Джордж Джемс - Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов Страница 35

Чуть в стороне от него устроился де Кюсси. Он с явным сочувствием поглядывал на своего товарища по темнице, участь которого казалась ему тяжелее его собственной. В первые дни плена хитрый Иоанн вел себя с узниками вполне дружелюбно и даже ласково, но поступал он так отнюдь не по доброте душевной, а лишь потому, что Вильгельм Саллисбюри, лорд Пемброк да и другие влиятельные сеньоры, находившиеся при дворе, не потерпели бы грубости к пленнику королевской крови. Но очень скоро английский король нашел случай под разными предлогами удалить их от себя, и с того дня жизнь пленников круто изменилась.

Долгое пребывание в руанской крепости подорвало здоровье Артура, и неблагоприятно отразилось на его настроении. Его надеждам не суждено было сбыться, и он все чаще впадал в уныние. Холодный мрак, царивший в темнице, питая мысли безрадостные и угрюмые, только усугублял это тягостное состояние. На все попытки Гюи де Кюсси хоть как-то расшевелить его, Артур лишь отмалчивался, печально опустив голову и вспоминая о днях более счастливых. Целые дни принц проводил, предаваясь горестным размышлениям, и слезы стали для него единственным утешением.

Но иногда, по вечерам, де Кюсси удавалось разговорить принца; и когда в наступающих сумерках им приносили лампы, своим желтовато-красным светом рассеивавшую окружающий их мрак и создававшую какую-то теплоту и своеобразный уют, Артур отрешался на время от своих грустных размышлений и слушал де Кюсси. В такие минуты сир Гюи, не прерываясь, рассказывал о своих приключениях в Святой земле: о сражениях, в которых участвовал, об опасностях, подстерегавших христианских рыцарей, о их мужестве и благородстве. В рассказах присутствовали та живописность и романтизм, которые и придают величие войнам этого века и самому рыцарству.

Тогда щеки Артура покрывались румянцем; он с жадностью внимал этим, порой надолго затягивавшимся рассказам, и, сопереживая вместе с Гюи, говорил, что желал бы вместо войны за родительское наследство, за трон, посвятить свою жизнь служению Кресту и избавлению гроба Господня и Святой земли от неверных.

В ту минуту, о которой мы говорим, рыцарь хотел было начать очередной рассказ, но звуки чьего-то голоса за маленькой дверью, которая вела в коридор, удержали его. Де Кюсси стал прислушиваться.

– Ты дерзок, да еще и продолжаешь дерзить! – говорил кто-то, подошедший почти к самой двери, громким раздраженным голосом. – Не напоминай мне о других пленниках! Именно тебе было приказано посадить его одного в темнице. Что мешало тебе поместить Гюи де Кюсси вместе с пятьюдесятью другими пленниками?.. Убирайся! Пошел! Ты больше не тюремщик этой темницы. Не возражай, и отдай мне ключи от камер. Эй, Гумберт, останься здесь со стражей. И не вздумай подслушивать; но и далеко не отходи, на случай если я позову тебя. Понял ли ты, бестолочь? Если я заговорю громким голосом, ты сейчас же войдешь в эту комнату.. Но только в этом случае, запомни!

Загремел, поворачиваясь, ключ в замке, загромыхали отодвигаемые запоры, дверь отворилась, и вошел Иоанн, король Английский. Он на минуту приостановился и проеме двери, внимательно оглядел темницу, а затем таким же внимательным и холодным взглядом посмотрел на Артура, который встал, ожидая, пока затворится дверь. Легкая улыбка скользнула по губам короля, когда он заметил болезненное состояние, до которого плен и отчаяние довели юношу, буквально за несколько месяцев до этого отличавшегося силой и здоровьем.

Но эта улыбка тотчас исчезла с лица человека привыкшего скрывать все что творилось в душе. Затем он с минуту смотрел на Гюи де Кюсси, как бы прикидывая на глаз расстояние, отделявшее его от рыцаря. Но тот остался сидеть на своем соломенном ложе и даже не шелохнулся.

Наконец Иоанн снова обратил свой взор на Артура.

– Что я вижу, любезный племянничек! – воскликнул он с едкой иронией. – Неужто вы все же решились откликнуться на мои просьбы и почтить сей скромный двор своим благородным присутствием! Надеюсь, вы оценили радушие, с которым вас приняли здесь, и не питаете больше на этот счет никаких иллюзий. От себя же добавлю: уж я-то не выпущу вас из своих крепких объятий. Можете пользоваться моим гостеприимством всю оставшуюся жизнь, дорогой родственник. Да-да, дорогой, ибо ваше присутствие здесь влетело-таки мне в копеечку. А кстати, как вам понравились эти хоромы? – обвел он взглядом темницу.

Артур ничего не ответил, а лишь бессильно опустился на стул и, казалось, зарыдал.

– Каков негодяй! – возмутился Кюсси. – Ты еще более жесток, чем о тебе говорят. Твои поступки достаточно красноречивы – неужели так уж необходимо добавлять к ним еще и пытку словами? Заклинаю тебя, злой человек, оставь это место бедствий. Пожалей своего племянника, дай ему хоть минуту покоя, если только это возможно в темнице.

– Кто это тут такой жалостливый? – продолжал Иоанн все с той же издевкой. – Не тот ли отважный рыцарь, который провозгласил в Мирабо Артура Плантагенета королем Англии? О, да! И как только мог я не узнать сразу этого храброго рубаку, этого непобедимого воина! Ну что, де Кюсси, доволен ли ты теперь участью своего юного друга? Не правда ли, у него прекрасное королевство! – обвел он руками комнату. – И такое обширное! Должно быть, он тебе очень благодарен! И есть за что, ибо только благодаря твоим пагубным советам, как и советам тебе подобных, Артур Плантагенет оказался в столь бедственном положении. – Иоанн хмурился все больше и вот-вот готов был сорваться на крик. – Да, именно вам обязан он своим пленом. Вы напитали его душу ядом и вдохнули в этот еще не окрепший ум бредовые идеи и нелепые притязания. Изо дня в день вы внушали ему, что он законный наследник, восстановив тем самым против ближайшего из родственников – и вот результат: он в плену и ввергнут в темницу.

Не и силах более сдерживаться, он выдохнул последнюю фразу почти на крике. И тотчас дверь комнаты отворилась, и на пороге возник один из стражников, а за ним и другие. Но Иоанн сделал им знак удалиться и продолжал, обращаясь на этот раз к Артуру:

– А вам я вот что скажу, любезный племянник: я мог бы дать вам свободу и возвратить в тот прекрасный мир, который от вас теперь так далек, но при одном условии… Решайтесь! Дорога открыта, и все зависит только от вас.

Артур поднял голову.

– И какова цена?

– О, сущий пустяк! Откажитесь от своих притязаний на земли, которыми вам все равно не владеть, оставьте бесплодные надежды – и вы свободны хоть завтра. Я подарю вам герцогство Бристольское – удел, достойный Плантагенета, и обниму с любовью как сына моего брата. Чего же желать вам более? Сам король английский предлагает вам свою дружбу и покровительство.