Адольф Мютцельбург - Властелин мира Страница 33

— Это мне известно, — заметил королевский прокурор, очень внимательно слушавший рассказ Валентины. — Его разбил паралич, и он не мог даже говорить.

— Верно, однако мы с ним прекрасно понимали друг друга. К нему одному я питала доверие, но даже ему я не осмеливалась признаться в любви к Максимилиану. Впрочем, и собственный сын, не говоря уже о моей мачехе, относился к нему с пренебрежением, и я опасалась, что его влияния окажется недостаточно, чтобы избавить меня от брака с бароном д’Эпине, вообще говоря славным и добрым человеком. Поэтому свою последнюю надежду я связывала с моими бабушкой и дедушкой по материнской линии, с маркизой и маркизом де Сен-Меран. Они должны были приехать в Париж, чтобы присутствовать при составлении брачного контракта между мной и Францем д’Эпине.

Незадолго до того в Париже появился граф Монте-Кристо. Он был вхож и в наш дом. В то время я не имела ни малейшего представления, что он окажет решающее влияние на мою судьбу. Я лишь мимоходом обменялась с ним несколькими фразами, да и он почти не обращал на меня внимания. Однако я слышала, что он знаком с Максом, больше того, Макс даже считается его другом.

Добралась до нас одна только бабушка. А дедушка, маркиз де Сен-Меран, в дороге внезапно умер в страшных мучениях. Несколько дней спустя подобным же образом умерла и бабушка. Тогда я еще не знала, что они были отравлены и что какое-то время убийцей даже считали меня, полагая, что я намереваюсь вступить в права наследства. Вскоре скончался Барруа, слуга моего дедушки Нуартье, причем так же внезапно. Я слышала, что и сам дедушка заболел, но справился с болезнью. В это время в Париж приехал барон д’Эпине для подписания брачного контракта. Я не видела выхода, я думала, что потеряна для Морреля навсегда.

Положение вещей внезапно изменил случай. Франц д’Эпине уже собирался поставить подпись под контрактом, когда дедушка Нуартье велел позвать его к себе. Он признался молодому человеку, что некогда, кажется в тысяча восемьсот четырнадцатом году, убил на дуэли д’Эпине-отца. Внучка такого человека не могла стать женой д’Эпине-сына. Барон отступил.

Я была спасена, но лишь для того, чтобы стать жертвой неожиданной и опасной болезни. Дни и ночи я пребывала в состоянии полусна и уже считала, что умру. В одну из этих ночей я увидела, как в стене отворилась потайная дверь и появился граф Монте-Кристо. Что он мне говорил, я тогда почти не понимала, ибо лежала в бреду. Знаю только, он просил меня быть спокойной, что бы ни случилось.

А случилось так, что, по мнению всех, включая и Морреля, я скончалась. Очнулась же лишь в нашем родовом склепе «когда открыла глаза, увидела перед собой графа Монте-Кристо. Он сказал мне несколько утешительных слов, затем взял на руки — я была слабой и легкой, как ребенок, — и вынес из склепа. Стояла ночь. Он усадил меня в карету и доставил в свой дом, где меня встретила и выходила девушка — настоящий ангел добра и красоты. Потом я вместе с графом отправилась на юг, на остров Монте-Кристо.

— Удивительно! Право, удивительно! — воскликнул, покачивая головой, королевский прокурор. — И там вы нашли капитана Морреля?

— Вы угадали, — подтвердила Валентина. — Потом я узнала, как все произошло. Макс, поверив в мою смерть, хотел лишить себя жизни, но граф взял с него слово сделать это не ранее определенного срока. Мне стало известно также, что в первое время граф не испытывал особого восторга, узнав о симпатии Морреля ко мне. Дело в том, что он ненавидел всю мою семью, а в особенности — моего отца. Но отчаяние Макса тронуло его сердце, и он, уже зная причину поразивших нашу семью внезапных смертей, решил спасти меня. А причина оказалась неожиданной.

Моя мачеха сделалась убийцей. Она безумно любила своего избалованного сына, а поскольку по ее линии его ожидало весьма небольшое состояние, она вознамерилась увеличить его за счет моего наследства. Однако произойти это могло только в случае, если я и все мои родственники уйдут из жизни. Поэтому она отравила моих бабушку и дедушку де Сен-Меран, а яд, который выпил Барруа, предназначался дедушке Нуартье. Наконец пришла и моя очередь умереть, и графу удалось спасти меня только благодаря тому, что он, арендуя дом по соседству, пробил дверь и видел все, что со мной происходило. Вместо яда, которым ежедневно потчевала меня мачеха, он давал мне снотворное питье, вызвавшее мою мнимую смерть. Лишь таким образом ему удалось спасти меня. Но Морреля он держал в неведении, решив подвергнуть его испытанию. Когда же Макс и в самом деле попытался лишить себя жизни, граф соединил нас.

Потом я узнала, что в нашем доме происходили и более ужасные события. Мой отец догадался, что его жена — убийца, и, чтобы не выступать ее публичным обвинителем, к чему обязывала его занимаемая должность, он подал ей страшный совет — покончить жизнь самоубийством. Она так и поступила, но отравила также их общего сына! В тот же самый день отцу предстояло вести процесс против человека, который едва не стал мужем Эжени Данглар.

— Я знаю, — вставил Фран-Карре, — против так называемого князя Кавальканти.

— Да, таково было его имя! — продолжала Валентина, пытаясь скрыть охватившее ее волнение. — В ходе процесса удалось установить, что мнимый князь Кавальканти — беглый каторжник и убийца. И не только это! Выяснилось, что он — внебрачный сын моего отца, которого тот намеревался убить сразу же после появления на свет. Спас младенца случай. Это был сокрушительный удар для отца. Он вернулся домой, обнаружил трупы жены и сына. Не выдержав потрясений, он сошел с ума.

Валентина закрыла лицо руками. В первую минуту даже суровый королевский прокурор не нашел что сказать. Так вот какова судьба его предшественника по службе! Какую мрачную страницу из истории парижских нравов довелось ему прочитать!

— Вы взволнованны, сударыня, — наконец сказал он. — Я не хотел этого! У меня не было намерений огорчать вас. Оставим эту тему. Вы сказали, что граф Монте-Кристо был врагом вашего отца. С чего вы это взяли? Ведь тогда граф появился в Париже впервые. Он был знаком с вашим отцом?

— Мой муж все мне объяснил, — ответила Валентина, уже успевшая немного успокоиться. — Вину за непримиримую вражду, которую граф питал к моему отцу, несет отец. Когда он служил королевским прокурором в Марселе, граф был простым моряком и собирался жениться на одной девушке. Впоследствии она вышла замуж за генерала де Морсера, того самого, что лишил себя жизни незадолго до трагедии в нашей семье. Граф — тогда его звали Эдмон Дантес — был обвинен в том, что является якобы участником бонапартистского заговора. Император в то время находился на Эльбе. Шла подготовка к его возвращению во Францию. Эдмон Дантес был невиновен. Он выступал лишь посредником, передавшим письмо, содержания которого не знал. К несчастью, послание было адресовано моему дедушке Нуартье — давнему приверженцу Наполеона, в то время как отец держал сторону Бурбонов. Отец опасался, что будет скомпрометирован, если сведения из этого письма получат огласку. Он боялся повредить своей карьере и из честолюбия решил навсегда — так он по крайней мере надеялся — упрятать молодого Дантеса в подземелья замка Иф. Отсюда и зародилась враждебность графа к моему отцу, когда после долгих лет заточения он бежал из тюрьмы и собрал — не знаю где — несметные сокровища.