Крис Хамфрис - Дракула. Последняя исповедь Страница 33

— Разденьте их обоих!

Ученики бросились исполнять приказание. Они сорвали одежду с Влада и с незнакомого ему торговца. Оба теперь стояли лицом друг к другу, раздетые почти донага, в одних только набедренных повязках. Того и другого крепко держали за руки.

Вади наклонился, взял что-то со стола, потом двинулся вперед. Его макушка доставала Владу только до середины груди, но он подошел и вперил в молодого князя взгляд, полный ярости.

— Ну-ка, каков девиз нашей школы? Скажи его, князек!

Дракула отвел взгляд и молчал.

— Не скажешь? Забыл? Напомните ему. — Вади взглянул на учеников, которые держали узника.

Юноши выкрикнули как по команде:

— Мы подвергаем пытке других для того, чтобы они не подвергли пытке нас.

— Вот так-то, — мягко заметил Вади.

Он поднял руку и прижал к коже заложника предмет, который держал в руке. Влад опустил глаза и увидел, что это кривой нож с довольно коротким лезвием — не длиннее человеческой ладони. Оно постепенно расширялось, приобретая на конце квадратную форму. Влад сразу узнал этот нож. Он и сам пользовался таким, когда резал кожу для охотничьей перчатки, которую подарил Хамзе.

Несколько мгновений нож оставался неподвижен. Потом Вади неожиданно вдавил край лезвия в грудь Влада. Оно впилось, скользнуло вниз и отрезало кусочек кожи длиной с палец так быстро, что Дракула не успел даже вскрикнуть.

Вади отошел на несколько шагов, повернулся, поднял обрезок и показал его ученикам.

— Вы все видели, как легко отходит кожа? — спросил он, повысив голос, чтобы заглушить стон, вырвавшийся у Влада. — Как я осторожно ввел плоское лезвие в поверхностный слой? Как использовал не свою силу, а качество ножа, то, что он тонок и хорошо наточен? Такая техника применяется, чтобы освежевать человека, то есть снять с него кожу заживо. Говорят, что в восточных странах существуют такие умельцы, которые оставляют человека живым, даже сняв с него тысячу таких кусочков. Можно ли верить в это? Можем ли мы достигнуть такого же успеха и даже превзойти его? Попробуем?

— Да! — закричали ученики.

Он бросил кусок кожи на жаровню. Она затрещала, стала скручиваться и быстро почернела, издавая сладковатый неприятный запах.

— Отпустите их, — приказал Вади охранникам, которые держали заключенных.

Они опустили руки. Влад прижал ладонь к ране. Кровь сочилась у него между пальцев. Несмотря на боль, он старался ровно держать спину и внимательно наблюдал за тем, как Вади снова приблизился к нему, наклонился и положил нож на каменный пол между двумя нагими узниками.

— Один из вас снимет кожу с другого, — объявил палач, отступив на шаг. — Ты, князек, у нас почетный гость, а он — всего лишь преступник, поэтому выбор за тобой.

Влад опустил руку, расправил плечи.

Он не мог толком видеть лицо своего мучителя, глаза его застилали слезы, но голос не дрогнул:

— Нет!

— Это интересный выбор, — улыбнулся Вади и повернулся к торговцу.

Тот содрогался от ужаса, лицо кривила судорога, губы шевелились, произнося какие-то слова, которых никто не слышал.

— Возьми нож, — сказал ему Вади. — Если тебе удастся снять с этого парня десять полосок кожи и он окажется жив после этого, то ты будешь свободен и пойдешь куда угодно.

Влад взглянул в глаза торговца. Он увидел, как ужас сменяется в них отчаянием, а потом где-то глубоко внутри зарождается надежда. Европеец шагнул вперед и наклонился за ножом. Боль в груди Дракулы была непереносимой, в нем что-то перевернулось.

— Нет, — снова сказал он, теперь имея в виду совсем другое, потом быстро наклонился и поднял нож.

Влад все еще держал руку девушки в своей и сжимал так сильно, что даже испугался, как бы не сломать ей пальцы.

— Однажды я уже пользовался этим ножом, Илона, — прошептал он. — Когда шил охотничью перчатку. Но человеческая плоть отличается от кожи, которую я резал тогда. Тут была кровь. — Юноша всхлипнул. — Очень много крови…

— Моя любовь! Нет, не надо.

— Знаешь, — продолжал он так же приглушенно, — он ведь был только первым. Вади увидел, как я обращаюсь с ножом, и стал постоянно совать его мне в руку.

Вдруг рука, которую он держал, переменилась. Кожа стала грубее, и Влад успел почувствовать шрамы на ладони, прежде чем руку отдернули.

— Иисус! — произнес Дракула с изумлением и радостью.

Он поднял голову, но черты того, кто посетил его, растворялись в чудесном золотом свете. Спаситель никогда прежде не приходил к нему, хотя Влад и умолял Его явиться. Господь отвергал его молитвы с тех пор, как умерла мать, но не теперь, не в этой камере.

— Я здесь, с тобой, сын мой, — послышался голос. — Я понимаю твои страдания. Разве Мой отец не послал Меня на муку?

Влад опустился на колени, прижался к холодному каменному полу.

— Прости меня, Господи, — произнес он. — Отпусти мне мои грехи.

— Ты прощен, сын мой, — последовал ответ. — Потому что ты просишь об этом, раскаиваешься и наверняка искупишь свои грехи. Теперь ты чист. Не многое Мне следует простить тебе. — Голос Христа стал тверже. — Разве не сказано в Евангелии от Матфея, что буду Я отыскивать во всем мире силы, которые служат несправедливости, обиде, совершают зло, обнаружу их и брошу в огонь?!

— Господи! — Влад поднял голову и зажмурил глаза от яркого света, изливавшегося на него. — Ты хочешь сказать…

— Помни о Моей жертве, о том, что она сделает тебя свободным. Я претерпел мучения и был убит ради того, чтобы человеческий род продолжал жить.

Наверху послышались шаги. Кто-то шел по каменным плитам.

— Господи! — вскрикнул Влад. — Что ты хочешь сказать мне, о чем?..

Люк открылся, в темницу просочился свет, тусклый, обыденный, а вовсе не небесный. Все исчезало. Угасая, голоса все еще доносились до него, он слышал их, едва различая.

Отец, Мехмет, Илона, Иисус — все они говорили одновременно:

— Мы мучаем других, чтобы они не мучили нас.

К Владу протянулись руки, на этот раз совершенно реальные, настоящие, и подняли его из камеры.

Глава тринадцатая

ПЕРВЫЙ РАЗ

Влад не знал, как долго длилось его заключение, но все это время ходил одной и той же дорогой. Она вела его вниз. С каждым лестничным пролетом пленник опускался все глубже в утробу Токата. Но на этот раз стражники повели его вверх. Это изменение в привычном распорядке напугало Дракулу. Он не знал, что это могло бы означать, но не ждал ничего хорошего.

Прислужники палачей провели его под аркой, и он неожиданно увидел дневной свет, который ослепил после долгого времени, проведенного в темноте или у очага. Воздух, чистый, свободный от испарений и гнили, пьянил заложника. Резкий ветер дул ему в лицо, заставляя дрожать от холода и восторга. Он принюхивался подобно собаке, жадно впитывал в себя впечатления, которые захватили его, — ветер, бросающий в глаза кристаллики льда, серые облака, теснящиеся на небе, и какой-то особый запах, разносящийся в воздухе и свидетельствующий о перемене, о другом времени года и других землях.