам заплатим! Серебром. Золотом. Оружием!

Рыбак бросил взгляд назад через плечо и перестал грести.

Ганнон посмотрел на Сафона и сделал дюжину шагов вперед.

– Нам нужен проводник. Вы можете помочь?

– Проводник?

– Да, именно. – Ганнон сделал еще десяток шагов. – Чтобы вы провели нас через пойму на юг. Вы знаете дорогу?

Рыбак коротко рассмеялся.

– Конечно.

Теперь Ганнон видел, что это мальчишка лет десяти. Костлявый, с гладкими волосами, он выглядел напуганным и голодным. Его единственной одеждой была туника с множеством дыр.

– Ты можешь взять нас с собой? Клянусь, ты получишь достойную награду. Как тебе кошелек с серебром?

– Зачем мне серебро? – проворчал мальчишка. – Здесь от него никакой пользы.

– А как насчет такого копья? – спросил Ганнон и приподнял в воздух свое копье. – С ним можно охотиться.

Мальчик нахмурился.

– Может быть. Но стрелы были бы лучше.

– Ты получишь стрелы, – обещал Ганнон. – Столько, сколько захочешь.

Впервые на губах мальчишки появилась улыбка.

– Правда?

– Клянусь могилой матери.

Ответа не последовало. Ганнон дал мальчишке подумать.

– Могу я подойти ближе? – наконец спросил он.

– Только ты. А жестокий пусть остается на месте.

Сафон, который совсем плохо знал латынь, никак не отреагировал. Ганнон скрыл свое удивление.

– Подожди меня здесь, – сказал он брату и двинулся к лодке.

Когда их разделяло двадцать шагов, мальчик жестом показал, что ему следует остановиться.

Ганнон повиновался.

– Меня зовут Ганнон. А как твое имя?

– Сенти. Но чаще всего меня называют «мальчик».

Карфагенянин почувствовал, что жизнь этого мальчишки намного труднее, чем была у него в доме Квинта.

– Я буду называть тебя Сенти, если ты не против.

Мальчик кивнул.

– Покажи копье.

Ганнон выставил копье перед собой, держа его обеими руками.

– Им можно наносить удары и делать выпады. Можно использовать для рыбной ловли или во время охоты на оленя.

Сенти с жадностью посмотрел на копье.

– Дай мне его. Древком вперед.

Не обращая внимания на недовольное шипение Сафона, Ганнон подошел к лодке и протянул мальчику копье. Его совершенно не удивило, когда Сенти вырвал его и тут же направил острием в лицо Ганнона. Тем не менее, внутри у юноши все сжалось от страха.

– Сейчас я могу тебя убить. – Копье слегка переместилось вперед. – И твой друг не сумеет мне помешать. Я успею уплыть, прежде чем он приблизится ко мне.

– Верно, – сказал Ганнон, оставаясь на прежнем месте. Он заставил себя думать о том, что скажет Ганнибал, когда он приведет к нему проводника. – Но если ты так поступишь, то не получишь обещанных стрел.

– Я хочу не меньше двух сотен.

– Хорошо.

– И дюжину копий, – быстро добавил Сенти.

– Если ты сможешь вывести отсюда армию моего командира, то получишь все.

Наступила короткая пауза. Однако Сенти так и не дал своего согласия, и Ганнона это беспокоило.

– Ты хочешь еще что-то?

– Говорят, твое войско сопровождают огромные звери. Существа, которые выше дома, с длинными носами и длинными белыми зубами.

– Слоны, – сказал Ганнон.

– Сло-ны, – с благоговением повторил Сенти.

Карфагенянина наполнила радость. Он уже не сомневался, что сможет завоевать доверие мальчика.

– Верно. К сожалению, у нас остался только один. Ты хотел бы посмотреть на него вблизи? Его зовут Сура.

Мальчик с сомнением посмотрел на Ганнона.

– А это не опасно?

– Слон опасен только после того, как его хозяин отдает приказ об атаке. А в остальное время они совершенно безобидные.

– Ты покажешь мне сло-на?

– И даже больше. Если ты захочешь, то сможешь покормить Суру. Особенно он любит фрукты.

Сенти выглядел пораженным.

– Так мы договорились? – Ганнон протянул ему правую руку.

Сенти ее не взял.

– Ты останешься со мной?

– Я буду рядом все время, что ты проведешь с нами, – обещал Ганнон. – И пусть меня накажут, если я не выполню свое обещание.

Глаза Сенти сверкнули.

– Я могу наказать тебя. Твоим собственным копьем!

Ганнон распахнул тунику, обнажив грудь.

– Ты можешь сделать это прямо сейчас.

Теперь Сенти выглядел удовлетворенным и протянул молодому человеку грязную ладошку.

– Договорились.

Ганнон улыбнулся, и они пожали друг другу руки. Сенти еще не вывел их на твердую землю, но он это обязательно сделает. И тогда их страдания подойдут к концу. Цена в две сотни стрел и дюжину копий, а также возможность покормить Суру – это гораздо дешевле, чем мог представить себе Ганнон. Он не сомневался, что произведет впечатление не только на Сафона, но и на Ганнибала.

– Ты слышал про быка, который вчера сбежал из Форума Боариум[6]? – спросил Калатин.

Наступил вечер, и они покончили со всеми своими обязанностями. Их товарищи отправились на поиски вина, оставив друзей вдвоем в палатке.

– Нет. Они постоянно сбегают из загонов. Раб забыл задвинуть засов, и ворота открылись, – небрежно бросил Квинт. – Я видел, как такое случалось в Капуе.

– Не имеет значения, как именно животное выбралось наружу. Важно, что бык сделал потом. По неизвестной причине он побежал вверх по лестнице на внешней стороне трехэтажной ценакулы.

Квинт сел на одеяле.

– Что?

– Ты меня слышал, – сказал Калатин, довольный, что сумел, наконец, завладеть вниманием друга.

– Кто тебе рассказал?

– Знакомый из другого отряда, который разговаривал с одним из гонцов из Рима, прибывших вчера. Судя по всему, обезумевший зверь забрался на самый верх здания! Жители дома начали кричать от ужаса, что привело его в еще большую ярость. Он перепрыгнул через перила на улицу и задавил до смерти ребенка.

– Боги, – пробормотал Квинт, представив кровавую сцену.

– Я бы не возражал, если бы случилось только это, – мрачно продолжал Калатин, – но список печальных событий только начинается. В тот же день в святилище на овощном рынке ударила молния; в небе, среди грозовых туч, люди видели призрачные очертания кораблей. И еще: ворон спустился на храм Юноны и устроился на священном ложе.