Павел Макаров - Адъютант генерала Май-Маевского Страница 34

После Новороссийской трагедии обманутые казачьи части были переброшены Деникиным в Крым и расположены в районе Евпатории.

Врангель всеми способами старался использовать воль­ных сынов Кубани, Терека и Дона.

Он им обещал все блага, но они отлично видели, как генералы старались извлечь из белого движения свои вы­годы, на их глазах грабя народное достояние, набивая себе чемоданы.

В особенности на казачьих частях отразился судебный процесс над генералами Сидориным и Кельчевским.

С этих пор казаки потеряли веру в ставленника Дени­кина, своего атамана Африкана Богаевского, который находился в Евпатории и попрежнему устраивал оргии и мало уделял внимания казакам.

Казачество, демократически настроенное, возбуждало ненависть к себе белого добровольческого командова­ния.

Добровольцы в своей прессе обвиняли донцев и кубан­цев чуть ли не большевизме.

Разложение среди казаков начинало принимать грандиозные размеры. Среди их частей открыто высказывались за примирение с большевиками. Врангель, учитывая их настроение, издал следующий приказ:

ПРИКАЗ

ПРАВИТЕЛЯ И ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ.

Г. Севастополь 1/14 августа 1920 года.

№ 103.

СЫНЫ ДОНА, КУБАНИ, ТЕРЕКА и АСТРАХАНИ.

После тяжелых невзгод, оправившись и отдохнувши, вы вновь расправили орлиные крылья. Несите счастье и сво­боду родной земле.

В братском единении, перед грозной опасностью я за­ключил с вашими атаманами и правительствами крепкий союз.

Мы не положим оружия, пока не освободим от красного ига родную земяю, пока не спасем матушку Россию.

Пусть живут вольности казачьи и мудрость казаков строить жизнь в родных краях.

Минует лихолетие, освободится от красного ига весь русский народ и соберутся верные сыны родины строить ее счастье.

Встретятся в Всероссийском народном собрании: казак, горец, горожанин и крестьянин, и их устами скажет рус­ский народ, какой быть новой России.

Генерал Врангель.

Но, несмотря на красивые слова главнокомандующего на юге России, брожение продолжалось.

Всем было известно, что скрывается за фигурой Вран­геля и какой будет «хозяин».

В местечке Саки, казачий полковник Пономарев снялся с отрядом в 32 чел. при 4 офицерах и ушел на южное побережье.

Этот отряд, не имея при себе проводников, после долгих скитаний прибыл в район деревни Тавель, где случайно натолкнулся на расположенные там части краснозеленых.

В то время, подпольная организация РКП(б) после больших провалов была слаба и не могла использовать прибывших казаков, а также учесть брожение среди ка­зачьих частей Еапаторийского района.

Развертыванию нашей боевой работы мешало отсутствие средств.

Налет на экономию Руссетова снабдил партизанов про­дуктами, табаком и посудой.

Штаб краснозеленых прикомандировал к казакам для связи и революционной работы опытного товарища, Николая Звездочкина.

Командиром отряда, составленного из бывших красно­армейцев, избрали Сергея Захарченко, а помощником его Гришу Фирсова.

Новый отряд налетел на деревню Саблы, где находилось свыше двухсот казаков с пулеметами. Бой длился около двух часов. Со стороны краснозеленых тяжело ранили одного. Не желая отдаться в плен, партизан перерезал себе горло перочинным ножом. Подскочившие добровольцы пытались спасти героя, залив рану спиртом, но умирающий нашел в себе силы прохрипеть:

— Вы то меня ничего не добьетесь, поздно!

Его не стало.

У белых был убит один казак, ранено несколько солдат и крестьянка.

После этого боя, отряд, отдохнув несколько дней в ла­герях, нагрянул в экономию Давыдова, недалеко от Альмы, где удалось обезоружить тридцать солдат. Трофеи: об­мундирование, винтовки, пять тысяч патронов и продо­вольствие. На обратном пути, в деревне Бодрак, захвачен офицер из контр-разведки и отправлен «для связи к Колчаку».

По возвращении отряда в лес возникли разногласия: одна часть, наиболее сознательная, желала продолжать революционную работу, другая, с бандитским уклоном, предлагала заниматься грабежами и налетами с корыстной целью. Первая группа, с Фирсовым, Подушкиным, Душа- ниным, Африканцем, Кудрявцевым, Бардаковым, Киселевым, Пантюшкой и Бродским во главе, направилась в тавельский район. Здесь товарищи встретились с тов. Бабаханом. Тт. Бабахан, Фальк, Курган, Васильев (Васьковский) при­были в лес после Коктебельского съезда, проваленного Акимом Ахтырским. В городах временно невозможно было вести продуктивную подпольную работу. И т. Бабахан, секретарь ОК и предревкома, принялся за организацию повстанческих отрядов; им было выпущено много воззва­ний к войскам и населению, и леса Крыма объявлены на военном положении.

Отряду полковника Пономарева не посчастливилось.

Без продуктов, без средств, казаки голодали девять дней, не получая директив от Ревкома! Поднялся ропот.

— Повидимому, нам не доверяют, — жаловался полков­ник:— а мы, изнуренные голодом, не можем проявить себя. Наибольшая часть с Пономаревым во главе сдалась врангелевцам, а остальные казаки со Звездочкиным от­правились в Тавельский район, где и соединились с на­шими.

Незадолго до встречи с нами, отряд побывал в жестокой схватке с белыми в деревне Тавель и, после ряда налетов в поисках обмундирования, оружия и продовольствия, встал на отдых. Отряд страдал обычными партизанскими неду­гами: выборным началом, самовольными налетами, отсут­ствием дисциплины, отчетности и азартными играми.

Очередная мобилизация у Врангеля отовсюду собирала под повстанческий флаг десятки людей. Необходимо было ввести строгую воинскую дисциплину.

По моему предложению, Ревком устроил организацион­ное совещание. В одной из балок собрались все члены РКП: Бабахан, Тоня Федорова, Киселев, Катя Григорович, Фальк, Шевченко, Александровский, Африканец и Фирсов. Я внес предложение ввести воинскую дисциплину и, главное, отменить выборное начало. Мы разработали приказ о пе­реименовании отряда в 3-й Повстанческий полк и о стро­гих взысканиях за различные проступки и преступления, вплоть до смертной казни.

Делая это, мы всецело опирались на партячейку отряда, которая насчитывала в то время до 20 коммунаров.

Эта ячейка служила главной опорой в реорганизации разношерстных боевых партизан.

В дальнейшем партячейка при 3-м Повстанческом Симфе­ропольском полку состояла из 39 человек.

Под руководством подпольного областного комитета РКП(б) партячейка ставила своей главной задачей воспи­тание беспартийных партизан. Коммунистическое влияние имело большое значение для поднятия политического уровня.