Том Шервуд - Серые братья Страница 32

– Да, твой рассказ озадачивает. И каков выход?

– Дюк. У тебя есть нужные связи. Ты знаком с Монтгомери. Выпроси для меня солдат из плимутского гарнизона. Сотню, а лучше – две. В моё полное распоряжение. И тогда…

– Что же тогда?

– …Я отдам тебе Людовика.

– Слово?!

– Клянусь.

– Тогда готовь ларец с черепом. Солдаты у тебя будут.

Глава 5

Наёмник и старикашка

Бэнсон недооценил своего хозяина. Дюк пообещал первые новости сообщить через неделю, и Бэнсон, сопоставив дни, сообразил, что в ближайшее время они отправятся в Плимут. Там, в перерывах между партиями в покер, Дюк и должен поговорить с Монтгомери.

Конечно, Змей и так уже многое знал о тайном мире Дюка. А самое главное – он знал имена. Было бы самым правильным поскорее сбежать в знакомый ему дом пилигримов, к Сове, но он решил сделать это ещё чуточку позже. Он предполагал сначала выяснить, что предпримет Монтгомери.

И Бэнсон ещё на несколько дней остался у Дюка. Но если бы он знал, чем обернётся эта задержка – он бы заплакал.

Невидимый шмель

Уже знакомой дорогой три экипажа ехали в Плимут. Бэнсон на этот раз отказался от путешествия в карете. Он был переполнен ненавистью – тяжкой, угрюмой. Эту ненависть он испытывал к Дюку, и опасался, что чем-нибудь выдаст себя. Поэтому предпочёл ехать рядом с каретой – на подаренном ему высоком вороном жеребце.

За время неблизкого пути Бэнсон несколько раз перекинулся словечком со Стэнтоком. И заметил, что, когда проезжали так всем памятный поворот, где эскорт встретился с одиноким и страшным путешественником, и где Дюк потерял несколько своих лучших людей, приобретя взамен нежданного бойца-телохранителя, – на этом самом повороте Стэнток как-то странно взглянул на Бэнсона. Нескрываемо пристально. Казалось, он хотел сказать что-то, – но промолчал.

И опять, дождавшись темноты, Дюк и Бэнсон проникли в игорный замок, где их встретил расплывшийся в улыбке Базилло. Изображающий полупьяного швейцара плут с обычной своей напускной придурковатостью долго тряс массивную руку Бэнсона и особенно пронзительно кричал Дюку «Удачи! Удачи!». Он откровенно высказывал Змею симпатию – пусть и гаерную, но не только он. Шумными восклицаниями, если не как равного, то уж очевидно по-приятельски встретили Бэнсона покерные игроки. Высокий, с рельефными, «бойцовыми» мышцами, расписанный жестокими шрамами, он притягивал их внимание, вызывал азартное любопытство и подлинный интерес. Поэтому не было ничего удивительного в том, что, в отличие от всех прочих охранников, он единственный присутствовал в игровой комнате, на своём ставшим привычным уже месте – за спиной Дюка, возле стены.

Игра шла, казалось бы, как всегда – бестревожно, доброжелательно. Резво бегали саламандры. Приехали двое новых игроков (Бэнсон тотчас затвердил их прозвища, манеру держаться, приметы). Но Дюк почему-то не говорил о делах с так же безучастно ведущим себя Монтгомери! Ночь уже далеко ушла за половину, а Бэнсон всё ждал. Он сидел на роскошном, расписанным позолотою стуле, и ждал.

Как и у любого другого человека на его месте, глаза его утомились и, переложив внимание в слух, он поднял взгляд на противоположную стену, затянутую цельнотканым зелёным шёлковым полотном. Вдруг – это была секунда! – из центра этого полотна во все стороны пробежали волны, как если бы в него с маху ударил крупный невидимый шмель. Бэнсон торопливо моргнул – но нет, это не рябь в уставших глазах: вон, затухающие волны докатились до краёв полотна – уже ослабленные отразились назад – и исчезли. Бэнсон перевёл взгляд на игроков. Никто из них ничего не заметил. «Но ведь это непросто так, – убеждённо сказал себе Бэнсон. – Что-нибудь это должно значить? Под шёлком – сплошная стена, вот я с силой опираюсь на неё спиной!» Он так и не пришёл ни к какому выводу, но скрытую значительность события почувствовал очень остро.

В очередной раз игроки вышли в комнату с винным бассейном. Вышел, возвышаясь над своим лысоватым хозяином, Змей. И вот здесь-то он и услышал слова, которые с таким нетерпением ждал весь этот вечер.

– Спасибо за помощь, – сказал вполголоса Дюк, обращаясь к Монтгомери.

«Что такое? – воскликнул мысленно Бэнсон. – Монтгомери уже пообещал помощь? Но когда? Ведь я ни на шаг… Или уже оказал?!»

Монтгомери лишь кивнул. Дюк же продолжил:

– Сегодня сюда приедет один мой хороший знакомый. Впрочем, ты его знаешь. Я всю эту заботу сгрузил на него, и он хотел бы доложить тебе, что ещё предстоит сделать.

Монтгомери снова кивнул, – и ответил:

– Хорошо, побеседую. И должен тебе заметить: ты молодец. Платишь вовремя.

С тем и вернулись к игровому столу.

«Помощь оказана, – лихорадочно думал Бэнсон. – За неё заплачено. Высказана благодарность. Неужели я опоздал?» Он решил дождаться утра, сесть на своего коня и под любым предлогом покинуть Дюка. Тревога за Серых монахов и принца Сову камнем легла в его сердце. Однако вышло так, что ждать утра не пришлось.

В зале, где сидела охрана, послышался слабый шум, чьё-то приветствие. Дюк и Монтгомери обменялись многозначительными взглядами. Бэнсон, как и они, взглянул по направленью к двери – и похолодел.

В игровой зал вошёл вежливо улыбающийся, раздетый по пояс маленький человек. Бэнсон сглотнул, повёл головой и приготовился к сумасшедшим, неясным, стремительным действиям: вошедшим был Крошка Вайер.

Нежданная, дикая встреча. Да, это был он, уцелевший в разразившейся летом в Плимуте тайной войне предводитель шайки мастеров тёмных дел, охотник за черепами Ван Вайер. Он, едва войдя, скользнул взглядом по Бэнсону, тут же взгляд этот вернул – и уставился на свою летнюю жертву, на сообщника Серых братьев, виновника гибели его лучших людей, спокойно сидящего здесь, в недосягаемой дворянской компании. Уставился, – и так же на секунду оцепенел.

«Вайер может убить столовой ложкой, птичьим пёрышком, курительным мундштуком…» Бэнсон с места сделал громадный прыжок и обрушил кулак на голову не успевшего опомниться Вайера. Все замерли. Кто-то ахнул. Маленький гость отлетел и ударился о дверную притолоку. Змей схватил обмякшее тело, сунул его под правый локоть и бросился – минуя зал с охраной – на лестницы.

Он пробежал изрядное количество ступеней, когда его догнал нарастающий за спиной крик и шум. Самым скверным было то, что кто-то, очевидно, высунувшись в окно, выкрикивал сверху отрывистые команды.

Какие это были команды, Бэнсон разобрал лишь когда, миновав недоумевающего Базилло, выскочил за входную дверь.

– Взять Змея! – кричали сверху. – Остановить! Любой ценой!..