Георгий Свиридов - Мы еще вернемся в Крым Страница 33

– Мечтать не возбраняется, – сказал Штейнгарт и многозначительно посмотрел на командующего.

Манштейн понимающе кивнул генералу, а вслух произнес:

– Плановые вопросы будут решаться после окончания войны, а сейчас не время ссориться с союзной Турцией.

– Но подготовка уже идет, – уточнил тучный эсэсовец, уловивший смысл невысказанных слов Манштейна. – Еще в июле фюрер отдал секретное распоряжение: выселить к чертям собачьим всех татар, русских и прочих из Крыма и превратить его в Немецкую Ривьеру. В сентябре ведомство Розенберга закрепило это распоряжение фюрера в специальном указе, в котором поручено разработать проект массового переселения на освобожденное пространство Крыма истинных арийцев из Южного Тироля. Проект одобрен, и могу сообщить вам, он уже утвержден рейхсфюрером Гиммлером и Адольфом Гитлером. Создано специальное Крымское командование войск СС, к руководству которого причастен ваш покорный слуга. Сейчас мы занимаемся подготовительными работами.

– А пока крымские татары – наши активные союзники в войне, особенно в борьбе с партизанами, – сказал Хорст. – Они хорошо знают местность, осведомлены о дисклокации партизанских отрядов, добросовестно исполняют наши приказы, а главное, неутомимые разведчики и прекрасные проводники. Без помощи крымских татар нам вряд ли удалось бы так быстро и оперативно, за какую-то неделю разгромить и захватить почти все основные, запрятанные в горных лесах партизанские тайные склады и базы с продовольствием.

– Татар, если говорить откровенно, настроила против себя сама советская власть. – Родель снова наполнил вином свой бокал. – Задолго до войны Советы начали широкую кампанию по выселению и оттеснению татар с плодородных земель, проводили так называемое «раскулачивание», и на этих землях создали два района, полностью заселенных одними еврейскими переселенцами из Украины и Белоруссии. В тех районах были свои газеты и школы на еврейском языке. Татары в 1930 году даже пытались оказать вооруженное сопротивление, получившее название Ускуткое восстание, но их быстро и беспощадно подавили. Так что почва, как говорится, была подготовлена, и первый приказ командующего, распространенный в Крыму, обязал солдат вермахта лояльно и уважительно относиться к татарам, к их обычаям и вере, не вести себя так, как на просторах Украины. Приказ сыграл свою положительную роль. Татары нам поверили как своим освободителям и спасителям.

Рудольф, слушая выступления высших офицеров армии, не забывал о еде. Сейчас, мысленно облизываясь, он вспоминал, как на том вечере охотно поедал сочные, горячие, таявшие во рту, малюсенькие татарские мясные пельмени, татарские плоские лепешки, вкусно пахнувшие и пышные, и его любимые баварские сосиски, сваренные и слегка поджаренные. И запивал еду ароматным красным крымским вином, взятым из еще царских винных хранилищ.

И еще он думал о том, что строго секретный государственный «План Ост» хотя и перестал быть тайной, но его никто не отменял и он претворяется в жизнь. В Крыму пока идет подготовка к его исполнению, как сказал на том вечере бригаденфюрер СС, а в Киеве Рудольф своими глазами видел, как его реализуют специальные зондеркоманды СС.

Еще при выезде из Берлина генерал Штейнгарт потребовал, чтобы он забыл о чувствах сострадания и жалости. «Достижение величественной исторической цели, – обретение жизненного пространства, – внушал ему генерал, – невозможно без пролития большой крови».

Путь лежал через Краков и Львов. В Львовской военной комендатуре им выдали специальные командировочные предписания для проезда в Киев, поскольку город входил в закрытую прифронтовую полосу, куда из немецкого тыла пропускали лишь отдельных лиц, имевших особо важные задания.

Многие кварталы на окраине города уцелели, но в центральной части было много разрушенных зданий, и среди развалин, кучи мусора уныло торчали уцелевшие стены. На одной из главных магистралей, на перекрестке, машину остановил военный патруль. Проходила большая колонна военнопленных. Их изнуренный, истощенный вид говорил о том, что они находились в пути уже много дней без пищи и воды.

Время от времени раздавались автоматные выстрелы. Сопровождавшие военнопленных охранники убивали каждого, кто, ослабев, не мог двигаться, падал. Охранники в форме СС, сытые, упитанные, с закатанными по локоть рукавами, подходили сзади, пускали короткие автоматные очереди и, не оглядываясь, шагали дальше.

От увиденного у Рудольфа вспыхнуло естественное чувство жалости и сострадания к несчастным и обреченным, засосало под ложечкой, но он тут же вспомнил наставления дяди-генерала, взял себя в руки, заставил замолчать это чувство, недостойное истинного арийца. Перед ним расово-неполноценные люди.

А на другой день Рудольф увидел, как претворяются пункты «Плана Ост». После приема у рейхскомиссара Коха генерала Штейнгарта и его свиты, учтивый чиновник из Главного имперского управления безопасности любезно пригласил на совместную «непродолжительную экскурсию»:

– Вы убедитесь своими глазами, как осуществляется «окончательное решение» по очищению Восточного Пространства!

На штабных машинах прибыли на окраину Киева, где сеть противотанковых рвов с естественными глубокими оврагами образовывала оборонительную систему столицы Украины. В этом районе оккупационными войсками был выбран и оцеплен рядами колючей проволоки большой участок местности, имевшей короткое русское название, которое Рудольф не запомнил. Кругом много военных. Главным образом, эсэсовцев в черных мундирах. Через громкоговорители звучали, создавая иллюзию праздника, популярные и бодрые мелодии немецких песен – «Мы идем на Британию», «Слава Пруссии», «Лили Марлен»…

– На внешней и внутренней стороне, – пояснял чиновник, – охранение несут несколько рот эсэсовцев и куреней украинских националистов. Внутри действуют специальные команды службы безопасности, а точнее, эйзацкоманда 4 «А» и приданные ей подразделения.

– Кто начальник? – спросил генерал.

– Он идет к нам, – ответил чиновник.

Подошел эсэсовец высокого роста, торопливо козырнул.

– Начальник эйзацкоманды штандартенфюрер Пауль Блобель, – представился он и отрапортовал, что в ее составе 150 сотрудников, что им в помощь приданы 45‑й и 303‑й полицейские батальоны и бойцы украинского Буковинского куреня, и, не скрывая усмешки, добавил – Занимаемся переселением!

– Переселением? – не понял шутки Штейнгарт.

– Да, герр генерал!

– Сюда привозят так называемых переселенцев, которых мы переправляем в иной мир, – пояснил чиновник. – В основной массе это евреи, враги рейха, а также русские, украинцы, поляки и другие ненадежные лица, подлежащие в плановом порядке истреблению.