Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - Корчевский Юрий Григорьевич Страница 33

Утром, после завтрака, вышли во двор. Сологубов окликнул молодого парня, лет двадцати:

– Павел, ну-ка – поди сюда!

Парень поставил на землю деревянную бадью, подошёл, низко поклонился.

– Гость мой, из самой столицы. Запряжёшь двух коней – ему и себе, возьмёшь в конюшне буланого и вороного. До моего распоряжения будешь при Андрее Михайловиче. Покажешь деревню и будешь делать, что он велит. Понял?

– Понял, барин.

– Тогда иди, седлай лошадей.

Парень убежал.

– Плотника моего сын, – кивнул вдогонку Кузьма Антонович. – Парень исполнителен и силён, но тугодум. Ещё моя помощь нужна?

– Кузнец есть в деревне?

– А вон – на краю деревни кузница его и изба. Если надобно чего будет – он сделает.

– Надобно.

Через полчаса Павел привёл за уздцы двух осёдланных лошадей.

– Мне какая?

– Сам выбирай, барин. Вот эта – Звёздочка – погорячее будет. А эта – Ласка, так спокойная.

– Тогда на Ласке поеду.

Сразу поехали к кузнице. Павел передал кузнецу, что по повелению барина тот должен исполнять всё, что скажет столичный гость. Кузнец вопросительно посмотрел на Андрея.

– Мне бы штук двадцать гвоздей, длиною с ладонь, да щипцы, чтобы головки поскусывать.

– Сделаем. Когда надо?

– А после полудня.

Проехались шагом по деревне. Андрей осмотрел подходы к деревне, укромные места, вроде рощицы.

– Павел, а где мне управляющего имением найти?

– А вот его изба.

– Тогда едем.

Едва они подъехали к избе, как с другой стороны подъехал на дрожках и сам управляющий. Павел отвесил поклон, Андрей просто поздоровался. Негоже дворянину голову склонять перед простолюдином.

– Я Андрей Михайлович…

Управляющий перебил:

– Знаю. Мне Кузьма Антонович сказал уже.

– Поговорить с вами надо.

– Прошу в избу.

Павел остался на улице.

Управляющий с Андреем зашли в избу, прошли в горницу, уселись на лавках.

– Кузьма Антонович говорил, что побили вас да деньги отобрали.

– Истинно так. Я деревни объезжал, собрал подать да налоги – медяками, конечно. Потому мешочек большим оказался, за пазуху не положишь. Уже обратно поехал, едва проехал Иванищи – это деревушка так называется, как в низинке мне дорогу загородили. Выскочил дюжий парень, схватил лошадь за уздцы, а второй сзади подступился. Я и не видел, откуда они появились. Как из-под земли выросли.

– Раньше когда-нибудь их видели?

– Никогда! Я всё время здесь живу, в Сологубове, всех жителей в лицо и по имени знаю. Не наши это, нет.

– Как они выглядели?

– Обыкновенно – руки, ноги, голова.

– Нет, так не годится. Подробнее опишите: высокие или низкие, возраст, во что одеты.

– Стало быть, так: тот, что лошадь за уздцы схватил, – среднего роста, плотный, рожа круглая. Молодой – лет двадцати, одет в кожушок потрёпанный. Второго толком не видел – слышал только; повернуться не успел, как он мне в ухо вдарил. Полдня ничего на это ухо не слышал.

– Может, какие-нибудь особенные приметы, что-нибудь вроде шрама есть?

– У первого – нет ничего особенного, парень как парень. Второго не видел, но говор у него не наш. Ярославский говор.

– С чего вы взяли?

– Окает.

– Так и нижегородцы окают.

– Не, они не так. Бывал я в Ярославле, говор точно такой.

– Стало быть, не местный?

– Вот и я о том говорю.

– А потом что было?

Управляющий вздохнул.

– Били они меня. Как деньги в мешочке из дрожек забрали, уж не помню. Богу молился – лишь бы живым остаться.

– Второй-то во что одет был?

– Не видел я, говорил уже. Он сзади подошёл и по уху сразу врезал, а потом они за меня вдвоём взялись. Из дрожек вытащили и – ногами. Дюже больно. На ногах сапожищи! О! У того, что сзади был, набойки железные на подошве были.

Андрей вздохнул – это не примета.

– А новых жителей в деревнях не появлялось?

– Откуда? Я бы знал.

С управляющим вроде выяснилось.

Андрей с Павлом вернулись в кузницу, розыскник забрал уже готовые кованые гвозди и щипцы.

Андрей вбил гвозди в забор и крышу курятника, щипцами поскусывал шляпки. Теперь тот, кто через забор на курятник полезет, чтобы во двор попасть, обязательно руки поранит, а может, и портки порвёт.

На удивление, ночь прошла спокойно, а утром Андрей всё-таки обнаружил, что один гвоздь слегка согнут, и на нём – подсохшая кровь, а ещё на одном гвозде, что в торец доски забора вбит, – малюсенький клочок ткани. Стало быть, кто-то пытался во двор проникнуть. И вряд ли это свой – зачем ему через забор лезть?

Андрей снял с гвоздя обрывок ткани. Слишком он мал, единственно – цвет можно определить – тёмно-синий, почти чёрный. Ни рисунка, ни текстуры ткани понять невозможно. Ещё бы владельца этих штанов найти.

Днём Андрей всё-таки осмотрел негласно руки у дворовой челяди. Ни у кого свежих царапин или порезов не было, хотя Андрей и не надеялся на быстрый успех, просто хотел получить подтверждение, что дворовых надо исключить из подозреваемых.

А не этот ли ухажёр руку поранил, что в предыдущую ночь к девке какой-то лазил? Андрей поговорил с женщинами, и ему удалось выяснить, что ухажёр бывает у Марфы. И с ней поговорил Андрей. Девушка сначала отпиралась, потом, краснея, призналась, что жених и в самом деле её, но вчера его не было, и не будет долго, потому как барин соседский – Еремеев – послал его лес заготавливать на лесную делянку.

– Теперь уже не скоро, не раньше чем дней через десять появится, – вздохнула Марфа.

– Да разве десять дней – это большой срок? – улыбнулся Андрей. – Иди, я тебя не держу более.

Стало быть, кровь и ткань на гвозде не Марфиного жениха. Из этого вывод – чужой пытался на двор попасть. Или украсть чего-то вознамерился, или осмотреться, чтобы потом с шайкой нагрянуть.

«Проеду-ка я по окрестным деревням, надо поговорить с другими помещиками, не воруют ли у них?» – решил Андрей.

Весь день ушёл на посещение деревень, сёл и имений окрестных помещиков. Сюртук Андрея с серебряными галунами по воротнику и обшлагам рукавов быстро расположил к нему местную знать.

И ведь разговор сразу по делу не начнёшь. Пока помещики не утолят свой голод по свежим новостям да не угостят Андрея за столом разносолами, о деле и говорить не хотят. А время уходит. «Да, воруют скот, и людишек грабят, – подтверждали все. – И началось это не более как полгода назад. А ранее всё было спокойно. Ну, побьёт пьяный мужичок жену за мнимые провинности, да подерутся – опять же по пьяному делу – мужики в трактире, и всё. А чтобы грабёж – не было такого».

И что самое страшное – никто припомнить не мог, чтобы в деревне появились новые люди. Здесь не город, все друг друга знают, все на виду. Купленный жене новый платок – и то примечают.

Тогда кто людей грабит и скот угоняет? Кошелёк или деньги, отобранные у прохожего, можно в карман положить, а куда овцу спрячешь? Про рынки Андрей тоже интересовался – новых торговцев скотиной или мясом не было.

Всё это было странно и не укладывалось в рамки обычных преступлений. Но ведь кто-то же грабил и воровал, не привиделось же всё это помещику?

«Так, – размышлял про себя Андрей, – а если попробовать разузнать иначе? Ведь если грабители забирают деньги, то, стало быть, где-то они их тратят? А где русский мужик будет тратить деньги в первую очередь? Да в трактире, в злачном месте! Вот по питейным заведениям и надо пройтись. Только уже завтра – день-то к вечеру идёт».

С утра Андрей стал расспрашивать Павла о питейных заведениях, причём его больше интересовали те, что стояли на перекрёстках дорог. Небольшие трактиры, стоявшие в деревнях и сёлах, его не очень привлекали. Местные всех знают, и появись там новый человек или даже два, они были бы заметны.

А вот в придорожных трактирах люди большей частью проезжие, к ним и не присматривается никто. И действительно, чего к ним присматриваться? Проезжал человек, проголодался, остановился покушать и выпить – пивка, если жарко, или водки казённой – зимой для сугрева. С таких заведений и решил Андрей начать свой поиск.