Александр Зеленский - Чекан для воеводы (сборник) Страница 32

— Держитесь, сударь! Я помогу! — вскричал мужчина со шрамом, пытаясь отвлечь на себя хотя бы двух-трех нападавших и тем самым облегчить положение гусара, которому приходилось отбиваться от целого десятка бесов, окруживших его со всех сторон. Но навстречу защитнику выехал только один всадник — моложавый человек в старомодной треуголке на голове и черном плаще.

— Ты хочешь умереть? — нагло вопросил он, загораживая крупом своей серой кобылы дорогу защитнику. — Лучше уж езжай своей дорогой и не влезай в чужие дела!

— Я люблю влезать в чужие дела, — гордо заявил мужчина на вороном жеребце и добавил: — Тем более если при этом вдесятером набрасываются на одного!..

— Ты пожалеешь, что родился на этот свет! — вскричал человек в дурацкой треуголке, выхватывая пистолет из-за пояса и чуть ли не в упор разряжая его в того, кто не внял его предупреждению.

Пуля пролетела мимо, лишь слегка попортив золотые галуны на рукаве защитника. Уже в следующий миг стрелявший, не успев даже обнажить саблю, повалился под копыта своей серой, разрубленный чуть ли не попалам особым ударом, которому обучали только кавалергардов.

Еще двоих нападавших ловкий рубака достал у самой кареты, раз и навсегда отучив их разбойничать на больших дорогах. Причем последний из зарубленных так заорал диким голосом, в котором послышалось столько тоски и смертной муки, что вопль его оглушил остальных лиходеев, нагнав на них такой животный страх за свою шкуру, что они бросились в рассыпную, исчезнув с глаз в считанные минуты.

— Поручик в отставке Петр Громов, — представился гусар, пытавшийся хоть немного привести в порядок изодранный в драке мундир. — И как говорят в подобных случаях, ваш навеки данник… А за кого, простите, мне Бога молить?

— Граф Орлов! Для друзей — просто Алехан, — улыбнулся человек со шрамом.

— Граф Орлов?.. Позвольте! Я что-то слышал про вас…

— Вероятно, сударь, вы очень давно не были в России, — покачал головой граф, — раз не знаете хотя бы одного из братьев Орловых!

— Признаться, последние несколько лет я провел в путешествиях и потому…

— Оно и видно. Вот что, — не дал договорить гусару граф. — Вы, как я вижу, сильно пострадали и вам необходима помощь. Настоятельно приглашаю вас к себе. В моем московском доме вы найдете все необходимое, чтобы привести себя в надлежащий вид.

— А далеко ваш дом, сударь? — поинтересовался поручик, почувствовавший сильную слабость и головокружение.

— За Московской заставой, что у Крымского брода, — ответил граф и, махнув рукой, добавил тоном, не терпящим возражений: — Следуйте за мной!

Он поскакал впереди, показывая дорогу, а гусар, заняв место сбежавшего в пылу схватки кучера, взмахнул кнутом и погнал четверку лошадей в карете за своим избавителем. При этом он беспристанно бормотал: «Граф Алехан, то есть Алексей Орлов… Орлов… Батюшки! Да уж не один ли это из знаменитой пятерки братьев Орловых, кто устроил дворцовый переворот двадцать восьмого июня тысяча семьсот шестьдесят второго года? Просто невероятно! Да нет, такого не может быть. Тот Орлов обретается в генеральских чинах, а этот один на грязной осенней дороге… Просто однофамилец и только. Мало ли на Руси Орловых? Но этот назвался графом и, главное — Алеханом…

Так и не придя к окончательному решению относительно своего спасителя, поручик въехал во двор хорошо известного москвичам второй половины восемнадцатого века дома графа Алехана Орлова, который сам по себе напоминал дворец в миниатюре. Только тогда гусар понял, что этот граф является тем самым Орловым и возблагодарил судьбу за такое знакомство, поскольку только такой человек мог еще помочь ему сохранить свою жизнь, в чем за последнее время он абсолютно разуверился.

— Дормидонт, прими коня! — крикнул граф, спрыгну на землю и направляясь ко входу в свой дом. — Скажи, что у меня гость. Принять его в лучшем виде!

— Слушаюсь, господин граф! Да где же это вас носило? Мы уж тут на розыски послали Сеньку Белого да Сеньку Черного… Одно беспокойство, право слово!

— Не нуди, зануда! — отмахнулся Орлов от старого слуги, помнившего еще дом Орловых в Новгороде, где и прошло детство всех братьев. — Может, я еще отчет перед тобой держать должен? Ну, загостился у приятеля в его подмосковной деревеньке на Пахре. Ничего страшного… А бездельники Сеньки заявятся, скажешь им, что плохо меня искали! Надо было вовсе не искать…

— Да как же так? — остолбенел Дормидонт.

— А вот так! — отрубил граф, скрываясь от вопросов за дверью парадного подъезда, думая при этом, что из-за этой услужливой опеки всей его многочисленной дворни скоро нельзя будет до ветру сходить без постороннего присутствия. Надо будет непремено урезать количество прислуги, отправив остальных в загородную вотчину. Пусть там за конями приглядывают, что ли…

С ужином в графском доме в этот вечер припозднились. Зато блюда были самые изысканные, как и любил Орлов. Самым же главным на столе он считал не закуску, а выпивку, часто повторяя, что не бывает мало закуски, бывает мало водки…

— Прошу вас, уважаемый гость, к столу! — сделал приглашающий жест граф Алехан, переодевшийся в другой костюм, больше подходящий для светского увеселения где-нибудь на балу, чем для обычного домашнего застолья.

Впрочем, и поручик Громов переоделся в другой мундир. И на этот факт Орлов сразу обратил внимание, поскольку недурно разбирался в цветах мундиров всех российских полков. Ведь он и сам начинал службу в старейшем лейб-гвардии Преображенском полку, а после участия в перевороте, отказался от больших постов при дворе, как сделал это и самый старший и умный брат Иван, тихо проживавший в своих многочисленных имениях и не лезший на глаза первейших особ царства-государства российского. Граф Иван и в отставку-то вышел из того же Преображенского полка в чине капитана гвардии. Ему и этого хватило с лихвой. Капитан гвардии! Это равно полковнику какого-нибудь линейного полка.

Самому графу Алехану такая беззвестность и не стяжание чинов и наград были не по нутру. Ему чертовски хотелось славы, но без надоедливых почестей, хотелось денег, но без счета, земельных владений, но без привязки к одному месту жительства… Вот и теперь он, имея генеральский чин, только успевал отказываться от самых лестных предложений, поступающих от доброго братца Григория — второго сына генерал-майора Григория Ивановича Орлова, отошедшего в мир иной в 1746 году, будучи в должности губернатора Новгорода. Григорию, думал Алехан — третий брат по счету — сам Бог велел оказаться в центре внимания. Обаятельный красавец, при том настоящий мужик, без всяких этих новомодных заскоков! Какая же настоящая женщина, в смысле баба, упустит такого жеребчика? Хотя бы она была самой царицей! Вот она и не упустила, одарив Григория всем, чем могла, даже собою. Да и как можно не полюбить Гришку? Иногда Алехану даже казалось, что родись он, не попусти Господь, бабой, сам бы влюбился в него по уши… Но как приподняла Гришку эта царственная любовь! Как вознесла его над простыми смертными! Кто он теперь, бывший юный кадет Сухопутного шляхетского корпуса с вечно голодными глазами? Генерал-фельдцейхместер — это раз. Генерал-директор дворцовых инженеров — это два. Шеф Кавалергардского корпуса, подполковник Конной гвардии при том, что полковником всех гвардейских полков в России была сама императрица, — это три и четыре. Действительный камергер, президент Канцелярии опекунства иностранных лиц… Это… Черт, сбился со счета! К тому же через год после переворота императором Францем Первым возведен в княжеское достоинство Священной Римской империи с титулом «светлости». А это не хухры-мухры. Князь, твою с потрохами! Глядишь и нам, грешным графьям, титул такой же исхлопочет… Гришка к нам добрый. Даже младшего Володьку отослал учиться в Германию на казенный кошт. Теперь вот, закончив Лейденский университет, пожалован Володимир в камер-юнкеры Высочайшего двора, вот-вот станет директором Петербургской Академии наук… Поди плохо!