Джин Ауэл - Под защитой камня Страница 35

Волк влетел в воду вслед за ними, но быстро выбрался на берег, когда на него перестали обращать внимание. Подольше поплавав, чтобы смыть дорожную пыль и грязь, они вооружились крупной речной галькой и растерли в углублении плоского камня корень найденного растения с небольшим количеством воды, чтобы получить богатую сапонином пену. Намылившись этой смесью и со смехом размазав ее друг по другу, они нырнули в воду и ополоснулись. Поделившись лепестками синюхи с Джондаларом, Эйла начала втирать их прямо в свои мокрые волосы. Это растение мылилось не слишком хорошо, но зато придавало волосам приятный и свежий запах. Окунувшись еще разок, молодая женщина окончательно вышла из воды.

Вытеревшись полотнищами мягкой кожи, они расстелили их на земле и сели рядом, подставив тела солнечным лучам. Эйла достала костяной гребень с четырьмя длинными зубьями — подарок Диги, ее подруги из племени Мамутои, — но, когда начала расчесываться, Джондалар поймал ее руку.

— Позволь мне причесать тебя, — сказал он, забирая гребень. У него появилось пристрастие к расчесыванию ее волос после мытья, ему нравилось касаться ее влажных густых волос и ощущать, как они постепенно высыхают и становятся пышными и упругими. У Эйлы же при этом возникало непривычное ощущение собственной избалованности.

— Мне понравились твоя мать и сестра, — заметила Эйла, сидевшая к нему спиной, пока он причесывал ее. — И Вилломар тоже.

— Ты тоже понравилась им.

— И Джохарран показался мне хорошим вождем. А ты знаешь, между прочим, что вы с ним одинаково хмуритесь? — спросила она. — Мне пришлось полюбить его, ведь он так похож на тебя.

— Его сразила наповал твоя чудесная улыбка, — усмехнулся Джондалар. — Точно так же, как меня.

Помолчав немного, Эйла высказала замечание, отразившее новое направление ее мыслей.

— Ты не говорил мне, что в твоей Пещере живет так много людей. Можно подумать, что здесь собрался целый Клан, — сказала она. — И все они, наверное, тебе знакомы. А я даже не уверена, смогу ли когда-нибудь познакомиться со всеми.

— Не волнуйся. Ты сможешь. Тебе не понадобится много времени, — сказал он, старательно расчесывая сильно запутанный колтун. — О, извини, я не очень больно дернул?

— Нет, все прекрасно. Я рада, что наконец-то познакомилась с твоей Зеландони. Она разбирается в целительстве; так чудесно, когда есть возможность поговорить со знающим человеком.

— Она могущественная женщина, Эйла.

— Это очевидно. И давно она стала Зеландони?

— Надо подумать, — ответил он. — По-моему, вскоре после того, как я ушел жить к Даланару. Тогда я еще вспоминал о ней, как о Золене. Она была красива и чувственна, с пышными формами. Не помню, чтобы она отличалась когда-то особой стройностью, но продолжала расти и полнеть, становясь все больше похожей на Великую Мать. По-моему, ты понравилась ей. — Гребень в его руке замер, и вдруг он расхохотался.

— Что тут смешного? — спросила Эйла.

— Я вспомнил, как ты рассказывала ей о том, как нашла меня, отогнала льва и так далее. Не сомневайся, она задаст тебе еще много вопросов. Я следил за выражением ее лица. Всякий раз, как ты отвечала на один вопрос, ей явно хотелось задать еще три. Ты лишь разожгла ее любопытство. Хотя с тобой и не бывает по-другому. Ты остаешься загадкой даже для меня. Ты хоть понимаешь, женщина, какая ты удивительная?

Эйла повернулась к нему лицом, и он посмотрел на нее любящими глазами.

— Дай мне немного времени, и я покажу тебе, каким удивительным можешь быть ты сам, — ответила она, и ее лицо озарилось обаятельной чувственной улыбкой. Джондалар обнял ее и поцеловал. Услышав вдруг чей-то смех, они оба резко обернулись.

— Ах, кажется, мы вам помешали? — сказала женщина. Это была симпатичная темноглазая блондинка, которая подслушивала то, что Фолара рассказывала своим подругам о вновь прибывших путешественниках. Рядом с ней стояли еще две молодые женщины.

— Марона! — слегка нахмурившись, сказал Джондалар. — Нет, ты нам совсем не помешала. Я просто удивился, увидев тебя.

— С чего бы тебе вдруг удивляться? Неужели ты решил, что я неожиданно отправилась в Путешествие?

Джондалар смущенно поежился и мельком глянул на Эйлу, которая разглядывала подошедших женщин.

— Нет. Разумеется, нет. Наверное, я просто удивился твоему неожиданному появлению.

— А мы вот тоже просто вышли прогуляться и случайно увидели тебя здесь, и я признаюсь тебе, Джондалар, что не смогла удержаться от желания заставить тебя испытать неловкость. В конце концов, мы же были помолвлены.

Они не были помолвлены по всем правилам, но он не стал спорить с Мароной. Он понимал, что отчасти виноват в том, что у нее создалось такое впечатление.

— Не знал, что ты все еще живешь здесь. Я думал, что ты успела найти себе избранника в другой Пещере, — сказал Джондалар.

— И правильно думал, — заметила она. — Но Мы с ним не долго прожили вместе, и я вернулась домой. — Она не спускала глаз с его крепкого и загорелого обнаженного тела, и он узнал этот ее взгляд. — Ты мало изменился за пять лет, Джондалар. Разве что добавилось несколько уродливых шрамов. — Она перевела взгляд на Эйлу. — Но на самом деле мы подошли не для того, чтобы болтать с тобой. Мы хотим познакомиться с твоей подругой, — заявила Марона.

— Ее представят всем сегодня вечером, — сказал он, решив оградить Эйлу от нежелательной компании.

— Это мы уже слышали, но нам не нужны никакие церемонии. Мы просто хотели приветствовать ее и сказать, что мы рады ее видеть.

Он понял, что ему едва ли удастся отвязаться от них.

— Эйла из Львиного стойбища Мамутои, познакомься с Мароной из Девятой Пещеры Зеландонии и ее подругами. — Он пригляделся повнимательнее. — Портула? Из Пятой Пещеры? Неужели это ты? — спросил Джондалар.

Не обратив внимания на хмурый взгляд Мароны, молодая женщина улыбнулась и покраснела от удовольствия, обрадовавшись, что ее вспомнили.

— Да. Я Портула, но больше не живу в Пятой Пещере. — Уж она-то его никак не могла забыть. Его избрали для проведения ее ритуала Первой Радости.

Ему она вспомнилась, однако, потому, что была одной из тех юных женщин, которые ходили за ним по пятам после проведенного им ритуала Первой Радости в надежде остаться с ним наедине, хотя им запрещалось такое общение по крайней мере в течение года. Ее назойливость слегка испортила воспоминания о церемонии, которая обычно оставляла у него теплое ощущение нежности к участвующим в них девушкам.

— А вторая твоя подруга, Марона, мне, кажется, не знакома, — сказал Джондалар. На вид она была немного моложе других.